Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" (книги серии онлайн txt) 📗
Больше всего на свете маг не любил чувствовать себя обязанным. Наверное, именно поэтому его отношения с сёстрами так и не сложились. Пожалуй, не стоило винить в этом двух слабых, воспитанных вечно нервной матерью, а, следовательно, живущих в постоянном страхе женщин, пытавшихся получить какую-то власть при дворе. Стоило просто промолчать, снисходительно улыбнуться и пройти мимо, не замечая чопорную Инару и настырную Лею. Стоило просто не замечать всего, что было недостойно правителя… Стоило не думать лишний раз о том, какая жизнь могла бы сложиться, если бы всё было по-другому. Инард всегда поступал именно так. Редко говорил то, что он на самом деле думал о том, что не касалось его лично или королевства.
— Тем лучше! — смеётся гость в ответ. — Но, если честно, мне надоело каждый раз бояться разбить себе нос, когда я прихожу пообщаться! Тут так темно!
Король пожимает плечами и с помощью магии делает так, чтобы в комнате было светло. Теперь Инард может увидеть худое и бледное лицо пришедшего к нему. Магу тяжело привыкнуть к свету в своей комнате, но он, пожалуй, раз в несколько месяцев может и потерпеть, он редко с кем-либо может пообщаться на равных, ради этого можно стерпеть и несколько часов неприятных ощущений от этого слишком яркого света. В Фальрании редко было светло — земли Танатоса славились этим издавна. Порой королю думалось, что лучше королевства, действительно, не найти в мире. Маг иногда был готов удивляться храбрости собственных подданных. Иногда был готов удивляться, с какой радостью они шли в бой с его именем на устах, удивляться тому, как достойно они погибали, превращались в нехоронённых… А ещё понимал, что именно поэтому он, король, в один день обратился к жрецам с приказом сжечь свитки о нехоронённых, переписать священные книги только для того, чтобы тех людей, павших в бою, можно было похоронить, чтобы о них можно было молиться. Инард никогда не верил в богов. Зато он помнил мать, помнил деда, рыдающих о его отце. И понимал, насколько может быть важным для простых людей это небольшое нововведение в свод церковных правил.
Жрецы согласились. Как они соглашались королю предпочитал уже не вспоминать. Предпочитал не вспоминать крики, многократно сказанное “нет, многочисленные казни, костры, повешенных, четвертованных, их лица, искажённые злобой. Предпочитал не вспоминать свои слова о том, что его, короля, власть должна быть и будет первой в решении вопросов всех видов. Политики. Экономики. Морали. Потому что иначе невозможно избежать раскола. Леофан давал жрецам слишком много воли, и они стали придумывать то, чего никогда не было, переписывать своды законов. Впрочем, не он один давал тем людям слишком много воли. Чего только стоит тот свод законов о не захороненных? Свод законов и традиций, совершенно ненужный и бесполезный, не существовавший ни в годы владычества Танатоса, ни много лет после. Придуманный жрецами уже после, тогда, когда население Осмальлерда разделилось на пять рас.
Жрецы согласились. После трёх лет непрерывных казней. После трёх лет хлещущей крови. После трёх лет костров. После трёх лет исцеляющего всё огня. Потому что не согласиться они не имели права. Теперь не имели права.
Жрецы согласились…
Теперь всё стало иначе. Инард считал, что его заслуга тоже была в этом. Ему хотелось видеть своё королевство самым сильным и могущественным, хотелось хорошей жизни для своих подданных. Иногда мужчине даже казалось, что он — хороший король. Этого никак не могло быть… Правда? Ведь маг всегда знал одно: он — ужасный человек.
Потому что человек, состоящий сплошь из обетов, соблюдаемых так безукоризненно строго, что даже самый придирчивый человек не смог бы упрекнуть молодого монарха, чистого холодного разума, льда и звенящей стали, априори не может быть хорошим. Потому что такой человек всегда будет холоден, равнодушен, жесток. Потому что такой человек никогда не станет уделять чужим проблемам слишком много внимания, слишком много переживать из-за смерти каждого, кто погиб по его вине… Потому что такой человек не способен на любовь.
