На границе чумы - Петровичева Лариса (чтение книг txt) 📗
Владетельный сеньор Боох в болтовне не участвовал, а собирался в столицу. Кем бы там ни был бывший блаженный дурачок Андрей – давно исчезнувшим Боратой, ангелом небесным, святым исцелителем, да хоть самим Заступником во плоти, об этом, да и о чудесном излечении всей деревни, требовалось сообщить в инквизиции и, может быть, лично государю.
А Андрей тем временем возвращался домой вместе с Нессой. Сумрачный осенний день склонялся к раннему вечеру, и снег, что утром кружился нерешительно и робко, теперь превратился в настоящую метель. Поначалу Андрей не хотел, чтобы Несса шла с ним в такую погоду, – девушке лучше было остаться дома, в тепле, а не шагать сейчас по заснеженной дороге, пряча лицо от ветра. Однако Несса уперлась и покинула Кучки, и Андрей в общем-то счел это решение правильным: если твоя мать ведьма, а ты наслала на народ мор, то лучше тебе все-таки держаться от этого народа подальше, пусть даже ты и привела к ним исцелителя. Зная нравы селюков, вполне можно было ожидать, что в самый глухой ночной час ее домик запылает, обложенный хворостом со всех сторон, поэтому Несса быстро собрала пожитки и решила перебраться в избушку Андрея окончательно. «Болота не самое приятное место, но лучше жить на болотах, чем гореть в деревне», – так она заявила, выходя за околицу, и Андрей не мог с ней не согласиться. Он подхватил ее мешок, и они пошли прочь. Никто их не провожал: народ праздновал, пел и плясал, радуясь избавлению от неминуемой погибели. Конечно, Андрея звали на пир, и не один раз, конечно, селюки принесли ему подарки, от которых он смущенно отказался, но потом он как-то вдруг обнаружил, что все разошлись, оставив его в покое: только дети какое-то время еще крутились возле дома Нессы, но вскоре разбежались и они. А сейчас селюки наверняка напиваются и объедаются. Андрей с некоторым удивлением понял, что ощущает только усталую пустоту – ничего больше. Добраться до дома и лечь спать – вот и все, чего ему хотелось.
– Ты ничего не взял, – полуутвердительно сказала Несса.
Андрей кивнул. Снег сыпал все гуще, и хорошо что ветер не усиливался. Бело-рыжий лес в наступающих сумерках выглядел затаившимся полуседым животным.
– Ну и зря, – промолвила Несса.
Издалека донесся печальный вой: перекликались медоеды, укладываясь в спячку. Уже два года подряд молодой медоед устраивался на зимовку неподалеку от избушки Андрея, спал неспокойно и частенько просыпался и безобразничал, пытаясь раскопать погреб. Иногда Андрей выходил утром из избушки, а медоед сидел неподалеку совершенно по-человечески и смотрел на него хитрыми темными глазами: дескать, вот он я! Особенного вреда он не причинял, Андрей оставлял ему немного каши на снегу, но медоеду она не нравилась, и он ее разбрасывал, а весной уходил, чтобы с первым снегом вернуться на знакомое место.
– Ничего, – вздохнул Андрей, натягивая капюшон пониже. – Перезимуем.
– А как тебя теперь называть? – спросила Несса. Андрей подумал, что она говорит не из любопытства, а просто для того, чтобы слышать свой и его голос в наступающем снежном вечере, чтобы не оставаться наедине с метелью, ветром и дальним воем медоедов. – Андреем или Боратой?
– Называй Андреем.
Несса кивнула и взяла его за руку – так они и шли дальше, пока не увидели всадника.
Офицер внутренних войск в зеленом камзоле внезапно выплыл из снежной завесы, будто привидение. Он едва держался в седле, кренясь то влево, то вправо, а усталая костлявая лошадка еле-еле перебирала ногами и брела, не разбирая дороги. Несса и Андрей остановились, а лошадка сделала еще несколько шагов и замерла – тогда офицер соскользнул с ее спины и свалился в снег.
