Простые смертные - Митчелл Дэвид Стивен (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
– Привет, путешествующий по свету, как дела?
Ведь это Холли тяжело больна, Холли в критическом состоянии, а они всё продолжают спрашивать, как дела у меня!
– Хм… привет, Шэрон. У меня все отлично. Снег идет, и… – И Ричард Чизмен только что заходил и хотел меня прикончить за то, что я засадил его сперва в колумбийскую, а потом и в британскую тюрьму, и он там гнил четыре с половиной года, но, к счастью, почему-то передумал меня убивать. – Кто этот новый доктор Фенби, о котором только что упомянула Аоифе? Еще один консультант?
– Это не он, а она. Она из Канады. Училась вместе с Томом, нашим врачом общей практики. Она психиатр.
– Вот как? А почему твоей сестре понадобился психиатр?
– Видишь ли… доктор Фенби много лет занималась паллиативной медицинской помощью онкобольным, и Том решил, что Хол, возможно, станет немного лучше от того нового средства, с которым доктор Фенби – ее, кстати, зовут Айрис – уже давно и успешно экспериментирует в Торонто. Я все прекрасно понимала, когда она час назад объясняла мне принцип действия этого лекарства, но, боюсь, сама я толком повторить это не сумею, так что лучше и не пытаться. Том о ней очень высокого мнения, вот мы и подумали… – Шэрон во весь рот зевнула. – Извини, не очень-то вежливо с моей стороны, но все мы тут немного устали. О чем это я говорила? Да, об Айрис Фенби. О ней и ее средстве.
– Спасибо, что сообщила мне все это. Выглядишь ты совершенно измученной.
Шэрон улыбнулась.
– А ты выглядишь больным и бледным, как задница землекопа.
– В таком случае прибавь цвета изображению в твоем лэптопе. Например, придай моей коже приятный бронзовый оттенок загара. Послушай, Шэрон, Холли не… В понедельник не будет слишком…
Глава дома Сайксов выразительно посмотрела на меня поверх очков, довольно-таки сильных, надо сказать.
– Оставьте ваш траурный костюм в Нью-Йорке, мистер Херши.
– Может, мне что-нибудь привезти?
– Только себя самого. Оставь весь разрешенный по билету вес для Кармен и Габриеля. В данный момент Холли явно не требуются ни спиртное, ни шмотки.
– А она знает, что ее книга «Дикие цветы» снова заняла первое место по продажам?
– Да. Она сегодня утром получила мейл от своего агента. И даже сказала, что надо бы ей почаще умирать, раз это вызвало такой ажиотажный спрос на ее книги.
– Скажи ей, чтоб она, черт побери, не говорила таких мерзких вещей. Ладно, пока. Увидимся в понедельник.
– Благополучно тебе долететь, Криспин. И благослови тебя Господь.
– Когда она проснется, скажи ей, что я… Нет, просто скажи ей, что она самая лучшая!
Шэрон смотрела на меня под каким-то странным углом – таковы уж особенности скайпа – потом сказала: «Непременно», словно успокаивая перепуганного ребенка, и экран померк.
Теперь на писателя Херши смотрел только его собственный призрак.
