ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
Как всегда Павел в своих музыкальных композициях бил в самую цель. Он словно пророк предсказывал будущее, и описывал его, накладывая на музыку…
– Что это, явь или сон? Всё не то и не так.
Во тьме бездонной мои изменились черты.
Но вдруг иначе нельзя? И я спустился во мрак
Узнать себя, здесь, на краю пустоты?
Шаг в темноту –
За горизонты бытия — путь во тьму,
Где плещет вечный океан. Я умру
Для мира времени. Уйду...
В пустоту.
- Колян! – позвал вдруг из кабины Петров, обрывая связь с потусторонней реальностью.
Голос друга показался возбужденным. Он просто источал ауру из радости, победы и облегчения.
- Догнали, Колян! Догн-а-а-а-али!
Гигант открыл глаза, оскалился. Дорога снова привела его к нужному месту…
Наталья кинула взгляд в иллюминатор.
Майор накренил вертолет, бросая машину куда-то вниз.
Капитан хищно оскалился.
Ему не нужно было говорить, что они там все трое увидели. Он и так знал. Он видел их глазами. Слышал их ушами. Впитывал окружающий мир их чувствами. Волоски на теле вздыбились. Внутри появилась костная дрожь. Из глубины груди к затылку поднялась ледяная волна ярости и злобы.
На горизонте, на черной неспокойной воде, среди отсветов звезд и пенных бурунов, величественно и неспешно на океанских волнах чуть покачивался освещенный палубными огнями и прожекторами вертолетов корабль. Его острые черты разительно отличались от покатых контуров «Титана» – резкие, грубые, четкие границы, словно созданного из острых игл и углов. Очертания корабля становились более разборчивыми с каждым мгновением, что вертолет приближался к нему. Петров что-то сказал Бурану, но тот никак не отреагировал.
Сердце гиганта забилось сильнее. Он не смог больше терпеть. Вперившись в иллюминатор, он попытался пронзить расстояние взглядом, раздвинуть границы и препятствия, чтобы увидеть ее. Но тщетно. Его тянуло дальше. Не сюда. Алисы здесь не было. Он ощущал это так отчетливо, что казалось, он точно знает, словно ему кто-то сказал, что девушку увезли намного дальше.
- Она там, - переползя к окну другого борта, указал Кнехт на горизонт. – Нам нужно туда. В темноту…
***
1 час 30 минут до катастрофы.
Авианосец 23000-Э «Шторм»
Переправка грузов шла быстрее, чем полковник того ожидал. Видимо, Валентин, оставленный на пригляде, побаиваясь за свою жизнь из-за того, что судно перевернется, гонял технику, техников и всех, кто попадется ему на пути в хвост и гриву. После того, как «Полярка» была взята под их контроль, доставка ускорилась в два раза. Сначала вещи доставлялись на «берег» катерами и там выгружались, а затем уже оттуда доставлялись сухопутной техникой, предоставленной командованием базы. Важные грузы доставлялись вертолетами сразу до места назначения. Работа кипела.
Во избежание потери авиапарка, штурмовые самолеты, и палубные истребители с бомбардировщиками тоже было решено переправить «на лед». Потому в кратчайшее время на прилегающей к воинской части территории было решено создать экстренную ВПП, куда бы могли сесть небольшие, но очень полезные в будущем самолеты и вертолеты.
Такого количества техники и людей Арктика еще не видела никогда. Все гудело, шумело, дымило и пыхтело. Эко-активисты наверное, прознав про такое, обязательно бы подняли ор выше гор, но где теперь те активисты? Все что они сейчас могут – это стонать, да искать, чем бы живеньким еще перекусить. Потому в общей суматохе, где соблюдать какие-то там полетные коридоры было невозможно, никто сразу и не заметил, как ним присоединился еще один вертолет. Он спокойно пролетел почти над всем ледяным панцирем, добравшись практически до самой военной базы. А когда присутствие чужаков было раскрыто, стало уже слишком поздно.
Бурану удалось посадить машину в небольшой ложбине меж двумя снежно-ледяными горами. Их заметили, но отделившийся от общей массы боевой вертолет, посланный им на перехват, еще был слишком далеко. Время у них было, хотя и не много.
- Спасибо, - поблагодарил Николай друзей, когда аппарель опустилась. – Дальше я сам. Уходите, пока не поздно. А я их отвлеку.
