ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
Валентин поднял предмет, и девушка увидела в его руках… клинок. Красивый, с резной ручкой из белой кости, красным камнем в рукояти и длинным, обоюдоострым лезвием. Тут же перед ее глазами пробежала неприятная картина, в которой они режут друг другу ладони и соприкасаются ранами, как бы закрепляя союз. От этой мысли ей стало неприятно, но от второй – тепло в животе. Вот он берет этот нож и вскрывает себе горло, делая ее вдовой. А еще лучше – совершает древний обряд «харакири». Алиса бы даже, наверное, помогла и оценила поступок по настоящему мужским, но нет. Валентин отложил коробочку и протянул нож девушке двумя руками.
- Мне приснился сон, что я умру от этого клинка. Но, видишь, я тебе доверяю. Я хочу подарить его тебе. Я вверяю тебе свою жизнь. Тем самым я доверяюсь тебе всецело и обещаю защищать и заботиться. Это все… - он обвел зал, в котором начала играть музыка и гости, отвлекшиеся на вкатываемые столики, ломящиеся от закусок и выпивки, словно забыли о них – виновниках торжества. – Это все пафос. Фарс. Я хочу доказать, что действительно люблю вас. Что готов ради вас, Алиса, на все. Знаю, вы меня пока не любите, но уверяю, если вы узнаете меня лучше. То обязательно измените свое мнение обо мне…
Алиса колебалась мгновение. Возьми нож! Возьми нож! – требовал внутренний дьявол. Возьми и воткни ему в глаз! В живот, в пах! Вонзи в его плоть, проверни и вынь, чтобы рана не закрылась. Вот оно! Его горло. Тонкое. Беззащитное! Одно движение и этой мрази не будет… Но она пересилила себя. Возможно, его тон… Тихий, без фарса и пафоса, сбил ее с толку. Он говорил искренне. И девушка внезапно поняла, что…Ей его жалко. Жалко как человека. Да, он гнида и мразь, но ведь он и вправду старается оказать на нее хорошее впечатление, просто по-своему… Она моргнула, склонила голову и безропотно приняла подарок.
- Правильно, девочка, не при свидетелях, - заговорил разум. – Новый мир, говорит… Сами делаем? Вот и сделаем! Нам, в мире этом еще жить! Потому нужно научиться извлекать из всего этого выгоду. Вдруг Он… Вдруг Он не придет за ней, не спасет? Тогда ей придется как-то приспосабливаться. И начнет она именно с этого.
Алиса обвила взглядом зал. Золото. Пафос. Украшения. Скольких людей можно было спасти, выкинув все это? Весь этот лоск, всю эту ложь?! На столиках свежие фрукты. Явно не в «Ашане» местном куплены. Полгода прошло. Ни «Ашанов» ваших, ни «Аллей», ни «Магнитов» с ЦУМами и прочими магазинами больше нет! А фрукт есть!
Девушка криво ухмыльнулась. Что ж… Ей есть с чего начать. Нужно научиться быть другой. Научиться управлять всем этим, если она хочет выжить…
Внезапная тревога, коротким рыком прокатившаяся по палубе корабля заставила всех вздрогнуть.
***
- Товарищ полковник! – нахмурился, сидя над экраном радара капитан корабля в рубке. – К нам приближается неопознанный вертолет!
- Вижу, - кивнул головой правитель, глядя в морской бинокль. – Готовьтесь встречать…
***
Гудение винтов и тряска вертолета не способствовала отдыху или сну, но даже это казалось ему блаженством по сравнению с тем состоянием, что он ощущал там, в бункере. Голова немного прояснилась. Тело болело, но уже не так адово. Укол, что вкатила ему Чернова – действовал. Все еще действовал. Насколько его хватит? Он меняется и очень быстро. Как долго вещество, синтезированное в лаборатории, будет возвращать его из-за грани? Хватит ли еще хотя бы на раз?.. Он твердо решил экономить свои силы. Чем больше он ими пользуется, тем более взрывное развитие заразы в нем происходит, справиться с которой уже не было сил.
Рука уже почернела полностью. Если раньше там была видна лишь капиллярная сетка, то теперь это один сплошной черный синяк. Шея и правая сторона лица, торс… Покрыто чернотой, уже не похожей на пыль. Это скорее уже очень сильный загар. Ожог.
Николай повернулся, принимая более удобную позу, в которой тело будет болеть меньше всего. Его взгляд и взгляд Натальи пересекся. Девушка смотрела на него пронзительно. Немного испуганно, немного зло. В памяти всплыло ощущение грибницы. Необычная оболочка. Невкусная. Да еще двойная. Жизнь в жизни. Что это означает?
