ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
Он хмыкнул. Как закончится его жизнь? В глубокой старости, на скамейке перед домом? Будет сидеть, смотреть на закат и вырезать ложку внукам? Ха! Трижды ха! Он, же, мать его, солдат! Офицер Российской Армии! Он, бл, в конце концов, человек! Алиса же в них верит, ждет… И как он будет дальше жить, зная, что свернул с пути, отказался от боя в двух шагах от цели? Да! Пускай не его! Но какая разница! Он! Должен! Это! Сделать!
- Я закончу, - негромко прошептал Петров, поднимая автомат. – Я закончу, Коль. Закончу…
Глава 14. "Герой погиб! Да здравствует герой!"
***
Полчаса до катастрофы.
Окрестности военной базы РФ «Полярка».
Сильная боль сковала тело так, что Наталья не смогла сначала даже вздохнуть.
- Схватки! – пришла мгновенная мысль. – Это схватки!
Корча и выбивая из девушки дух, спазм длился примерно минуту. Когда стало чуть легче, она смогла отдышаться.
- Что делать, что делать? – зашептала она сама себе, в такт горячему дыханию.
Обежав взглядом окрестности, Чернова пришла к закономерному результату – делать это здесь – никак нельзя. Петров улетел, никого рядом нет, а ей нужна профессиональная помощь. Роды сами по себе дело сложное, а тут еще и с такими… С такими обстоятельствами. Ноги похолодило ветром. Воды отошли! А она и не заметила. Снова в животе и ниже стало нарастать неприятное чувство.
- Сколько… Сколько времени…
Голова совсем не соображала. Мысли в панике разбежались по окрестным сугробам и замерзли в них напрочь.
- Раз, два, три… - начала считать в слух Наталья, почему-то твердо подумав, что ей важно знать время между порывами… Или время самих схваток… Не важно. Нужно просто считать! Сконцентрироваться на счете!
Снова боль. Глаза закрылись сами собой. Наталья инстинктивно приняла позу эмбриона. Уф, уф, уф, - задышала она чаще, пытаясь пережить невероятную боль.
- Еще рано, потерпи, потерпи…
Она с трудом снова встала. Трудно, больно, а что делать? Тут рожать нельзя. Нужно к людям! В тепло! Желательно… Снова боль. Желательно к кому-то из научных сотрудников. Найти такого, захватить, если будет нужно, заставить провести операаааааа… Опять приступ боли. Уф… В общем, надо двигаться. Надо дви-гать-ся.
Единственной правильной мыслью, была – «Добраться до «Полярки». Авось, сразу не убьют, войдут в ее положение и помогут. Потом уж как-нибудь все решится. Данил тут рядом, Николай тоже. Вытаща-а-а-а-а-ат… она поморщилась от новой волны боли. Идти. Идти…
Колени дрожат, слезы на глазах почти сразу превращаются в изморозь, сердце бьется, и дыхания не хватает. Но надо, надо...
Наталья поковыляла в сторону базы. Не так и далеко, но и не близко. "Может ей вообще удастся за местных сойти?" - Проскользнула очередная шальная мысль. "Ну, за тех, кто прибыл с корабля. Вдруг они друг друга еще плохо знают, да и к беременным даже у вояк отношение иное… Лишь бы на Решетова не нарваться!" Ай… Больно… Идти, идти…
Как она добралась до ворот, Наталья помнила смутно. Голова к тому времени, казалось, вот-вот разорвется от боли. Она вся вспотела. Ей не хватало воздуха и каждый шаг болезненным ударом отдавался под дых, но она это сделала.
Совершенно не обращая внимания на неприглядную картину вокруг, девушка, едва уже держась на ногах, буквально ввалилась в бетонный мешок коридора. Зрение, ослепленное белым снегом, не сразу пришло в норму. Продвигаясь вдоль правой стены на ощупь, она отыскала, судя по ручке – дверь. Открыла, вошла на подкашивающихся ногах.
Боль прострелила от пяток по задней стороне ног, через ягодицы в спину, оттуда в позвоночник и мозг. Чернова упала, заплакав. Прикрыла дверь.
- Эй, - донесся чей-то голос и Наталья мысленно вздрогнула.
Мысленно – потому, что тело отказалось ее слушаться. Под коленями сухожилия натянулись так сильно, что казалось, они вот-вот ей ноги местами поменяют, перекрутив в судороге.
- Вы ранены? - Чьи-то руки коснулись ее. – Ой!
Женский голос. Это… Хо-ро-шо… Наталья вскрикнула. Жен-щи-на. Э-то. Хо-ро-шо. Это о-о-о-чень хорошо!