Буран повернулся к лобовому стеклу и безразлично защелкал переключателями. Это его не касалось. Свою часть работы он выполнил, пора приступать к получению награды. Ему нужен самолет. Сантименты и прощания не для него.
Петров вздохнул.
- Удачи, - он протянул другу ладонь для рукопожатия.
- Спасибо, - ответил Николай, протянув свою. – Рад был служить вместе.
- Береги себя, - вздохнула Наталья.
Они обнялись, и в этот момент невидимая стрела ударила в мозг. Черная волна нахлынула, покачнув. В голове щелкнуло как при ударе током. В один миг перед глазами гиганта все поплыло и внутренним взором, на одно мгновение предстала сюрреалистичная картинка.
Что-то черное, красное… Переплетенное, словно паутина. Какие-то темные линии, похожие на лабиринт из труб. И все вокруг словно в желе. В чем-то нематериальном. Он словно наблюдал со стороны, превратившись внезапно в маленькую точку.
Огромная масса перед ним была живой. Она пульсировала. Двигалась, расползалась, словно щупальца, словно шторы. Бум, бум – разнесся вокруг звук, словно из-под толщи воды. Бум-шшша, бум-шшша… Звук окружил его, сдавив, и в этот момент все пропало. Но за мгновение до того, как он очнулся, он смог разглядеть то гигантское пятно, что скрывалось в глубине живой массы. Ребенок. Младенец. Гигантский, словно колосс. Он висел в тугом воздухе, поддерживаемый сетью из вен, артерий и капилляров. И тогда он все понял.
Наталья вздрогнула. Испуганно посмотрела на гиганта снизу вверх. Николай отступил на шаг, не веря увиденному.
Волна страха растеклась от девушки, став чуть ли не осязаемой. Страхом за себя. За него. За Данила. За ребенка. Он хотел было сказать, но девушка внезапно как-то сникла. Взгляд ее стал жалостливым.
- Не надо, - прошептала, она ничего не сказав губами. – Прошу тебя. Не надо! Не говори! Молчи! Не надо!
- С тобой все хорошо? – насторожился Данил.
Кнехт качнул головой, выходя из ступора.
- Да, - глухо проговорил он, пытаясь сфокусировать зрение после шока.
Ребенок. У нее ребенок! Его ребенок! Такой же, как он… Такой же… не такой как все! Безумие! Откуда, что? Как?!
Они ощутили друг друга. Установили незримую связь.
В голове, затухая, стучала кровь. Как? Как такое возможно? Вспышки, словно кадры пленок. Лаборатория. Иглы. Наталья. Опыты… Она… Она… В голове не укладывалось! Она носит его ребенка! Нет, не ребенка. Что-то более сложное, тонкое… Но зачем? Почему?
Новые вспышки. На этот раз ощущения. Тревога. Ответственность. Надежда. Страх. Весь мир.
- Точно? – голос капитана снова прорезался сквозь вату.
Николай посмотрел на Наталью и задумчиво кивнул. Ощущения нахлынули на него, поглотив, и вытолкнув из пучины. Она сделала это из-за надежды спасти мир. Она готова пожертвовать собой, ради спасения всех! Надежда на то, что с помощью него сможет спасти человечество – была такой сильной, что другие ощущения по сравнению с ним – меркли.
- Да, - снова ответил Николай, сглотнув вмиг пересохшим горлом. – Я… Пошел…
Ноги казались ватными. Тело слушалось с трудом. Вспышка внутри спровоцировала усиленный рост колонии грибов и вируса. Он так долго пытался контролировать себя, пытался гасить эмоции, чтобы продержаться как можно дольше, дышал, можно сказать, в половину легких, чтобы не выдышать весь оставшийся воздух, но сейчас не смог справится с нахлынувшими чувствами.
Черные щупальца вен под почерневшей кожей взбухли, поползли дальше и глубже. Ближе к сердцу.
- Надо. Идти. – В такт действиям говорил он сам себе, выбираясь из вертолета. – Надо. Найти… Спасти. Помочь…
Сердце стучало все громче и громче, отдаваясь где-то в зубах. Грибница почуяла власть и принялась давить его сознание.
- Шаг в темноту – словно издеваясь, вновь запел Павел в наушниках, описывая его состояние. - И закрывается одна дверь, но ту,
