Тело угрозы - Михайлов Владимир Дмитриевич (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Возможно, так бы оно у ребят и получилось – если бы не давно известная истина касательно того, что человек предполагает, а решает кто-то другой.
В данном случае, если говорить о молодом Моргане Элиасе, вопрос решился тем, что закончился назначенный ему грант, и нужно было либо получить продление, дополнительные деньги, либо распрощаться с обсерваторией и искать другую возможность. Наверное, он так бы и поступил – если бы не уже четко сформировавшееся сознание того, что время запущено, идет отсчет и если не ухватиться за истину сейчас, то скорее всего этого не удастся сделать никому и никогда – причем это будет не самым большим несчастьем для людей.
Поэтому пришлось идти к доктору Грукоку, чтобы положить ему на стол если не готовую теорию, как мечталось, то, во всяком случае, результаты наблюдений и сделанные выводы, которые – в этом вся беда – еще нуждались в подтверждении.
После собеседования, продолжавшегося более часа, астроном срочно пригласил к себе нескольких наиболее уважаемых коллег, и произошло нечто вроде обсуждения.
Вступительное слово принадлежало, разумеется, самому Грукоку, которому пришлось рассказать – после предупреждения о совершенной конфиденциальности темы – о недавнем ленче с участием высокопоставленных военных.
После неизбежной паузы, вызванной потребностью каждого осмыслить услышанное, как и увиденное на фотографиях и на дисплее компьютера, произошла, как водится, небольшая дискуссия, участвуя в которой, Морган Элиас чувствовал, как прямо на глазах он возрастает во мнении старших коллег. Хотя не исключено, что он лишь принимал желаемое за действительность.
– Скажите, коллега, – заговорил один из участников разговора, обращаясь все же к Грукоку, а не к ассистенту, – а вам не кажется, что военные, предполагая искусственное происхождение тела, оказались ближе всех к истине?
– Полагаю, что такая гипотеза имеет право на существование. Но ее как раз проверить достаточно просто – в принципе, да и не только в принципе. Как мне намекнули – однако это еще более конфиденциально, – к телу будет послан корабль именно для установления природы объекта.
Глава шестая
1
В небольшой стране, что между Китаем и Россией, и председателя, и президента встретили по наивысшему обряду: с коврами, почетным караулом, дипломатическим корпусом и всем прочим, что полагалось по протоколу. Никого это не удивило: отношения между двумя странами вот уже два с лишним десятка лет считались хорошими – да и на самом деле были такими. Существовало, конечно, неизбежное соперничество в нескольких направлениях сразу; но решение вопроса о том, кто из братьев старше, был по умолчанию отложен до неопределенного будущего – до греческих календ, как сказал бы любитель античных оборотов речи. Одним словом, все вроде бы выглядело как и всегда: благополучно. И только в узком кругу государственных деятелей с обеих сторон было известно, что существовало немаловажное различие между этой встречей и предыдущими. И заключалось оно в том, что если раньше на долю глав государств оставалось, по сути, лишь торжественное подписание документов, чьи тексты были согласованы заранее профессионалами – дипломатами, военными, экономистами, – то на сей раз единого, втихомолку одобренного обеими сторонами текста просто не было, а были проекты с обеих сторон, увязать которые до последнего мгновения так и не удалось: слишком серьезными оставались разногласия. Так что на этот раз переговорам следовало быть именно переговорами, а не одним лишь театральным действом. И хотя неизбежные улыбки и объятия при встрече выглядели со стороны точно так же, как и два года тому назад, во время предыдущего саммита, однако серьезный, с глазу на глаз, разговор глав двух государств, состоявшийся – без рекламы, журналистов и прочей помпы – уже через несколько часов после официальной встречи у самолета и не дожидаясь торжественного приема – разговор этот, не выходя за рамки приличия, оказался все же непривычно напряженным.