- Я… рожаю… - едва смогла выдавить из себя Наталья. – По-моги…
- Ох, тыж, мать твою, - донесся второй, мужской, голос из мрака, в который Чернова начала стремительно проваливаться.
- Давай, скорее, оттащите ее в угол…
- Ты сума сошла?! Прямо тут будешь…
- А что…
- Она же…
- И?
Слова доносились все реже и тише. Стук собственного сердца в ушах заглушил все, нарастая, с каждым ударом раскачивая тело до того момента, пока Наталья наконец-то не потеряла сознание, провалившись с блаженное беспамятство.
***
Приходила в себя она долго и мучительно больно. Первым что Наталья ощутила – резкий запах медикаментов. Вторым ощущением была резкая боль в глазах, причем даже не от показавшегося ярким света, а от простейшего движения зрительными органами. Затем, слово отклик от второго пришло третье - боль по всему телу. Ей показалось, чтоее выкрутили, как постиранное белье и побили палками.
На то, чтобы прийти в себя окончательно потребовалась буквально секунда. Мысли быстро, хоть еще и были вялыми от наркоза, заставили ее взбодриться. Чернова дернулась, но удерживавшие путы не сплоховали. Звякнуло железо.
- О-о-о-о! – раздался до тошноты знакомый противный старческий голос откуда-то из вне поля зрения через секунду. – Голубушка очнулась!
Появилось ехидное лицо Решетова. Старик масляно улыбался. Сложив руки на груди, он их мелко-мелко потер, от чего сразу же стал похож на зайца, но через мгновение приобрел более точное сравнение - муха. Жирная, зеленая, вонючая, навозная муха.
- Хорошо! А я уж думал что все, лапки протянешь! А нет. Но это даже к лучшему, может, успеем поговорить!
Наталья попыталась напрячь мышцы, чтобы выбраться из оков, но все что у нее вышло – это поочередно подвигать коленями, да вяло – рукой, в которой все еще находилась игла капельницы.
- Куд-да, со-бралась?! - притворно удивился Решетов. – Лежи, лежи, тебе нельзя ходить. Мы же еще не закончили…
Чернова рыкнула. Что с ней сделали ‑ она поняла практически сразу. Тут никаким аналитическим складом ума обладать не нужно. Ребенка в ней больше не было.
- Сышь, ты… - пьяным языком начала было Наталья но замолчала, тяжело переживая подкативший вдруг приступ тошноты и головокружения.
Препараты, которыми ее напичкали, еще не перестали действовать, а резкими движениями и стрессом Чернова спровоцировала ускорение сердцебиения и, как следствие, еще более активное действие веществ.
- А ты не поменялась, Наташенька, - улыбнулся Решетов, поджав губы.
Его взгляд скользнул по ее телу.
Чернова вздохнула, попыталась успокоиться. Нагота ее не смущала. Сейчас ей было не до этого. Что с ребенком, где он, что с ним? – Это было узнать куда важнее собственного обнаженного тела под масленым взглядом старика.
- Что. Те-бе. Ну-жно? – едва проговорила она, сглотнув кислые слюни. – Где… Ре-бе-нок… Что с ним?
- Много чего, - еще шире улыбнулся старик. – Даже больше, чем ты предполагаешь! А с образцом… С ним все хорошо. Не переживай. Он находится под наблюдением и контролем. – Решетов помолчал. - Нужно признать, ты молодец, Наташенька! Рискнула пойти на такой опасный эксперимент! – профессор притворно похлопал в ладони. – Настоящий ученый! И ведь получилось! – старик явно радовался своему доминирующем во всех смыслах положению. – Жаль, что-о-о-о… - Он вздохнул. – Жаль что пришлось вот так… Но время нет и оно диктует свои правила. Не мне вам рассказывать о самоотдаче и самопожертвовании ради науки…
- Науки! – фыркнула Наталья, собираясь с силами.
- Именно ей! А ты не согласна? Вот то, что ты сделала и то, что я продолжу – именно она же и есть! Настоящий ученый должен уметь рисковать! Ставить на кон все! Развивать свою идею, если он в ней уверен! - он указала ладонью на девушку, словно говоря, вот, посмотрите, это она и сеть! То, о чем я говорю! – Я уже сделал все необходимые анализы. Ты, по истине, гений! Тебе удалось совершить невероятное!.. Ну, и сэкономить мне несколько лет экспериментов! За что вам наша благодарность. Мне вот интересно, как ты это сделала? ЭКО? Наверняка… ну не спала же ты с… ним… Не раскроешь формулу? – Наталья дернула щекой. – Ну, я так и думал! – Цокнул зубом Решетов и двинулся куда-то в сторону. – В любом случае мутанта мне будет достаточно.