Это был молодой мужчина, горбоносый и светловолосый. Левую бровь вопросительно изгибал небольшой шрам, а на посеревших впалых щеках извивались кровавые потеки слез. В правом боку камзола красовалась дыра, а зеленая ткань там почернела от крови. Несса присела рядом на корточки и сказала:
– Андрей, он не умер. Он еще жив. Дышит…
Андрей вынул из-за пазухи свой шприц и склонился было над умирающим. Тонкие бледные губы шевельнулись, и Андрей услышал:
– Yo no quiero… morir…
Андрей сел в сугроб. Просто ноги подкосились. Окружающий мир и его самого вдруг заполнила вязкая глухая тишина.
– Андрей, ты что? – окликнула его Несса, видимо испугавшись ошарашенного вида лекарника. – Что с тобой? Ты ему поможешь?
Андрей протянул руку и двумя пальцами осторожно раздвинул веки умирающего. Зрачок пока реагировал на свет, а его радужная оболочка была сиреневой – точно такой же, как и у самого Андрея. Еще один землянин на Дее. Еще один…
– ¿ Habla usted espanol? [2] – выдавил он.
Губы офицера дрогнули, но он не ответил. Андрей поднес шприц к его шее и нажал на кнопку подачи лекарства.
Впервые за весь день у Андрея дрожали руки. Земляк… Прошло несколько минут, офицер вдруг содрогнулся всем телом и закашлялся, давясь холодным воздухом. Андрей вздохнул с облегчением и повторил:
– ¿ Habla usted espanol?
– Si [3], – прошептал офицер и больше не произнес ни слова.
Андрей сосчитал пульс у него на запястье – сердце едва билось. Однако биоблокада работала, и это давало умирающему землянину шанс, тем более если ему делали в детстве прививки. Андрей быстро расстегнул камзол, чтобы осмотреть рану в боку, но никаких повреждений там не обнаружил; зато увидел, что у офицера плотно перевязано плечо – по всей вероятности, там был вывих, а на левой стороне груди, прямо над сердцем, была аккуратно вытатуирована изящная черная роза, обвитая тонкой лентой.
Медлить не следовало, Андрей торопливо застегнул серебристые пуговицы, подхватил офицера и с трудом устроил на спине лошади, которая смотрела на них печально и устало.
– Андрей, кто это? – испуганно пролепетала Несса. – Что ты ему сказал?
Андрей подхватил лошадку под уздцы и быстро зашагал вперед. Несса подалась за ним.
– Слушай, Несса. Ты когда-нибудь видела документы инквизиции?
– При чем тут инквизиция? – спросила Несса. Снегу навалило уже изрядно, надо было смотреть под ноги, чтоб не растянуться по дороге. Андрей наградил ее таким взглядом, что она решила пока не задавать вопросов и сказала: – Ну да, видела… Несколько лет назад у отца Грыва был ихний указ про колдунов…
– У них ведь роза – главный символ?
Несса согласно закивала.
– Да, вернее, роза – это символ веры в Заступника, а инквизиция – шипы, которые берегут веру от зла и колдовства…
Показался знакомый поворот к дому.
Среди деревьев в низких кустах возился кто-то большой и темный, лошадка испуганно всхрапнула – наверняка знакомый медоед укладывается спать, не обращая внимания на близкое людское жилье.
– Я т-тебе! – угрожающе произнес Андрей, прибавляя шагу.
В кустах заворчали, однако никто не вышел и не бросился на путников. Офицер закашлялся и едва не свалился с лошадки, Андрей поддержал его и сказал:
– Это инквизитор, Несса. И я думаю, что высокопоставленный.
Глава 12
Земляки
К ночи метель разошлась, разбуянилась – мир за крохотным окошком превратился в белую мятущуюся пелену, сквозь которую слабым светлячком маячил фонарь. Андрей всегда зажигал его на ночь: мало ли кто может заблудиться в лесу и спастись, выйдя на свет? А в избушке было тепло и уютно, в печке весело потрескивали дрова, на столе красовалось нарезанное щедрыми ломтями холодное мясо, свежий хлеб и горшок каши с пылу с жару (если Андрей по скромности своей ничего не взял у селюков, то Несса не стала отказываться от подарков: дают – бери, а бьют – беги, как говорится), и казалось, что на свете никого и ничего больше нет: только этот старый дом и трое людей в нем.