Причина была достаточно серьезной: если еще не так давно стороны как бы выработали единое отношение к предстоявшему Соглашению и созываемой для его заключения Конференции, то теперь картина явно нарушилась. Это стало ясно уже после первого же обмена репликами на этой закрытой встрече, первый час которой прошел даже без участия официальных переводчиков. Оба участника могли свободно изъясняться на двух языках: русском и английском (здесь преимущество было у китайца, получившего образование, кроме отечественного, еще и в Кембридже – в молодые годы еще, когда отец его был первым секретарем посольства в Лондоне). На этот раз беседа началась именно на английском – и это сразу же было правильно воспринято русским как выражение некоторого неудовольствия.
– Я предполагал, – сказал (после приветствий и улыбок) председатель, – что наши отношения, в особенности во всем, что касается Соглашения, происходят в условиях полной откровенности.
– Мне неизвестно, – ответил президент России, – о том, что это условие нарушалось, во всяком случае – с нашей стороны.
– Тем не менее – даже и сейчас мы не располагаем никакими сообщениями с вашей стороны, которые относились бы к известной вам угрозе. Между тем ее возникновение – как вы отлично понимаете – заставляет заново пересмотреть наши взгляды на Соглашение.
Если бы кабинет, в котором происходил разговор, был оборудован прибором, измеряющим уровень адреналина в крови собеседников, то он сейчас непременно показал бы скачок этого параметра в кровеносной системе президента. Так что ему с великим трудом удалось удержаться и не стиснуть кулаки: руки его в этот миг лежали на столе, и такое проявление чувств было бы, конечно, замечено противной стороной. Понятно почему. Уже во второй раз за последнюю пару дней он оказывался в крайне неприятном положении человека, который то ли хочет быть хитрее всех, то ли (и это куда хуже) не имеет представления о том, что происходит на свете, – что было бы никак не совместимо с занимаемым им высочайшим постом. И времени на поиски выхода из этого положения совершенно не было; надо было импровизировать на ходу, найти, как говорят шахматисты, единственный ход, играя уже «на флажке».
С ответом он промедлил не более двух секунд: устремив взгляд прямо в глаза председателя, произнес спокойно, неторопливо, четко разделяя слова:
– Я буду совершенно откровенен даже сейчас, хотя это и сыграет не в мою пользу. О том, что вы назвали угрозой, хотя это утверждение является пока еще спорным, сам я узнал ровно двадцать восемь часов тому назад. И сразу же попросил, как вам известно, о переносе нашей встречи на более ранний час. Я сделал это именно для того, чтобы информировать вас как можно быстрее. Согласитесь, однако, что я не мог делиться с вами непроверенными данными. А уточнение потребовало времени. И теперь могу сказать совершенно откровенно: я удивлен. Изумлен! Ну, как можно серьезно отнестись к какому-то фантастическому заявлению о якобы грозящей нам опасности?! Мы же не дети! Мы политики – и поэтому должны уже с первого взгляда отличать серьезные угрозы от попытки сорвать мероприятие исторической важности при помощи очень наивной и грубой дезинформации. Мне трудно поверить, председатель, что вы восприняли все это всерьез!
– Я не говорил, что принял это всерьез, – ответил китаец неторопливо. – Но мне хотелось выяснить именно ваше отношение к этой информации. Я им был бы совершенно удовлетворен…
(Это не было полной правдой, разумеется. Но и полной ложью тоже. Полуправдивой ложью или лживой полуправдой, как угодно. То есть – ответ был дан в лучших традициях профессиональных политиков.)
– …Я был бы счастлив поверить вам, – продолжал председатель, – но тогда мне трудно было бы объяснить некоторые факты, противоречащие услышанному мною.
– Например?
– Вы говорите, что узнали об угрозе лишь чуть более суток назад. Но как объяснить в таком случае то, что ваш выдающийся политик, возглавляющий в стране объединенную оппозицию (не понимаю, кстати, зачем она вам?), был отправлен в Вашингтон не сутки назад, а вот уже целых три дня? Не означает ли это, что вы сочли нужным поставить президента США в известность об изменившемся положении вещей намного раньше, чем нас?