Общение с ней было необычным. Это совсем не так, как человек думает, или разговаривает. Это было общение ощущениями. Образами. Словно воспоминаниями. Общими какими-то... Он не мог подобрать слова. Не мог описать то, как это происходило... Просто что-то появлялось в голове, и он это начинал знать. Вот. Точно. Начинал. Знать. Так и здесь... Его собственные мысли переплелись с ощущениями, и он не мог разобраться в том, что происходит.
Наталья нахмурилась. Короткий взгляд на капитана. Затем снова на него. Тревога. Страх. Волнение. Сержант уловил ее преобладающие чувства.
Наталья ничего ему не сказала. Если бы Данил узнал о ее положении, он бы наверняка заставил ее остаться. И остался бы сам. Но они должны закончить свою миссию. Завершить начатое. Их не много, и если они вдвоем откажутся от помощи, то Николай попросту не справится один. Сейчас ему нужна их поддержка как никогда. Он крепок снаружи, но раним внутри. Кожа его бронирована, но душа слишком хрупка. Потому она скажет ему потом. Когда-нибудь.
Девушка медленно отрицательно покачала головой. Николай устало выдохнул и качнул, соглашаясь. Все понятно. Она знает, что он знает… А капитан не знает… И знать, выходит, не должен. Любой герой зарубежного фильма обязательно бы начал говорить о том, что это неправильно и нужно обязательно все рассказать… Но в том-то и дело, что это не фильм хотя порой на него очень даже похож. Не хочет говорить, значит, так надо! Ее дело! Ей виднее!
В кабине за спиной послышался невнятный разговор.
- Коля, спишь? Вставай, давай, - через какое-то время донесся взволнованный голос Петрова. – Кажись, нашли!
Кнехт поднялся. Тяжело, больно, но слова друга придали ему сил. Наталья обернулась, посмотрела в иллюминатор, в другой, третий, нашла то, о чем говорил Данил.
Они летели над черно-белой мешаниной торосов. Впереди поверхность резко темнела. Ледяной панцирь еще не добрался до этого места, и можно было разглядеть, как ворочается океан, перекатываясь своими волнами с боку на бок. Дальше. Почти у горизонта, раскачиваясь, виднелась темная точка. Николай напряг зрение. Детали мгновенно усилились. Несомненно! Это «Титан»! Они догнали его! Они нашли их!
Гигант глухо рыкнул, оскалился. Сердце заколотилось сильнее. Разгоняя по телу кровь, вызывая нетерпеливую дрожь во всем теле.
- Огней нет, - заметил майор, заходя на вираж, облетая огромный белоснежный лайнер.
- Я никого не вижу, - нахмурился Данил, разглядывая корабль в бинокль. – Вообще никого…
Вертолет плавно опустился на палубу. Николай первым спрыгнул на борт «Титана». Тишина. Винты еще молотили воздух над головой, двигатели выли, но он сейчас имел в виду совсем другую тишину. Своими новыми органами чувств, он почти сразу понял, что лайнер пуст. Брошен. Здесь нет никого, кроме нескольких мертвецов где-то внизу.
Следом за сержантом на палубу спустился капитан.
- Что тут?
Сержант вздохнул, покачал головой. Петров обернулся, подал сигнал майору. Тот кивнул и заглушил двигатели.
Винт стих. Наступила тишина. Слышно было, как мерзнет, подвывая на ветру, мачта. Как стучит оборванный трос по трубе, как плещется, разбиваясь о борт волна, и скрипит уставший корпус гигантского корабля. На этом все. Больше ничего.
- Где все? – задал Данил резонный вопрос, ответа на который ни у кого из них, к сожалению, не было.
Отчаянье затопило сознание. Николай устало опустился на колени, склонил голову. Внутри все рухнуло. И что теперь делать? А нужно ли что-то делать? Пришла в голову мысль то ли от грибницы, то ли от зверя, то ли его собственная. Нужно ли что-то делать? Он сделал все, что мог и, даже, больше. Алисы здесь нет. И где она – не известно. Да и вообще! Может ей там лучше? Об этом Николай размышлял все то время, что они летели, а сейчас эта мысль стала более навязчивой. Он посмотрел на свои руки. Огромные, страшные. Сжал кулаки. Это не человеческие руки. Это руки монстра. Сколько ему осталось? Два? Три? Четыре дня? Неделя? А потом?..