Мой рабочий день обычно продолжается до половины пятого, и я почти все это время занят, поскольку поток студентов не иссякает с самого утра, но сегодня, словно благодаря некоему тихому апокалипсису, долина реки Гудзон совершенно обезлюдела, вот только никто не потрудился заранее предупредить меня об этом. Я проверил электронную почту, но там было всего два новых сообщения: какое-то рекламное объявление из антивирусной компании, предлагающей «еще более надежный» фильтр для спама, и куда более приятное сообщение от Кармен о том, что маленький Габба пытается ползать, а сестра подарила Кармен огромный раскладывающийся диван-кровать, и теперь мне больше не придется, «измываясь над своей спиной», спать на диванных подушках. Я быстро послал пустяковый ответ: «Вперед, Габба!», затем отправил второе письмо, отменив дорогой номер в гостинице Брэдфорда – мне полагалось полное возмещение уплаченной суммы, – и наконец сообщил Мэгги, что ко мне в Блитвуд заезжал Ричард, что он здоров и выглядит хорошо. Встреча с Чизменом, которая, казалось, могла сдвинуть даже тектонические пласты, состоялась всего каких-то полчаса назад, но уже – уже! – успела превратиться в воспоминание, а воспоминание – это некое вполне поддающееся перезаписи CD-RW, а не записанное раз и навсегда CD-R. Самый последний мейл я отправил Зои, чтобы поблагодарить за приглашение и сказать, что никак не смогу на Новый год приехать в загородный дом родителей Марка, чтобы «вместе со всеми покататься на лыжах». Зои прекрасно знала, что я не катаюсь на лыжах – и не признаю принуждения ни в чем! – так с какой стати мне туда ехать и чувствовать себя униженным рядом с тренированным, загоревшим на Каймановых островах мужем моей бывшей жены? Лучше я проведу лишний денек с девочками. Итак, с почтой было покончено. Но часы показывали только без четверти четыре, а мне совершенно некуда было пойти, кроме моей полупустой комнаты в преподавательском доме, где, кроме меня, жили еще трое. Эван Райс имел в своем постоянном распоряжении три дома. Криспин Херши имеет одну комнату, а кухня у него общая с другими жильцами. Вечером в ресторане «Red Hook» должна была состояться вечеринка кафедры английской филологии, но паста с чернильными кальмарами и красный луциан после только что пережитой почти смертельной встречи… нет, все это казалось мне каким-то чересчур… я так и не сумел подобрать нужного слова.
И тут я заметил у двери какую-то девочку.
– Здравствуйте, – сказал я. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Здравствуйте. Да, можете.
Девица была андрогинного типа, упакованная в какой-то жуткий, черный, как крылья жука, термический жакет до колен; на плечах у нее еще виднелись не успевшие растаять снежинки; голова была гладко выбрита; глаза раскосые, как у азиаток; веки чуть припухшие; кожа цвета шалфея. А уж взгляд… Интересно, может ли взгляд быть одновременно и внимательным, и отсутствующим? Такие глаза бывают у средневековых икон – да, вот именно. У нее был в точности такой взгляд! И она, замерев, так и стояла у двери.
– Входите, – подбодрил я ее. – Присаживайтесь.
– Сейчас. – Она двигалась так, словно не доверяет доскам пола, да и садилась настолько с опаской, словно у нее и со стульями хватало неприятностей. – Я – Солей Мур.
Она назвала свое имя таким тоном, словно я должен был его знать. А впрочем, вполне возможно.
– Мы с вами раньше встречались, мисс Мур?
– Это наша третья встреча, мистер Херши.
– Ясно… Вы не напомните мне, на каком вы факультете?
– Я не признаю никаких факультетов. Я – поэт и наблюдаю за жизнью.
– Но… вы ведь являетесь студенткой Блитвуда, не так ли?
– Я подавала на стипендию, когда узнала, что вы будете здесь преподавать, но профессор Уайлдерхофф описал мою работу как «полную заблуждений и, увы, невысокого полета».
– Это, безусловно, искренняя оценка. Вы меня извините, но, боюсь, мои приемные часы предназначены исключительно для студентов Блитвуда.
– Мы встречались в Хей-он-Уай, мистер Херши. Еще в 2015 году.
– Извините, но в Хей-он-Уай я встречался со многими людьми.
– Я вам подарила свой первый сборник: «Soul Carnivores»…
Колокола зазвонили, хотя и довольно слабо, словно где-то под водой и словно не в той тональности.
– …и я присутствовала на вашем выступлении на Книжной ярмарке в Шанхае.
Я не верил, что в течение всего лишь одного часа жизнь дважды может подставить мне подножку, но, похоже, я ошибался.
– Мисс Мур, я…
– Мисс Солей Мур. – Она как-то особо это подчеркнула. – Я оставила свою вторую книгу в вышитой сумке, которую повесила на дверную ручку вашего гостиничного номера. Я хорошо помню: комната № 2929, отель «Мандарин», Шанхай. Моя книга называлась «Ваш последний шанс», и это большое expose.
– Публичное разоблачение? – Я почувствовал, как лед у меня под ногами вдруг стал невероятно тонок. – Но чего, собственно?
– Тайной Войны. Той тайной Войны, что ведется вокруг нас. Даже внутри нас. Я видела, как вы тогда вынули книгу «Ваш последний шанс» из вышитой сумки. А потом вы целый час провели в баре с Холли Сайкс, бросая монетки. Вы помните, мистер Херши? Я знаю, что помните. Холли Сайкс тому доказательство.
