ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
Ружье было настолько старым, что не имело даже простейшего экстрактора и приходилось после каждого залпа, переламывать механизм, и кончиками ногтей выковыривать раздувшиеся бочонки, чтобы вставить новые, а делать это новой гильзой было в разы удобнее и быстрее.
Саамы, стоявшие на лыжах, шустро заскрипели куда-то в сторону. Петрову же выдали снегоступы, так как он сам признал, что лыжи это не то, что не его, а даже не его дедушки! Ходить он на них мог только под себя… А зря. Нужно было научиться. Нужно было послушать умных людей…
Сменив патроны, он снова выстрелил, почти в упор, развалив башку какого военного, уже тянувшего к нему скрюченные пальцы и вздрогнул. Лицо вояки показалось ему знакомым, но подробностей разглядеть Данил не смог. Слишком резко он действовал, а после выстрела с двух метров от головы бедолаги уже ничего и не осталось. Запомнилось лишь смутное, буквально в одно мгновение ощущение, когда сердце резко дернулось, словно он ехал на машине и дорога под ним резко пошла под уклон.
Данил бросился прочь. Он заметно проигрывал саамам, но, даже смешно раскидывая ноги, чтобы широкие подошвы не цеплялись друг за друга, все же опережал тонувших в сугробах мертвецов. Он бежал, ощущая в груди странное чувство. Откуда появилось это ощущение?.. Одежда на мертвеце была чужой, это он понял сразу, с облегчением отметя мысль о том, что это кто-то из его бойцов, оставшихся в Улье. Байкал рыкнул, прибавив ход. Потом. Потом! Нужно уносить ноги!
Николай уже сражался где-то среди зомби, ворвавшись в их ряды, размахивая топором. Его могучую фигуру Петров увидел сразу, стоило лишь мазнуть взглядом по месту схватки. За друга он не переживал. Шкура у того, что броня танка, да и укусы не страшны, к тому же силища и скорость такая, что переживать стоило, как раз наоборот, за мертвецов. Дай этому ходячему станку для убийства больше времени, он бы, наверняка, развалил всю это нечесть за пару дней, но! Пары дней у них не было… Да и отдыхать другу все-таки нужно. Он же не робот! Хотя хрен его знает, кто он теперь. Вон как рожа перекошена, не дай бог, на пути встанешь – порвет, не задумываясь, кто перед ним – враг или друг. Хотя оно так у всех. Адреналин боя порой так затягивает, что вообще не понимаешь, что происходит и на этом большинство новичков скопытилась. Петров новичком не был и трезво оценивал обстановку.
Отшуршав метров на сто, он остановился. Живое кольцо за их спиной продолжало сужаться, но время на то, чтобы сделать пару выстрелов, он выиграл. «Бам-бам!» – два выстрела и снова «на лыжи», точнее снегоступы, а, пока бежишь – ковыряешь ружье. «Бам-бам!» - и снова десяток шагов. «Бам-бам!» - и снова скрип снега под снегоступами, и так, казалось, до бесконечности.
Они тупо бежали. Бежали с поля боя, лишь оттягивая смерть. Это стало понятно почти сразу. Мертвецы не отступали, и меньше их не становилось, в отличие от сил. Силы таяли на глазах. Попробуйте побегать в шубе, тяжелых штанах и трех кофтах! Быстро поймете, что это плохая идея! Саамы, казалось, не знали устали, но вот Данил… Он уже едва успевал хватать ртом ледяной воздух. Его катастрофически не хватало. Местные раскатывали на лыжах, словно издеваясь над ним – только он их догонит, как они шурш, и куда-то в сторону… Только догонет, как они в другую… И ведь смеются над ним, сволочи, издеваются! Вон как Дэнси лыбится! Падла! А ведь точно! Ему не кажется! Они смеются над ним! Вместо того чтобы помочь,пальцами в перчатках на него показывают, и откровенно посмеиваются! Стреляет-то, кстати, он один!
- Уроды! – выкрикнул Байкал, теряя последние силы. – Да помогите же! Стреляйте! Стреляйте!
Снегоступы запутались, зацепившись друг за друга и Петров повалился в снег.
- Уроды! – прорычал он снова, уткнувшись в сугроб.
- Что, попались, - раздался над ним глумливый голос Дэнси. – Все вы попались!
Данил рыкнул, дернулся, вытягивая из под шкуры пистолет. Хотя бы эту тварь да он точно заберет. Это подстава! Это все была подстава! Подстава! Подстава! Подстава! – билась мысль в голове. Их кинули! Бросили! Отдали на растерзание мертвецам!
