Сингомэйкеры - Никитин Юрий Александрович (лучшие книги txt) 📗
На том конце провода голос продолжал благожелательно:
— Наши сотрудники в своих работах уже дважды опирались на ваши выводы… да-да, читают академические журналы!.. вот наконец заинтересовались вами всерьез. В том смысле, что хотели бы переманить вас к себе.
Сердце мое начало стучать быстрее, сперва недоверчиво, затем с возрастающей надеждой. Неужели удача постучалась ко мне сама, а не мне, как обычно, обивать пороги и выслушивать где вежливый, а где и хамовитый отказ? А здесь не просто «изволить принять», а использовано такое лестное слово, как «переманить»…
Я совладал с голосом и поинтересовался как можно равнодушней:
— А что за фирма? Чем занимаетесь?.. Я все-таки слишком… теоретик. Не умею ни копать, ни рыть. Мне трудно представить себе, что где-то есть работа именно по моему профилю.
С того конца провода донесся смешок.
— Представьте себе, у нас как раз работа по вашему профилю! Да и плохие мы были бы коммерсанты, если бы доктора наук приглашали на работу копальщика или рыльщика. Давайте договоримся о подходящем для вас времени, когда вы сможете подъехать для переговоров…
Я сглотнул слюну, ответил все-таки чуточку охрипшим голосом:
— Да я, как теоретик, всегда свободен. Так что могу завтра. В какое время вам удобно?
— Давайте в шестнадцать сорок? — предположил голос, но я чувствовал, что это не предложение или пожелание, а прямое указание, когда и в котором часу предстать, вытянув руки по швам. — Надеюсь, высвободите полчасика на это время.
— Высвобожу, — пообещал я послушно.
— Вот и хорошо, — произнес голос, — тогда до завтра. Запишите адрес…
Я слушал, чувствуя, как сердце начинает стучать чаще, вдруг это и есть долгожданный шанс, который каждого посещает раз в жизни, здесь главное — не упустить… но это стремление телеканальные идиоты-ведущие тоже используют для дурацких приколов, над которыми потом ржут слесари-водопроводчики, их основная аудитория, потому я совладал с дрожью в голосе и ответил как можно спокойнее:
— Хорошо, давайте ваш телефон, перезвоню.
— Пишите, — ответили на том конце провода. — Мой мобильный…
— Нет-нет, — сказал я, — дайте официальный телефон фирмы. Который в справочниках.
— А-а-а, — ответил голос после короткой паузы, — вот вы зачем… Все понятно, вы абсолютно правы. Записывайте… Если заблудитесь, перезвоните вот по этому номеру. Вам объяснят, с какой стороны проще подъехать, а то у нас движение затруднено, а стоянка только для наших сотрудников.
Записывая первые три номера, я одновременно кликнул по яндексу, выпрыгнула искомая страница. Да, телефоны существуют, организация такая тоже есть. Располагается в достаточно приличном здании в центре, а это немалые деньги за аренду. Так что не бедные.
— Разберусь, — пообещал я.
— Тогда до завтра.
— До завтра, — ответил я.
На том конце щелкнуло, я остался с трубкой в руке, а потом опустил на рычажки с такой осторожностью, будто это неразорвавшийся снаряд Второй мировой. В череп полезли мысли о розыгрыше, это могли быть коллеги по кафедре, меня не слишком жаловали: я не прогнулся под нажимом Кокошина, а остальных он заставил работать по его темам, создавая таким образом «школу». Понятно, что я, как живой укор, всем мозолил глаза. Впрочем, теперь меня нет, заноза исчезла, а сам по себе я никому на кафедре не насолил и не стал врагом, чтобы мне мстили и после ухода.
Глава 2
Полночи я проворочался, пытаясь заснуть, но сердце стучит так громко и требовательно, что я встал, ноги понесли к компу, а там необъятный сладостный мир инета… но заставил себя свернуть на кухню, руки так тряслись, что едва не выронил аптечку, из которой умею пользоваться только анальгином.