Инард часто бывал за пределами своего королевства. Там было всё иначе. Большие высокие деревья, жаркое, неприятное солнце, не такой колючий ветер, яркие цветы, которые так нравились Хильдегер… За пределами снежного королевства всё было по-другому. Вампиры, эльфы, люди, сильфиды, очевидно, жили в более ярком мире, словно совсем другим, нежели тот, к которому относилась Фальрания. В мире, который многим нравился куда больше…
— Мой отец погиб недавно, — проговорил задумчиво гость. — Думаю, ты знаешь об этом.
Король кивает. Разумеется, он уже знает о смерти Реонаша. Впрочем, он не особенно радовался этому — старый вампирский король был слаб, кто знает, не окажется ли силён один из его сыновей. Инарду ни в коем случае не нужен сильный король Линдейма. Ему, вообще, не нужен сильный король какого-нибудь из враждебных королевств.
Нужно победить. Победить как можно скорее. Довольно рыцарства! Инард никогда не был излишне благороден. В управлении государством всякие излишества лишь мешают. И говорить можно не только о благородстве. О уме, о чувствительности, о эмоциональности. Обо всех человеческих качествах, вообще. Эти человеческие качества слишком мешают — не дают сосредоточиться на общих, более важных, проблемах, заставляют чувствовать чужую боль, чужие страдания, сбивают с пути… Леофан умел чувствовать чужую боль. Разве это сильно помогло ему в управлении Фальранией? В конце своей жизни он стал таким тираном, какого королевство раньше и не видывало.
Человеческие качества шептали Инарду о том, что неплохо было бы, если бы королём Линдейма стал Ариозелир — он, пожалуй, был более чем достойным противником. Но он тут же отметал эту мысль — с таким скользким типом, как четырнадцатый принц, быстрой победы магам не видать. Инарду совсем не хочется продолжения войны, ему хочется забыть всё это поскорее… Как-то однажды Зилбер говорил ему, что принц от своих сверстников отличается тем, что кровь у него в жилах никогда не кипит, остаётся такой же ледяной, как у эльфов. Леофан был самым обычным магом — вспыльчивым, громогласным, сильным, умным, властным, а каковым был Инард? Спокойным, вечно отчуждённым, безукоризненно вежливым, хоть королю вежливость и не требовалась… Человеку, имеющему власть над всеми, вежливость ведь не требуется, так? Впрочем, не стоило забывать и о тех, кто мог свергать королей, когда те забывали о существовании остальных, когда переставали видеть опасность в окружавших их людях…
Когда начинали считать себя богами…
— И кто теперь займёт трон Линдейма? — усмехается маг. — Какой ты там сын Реонаша — четырнадцатый?
Ариозелир кивает. Он садится на стул, стоящий в комнате короля магов, только тогда, когда тот жестом предлагает ему это. Ариозелир всегда был таким… Глупо думать об этом. Четырнадцатый принц Линдейма был неплохим собеседником, но другом Инарду он никогда не был. У них у обоих не было друзей, не было семьи в том понимании этого слова, которое придают ему многие… Принц вампиров был опасным человеком, куда более опасным, чем Инард. Хотя бы потому, что никто этой опасности увидеть не мог.
Тихий, спокойный, вежливый, всегда готовый помочь, исполняющий всё, чтобы ему не приказали… Вряд ли кто-нибудь бы подумал, что он смог подставить своего отца, девятерых братьев и сестру… Вряд ли кто-то заподозрил бы его в такой чудовищной подлости… Он казался настолько безобидным на фоне своих раздражительных братьев, что его никогда не брали в расчёт, когда случалась какая-то шалость во дворце.
— Тешер, он самый старший из выживших моего отца! — задумчиво начинает Ари. — Если он поедет в пограничный город вместе с кем-нибудь из моих братьев, мне это рассказать тебе?
Инард кривится в ухмылке — вот как раз то, что он ожидал от этого вампира! Он отправил отца, братьев и сестру на верную и мучительную смерть несколько месяцев назад, а теперь он готов погубить своих, оставшихся в живых, братьев. И подвести Эрлену, свою мать, к могиле. Бедная женщина уже смотрит туда…