Пистолет уткнулся в пустоту. Данил внезапно осознал, что остался один. Вокруг не было никого. Он крутанулся, оборачиваясь. Схватка была далеко позади. Как он тут оказался?! Вот же, только что чукчи были рядом, твари, над самым ухом зубами скрежетали, даже вонь в нос шибала с такой силой, что голова шла кругом, а теперь… А теперь вокруг никого. Только снег. Он метрах в двухстах от передового края живого моря… Данил еще раз мотнул головой. Нет! Этого не может быть! Они же только что… Смеялись… Были тут… Он… Его… Он что, сбежал? Бросил все и сбежал? Так сильно напугался или? Или что!? Данил снова крутнулся, выставляя пистолет, расслышав шуршание снега где-то за спиной, и в этот момент его сбила мощная лохматая фигура.
***
Николай рвал и крушил, пробиваясь сквозь ряды бывших людей. Они пытались связать его, сковать, замедлить, остановить. Нанести урон они ему не смогли и, потому, монстры, ведомые погонщиками, сменили тактику. Продираться через сугробы, с нависшими на руках и ногах мертвецами было неимоверно тяжело. Силы таяли на глазах. Шаг. На его плечи словно груз положили. Второй. Невидимая рука добавила еще пару кило. Третий – еще несколько. Ноги наливаются тяжестью – это мокрый, пропитанный кровью и кишками снег налипает на обмотанные шкурами на манеру сапог конечности, и твари, вцепившиеся в него изломанными руками.
Сержант рыкнул, тряхнул рукой, топнул ногой и продолжил шаг. Погонщики! Ему нужны были погонщики. Армию нежети не остановить! Нужно добраться до этих самых генералов! Нужно уничтожить именно их! Сзади звучат выстрелы и крики. Саамы дрогнули, не сдюжив. Кого-то уже грызут, нагнав. Кого-то валят, топчут в снег, рвут когтями и зубами. Помочь им Николай, к сожалению, был не в состоянии. Он преодолел всего сотню шагов и возвращаться назад – означало, что все это было напрасной тратой времени и сил. А ни первого, ни второго у него уже практически не было. Нужно было двигаться вперед, пробиваясь, раздвигая могучей грудью молодые заросли. Каждый шаг теперь уже давался с трудом, но он… должен… дойти… Снег под ногами уже плотнее, утоптан сотнями ног. Глаза заливает пот, который сразу же превращается в изморозь, заставляя ресницы слипаться, а над головой все также всполохами озаряет поле боя северное сияние.
«Дай мне жить!» - прошуршал голос в голове. «Дай! Мне! Жить!» - требовал внутренний зверь свободы, царапая мозг и душу. Сержант споткнулся, упал на колено и тут же его облепили мертвецы. Вонючие, окровавленные пальцы полезли в рот, ткнули в глаза, схватили за ноздри. Гигант фыркнул, закрыл лицо рукой, попытался встать, но сил не хватало. Горячее дыхание быстро стало тяжелым. Воздуха нет. В ушах стоял гомон, от которого он не мог закрыться. «Отпусти! Я спасу нас!» требовал зверь и сержант понял, что это их единственное спасение. С такой армией ему не справиться. Им не справиться. Никому просто так не справиться! Здесь нужна артиллерия! Вертолеты! Танки! Но не десяток местных и один великан… Нет! Им не выстоять… Застонав, он чуть приоткрыл створку сознания, давая внутреннему монстру немного свежего воздуха и свободы. Всего на чуть-чуть, на пару сантиметров… он расслабился, позволив разуму погрузиться в лютую злобу. Тело напряглось. Захрустели раздвигаемые могучими мышцами ремни подвесной системы. В глазах на миг потемнело и внезапно все раскрасилось яркими красками. В голове взорвалась сверхновая звезда, и он распрямился.
Твари слетели с него, словно щенки с мамки, когда та решила прогуляться. Над заснеженной пустыней раздался гортанный клекот, от которого нежить дрогнула. Дрогнули саамы. Дрогнули погонщики. Даже льды, казалось, затрещали, постаравшись съежиться, уйти с пути этого страшного существа. Удерживаясь на краю сознания, чтобы не скатиться в безотчетный мрак, Николай кинулся вперед.
***
Сначала неладное почувствовал старший самец стаи. Сознания, захваченные им, стали ускользать от него одно за другим. Об этом, с опозданием в несколько мгновений, сообщила и самка, стоявшая рядом. Они теряли власть и это прайду не нравилось. Щенки дрогнули первыми. Они завыли, заскулили и повалились в снег. Чудовищной силы удар, пришедший откуда-то из темноты, заставил самца вздрогнуть. Он захрипел, ощутив, как невидимые клешни сжимают его мозг, но быстро пришел в себя. Широко расставив лапы и зарычав, придавая сил себе и своему племени, старший самец кинулся в бой, поведя за собой семью. Нужно было как можно быстрее избавиться от этого опасного противника, который умел также, как и они, залезать жертве в голову. Если они не могли победить его ментально, то должны были победить иначе. Древний инстинкт, спавший в генах тысячелетиями, проснулся, требуя крови, и саблезубые тигры помчались вперед.