Принял таблетку, за неимением снотворного, и, странное дело, анальгин, расширив сосуды, заставил тело расслабиться. Я наконец заснул, хотя уже почти утро, а проснулся достаточно свеженький и уже взбудораженный, посмотрел на часы, раннее утро. В ванной из зеркала взглянуло бледное лицо интеллигента, небольшие круги под глазами, морда вытянулась, но начальнику отдела кадров, думаю, по фигу, как выглядит претендент на свободную вакансию, лишь бы пахал и не слишком закладывал за кадык.
Время тянулось настолько мучительно медленно, что, даже погрузившись в инет, я время от времени в недоумении и беспокойстве поглядывал на часики в уголке экрана: время замедлилось или же мои реакции настолько взметаболировали?
За час до шестнадцати я уже стоял на троллейбусной остановке, шесть остановок до станции метро, там еще восемь перегонов, пересадка на другую ветку, четыре перегона, и я вышел в двух кварталах от указанного адреса. Старый центр, улочки тесные, кривые, машинами заставлено все пространство, пешеходы едва протискиваются под стенами: автомобили заполонили и тротуары. Будь у меня машина, пришлось бы оставлять ее бог знает где, а потом ножками-ножками.
Красный забор, красный кирпичный старинный храм, явно относится к памятникам, охраняемым государством, так как не видно ни попов, ни богомольных сварливых бабок. В глубине скромно расположилось добротное здание старой постройки, недавно отштукатуренное, но небрежно, на скорую руку и кое-как, явно гастарбайтерами из южных республик, никогда не державшими в руках кисть и мастерок. У подъезда слева тускло поблескивает медью небольшая доска.
Я прочел дважды: «Благотворительный фонд содействия укреплению связей между культурами», всерьез встревожился, все только и говорят, что через такие вот благотворительные фонды отмываются громадные бабки. Не хотелось бы держать ответ перед судом за растраченные деньги, которых в глаза не видел, в то время как хозяева фонда положат в швейцарский банк очередные пару миллиардов долларов.
Три ступени ведут к массивной двери, я потянул за ручку, заперто. Слева от двери вмонтированный в стену черный ящичек с темным блестящим «глазком» телекамеры и решеткой переговорного устройства. Приосаниваться поздно, рассмешу, если кто сейчас наблюдает за мной, я просто нажал кнопку звонка.
Через мгновение из решетки раздался суровый мужской голос:
— Ваше имя?
— Евгений Черкаш, — ответил я. — Звонивший отсюда, правда, меня назвал Юджином.
Мужской голос ответил с пониманием:
— Они все русские имена на свой лад переводят. Я — Василий, так они меня зовут Бэзилом… Входите!
Щелкнуло, дверь чуточку отодвинулась. Я потянул на себя, чувствуя, что открываю люк в башню крейсера, переступил порог. Справа в небольшом холле мужчина в униформе охранника поднялся из-за барьера, глядя сурово и требовательно.
— Паспорт?
— Пожалуйста.
Он быстро просканировал взглядом страницы, я стоял смирно, не желая отвлекать неосторожным движением, а то вдруг подумает, что выхватываю из-под полы автомат.
Наконец он вернул документы и кивнул в сторону коридора:
— Прямо, а там скажут.
Я молча двинулся в указанном направлении. Очень добротно и некричаще отделано, чувствуются действительно большие деньги. Был как-то в одной богатой фирме, так там буквально все кричало о роскоши, о богатстве, о виллах на Канарах, а здесь все достойно, достойно.
В конце коридора нечто вроде кабинета, но вместо стены стойка мне по пояс. По ту сторону за столом перед экраном компьютера высокая золотоволосая девушка с крупным породистым лицом валькирии. Она вскинула на меня глаза, голубые на загорелом лице, высокие скулы аристократки и выступающая нижняя челюсть воина, плечи пловчихи, а крупной груди позавидует Памела Андерсон. У сидящих трудно определить рост, но, пожалуй, выше меня на полголовы.
— Да? — спросила она вопросительно. — Чем могу помочь?
Я опомнился, развел руками.
— Простите, засмотрелся. Вы не снимались в «Нибелунгах»?.. Мне назначил встречу господин Кронберг.
— Минутку, — ответила она, взгляд перепрыгнул с моего лица на экран, пара переключений, она кивнула: — Да, поднимайтесь на второй этаж.
