Сингомэйкеры - Никитин Юрий Александрович (лучшие книги txt) 📗
Кронберг внимательно слушал, я все время чувствовал на себе его острый взгляд, высвечивающий во мне все закоулочки.
Когда я умолк и застыл в ожидании приговора, он еще помолчал, со вздохом нажал кнопку на столе. Я услышал, как по-военному четко прозвучал голос:
— Слушаю, шеф.
— Изменение в заказе, — произнес Кронберг.
— Слушаю!
— Набирайте не шесть годных, — сказал он, — а семь.
Ответ прозвучал несколько озадаченный:
— Да, шеф, но… это задержит еще на месяц! Даже лабораторные образцы почти все идут в брак.
— И все же, — повторил Кронберг, — доставите сюда, когда наберете годных семь. Даже если на это уйдет еще пять миллиардов долларов.
— Слушаюсь, шеф!
Кронберг снова нажал кнопку, я ее не видел, но по характерному движению руки понять можно многое, я застыл чуть ли не по стойке «смирно», сердце колотится, то ли сейчас тайком расстреляют и закопают, то ли похлопают по плечу и скажут: иди в подвал, работай. Но теперь оттуда не выпустят, раз уж все тайны узнал…
А насчет седьмого чипа страшусь даже строить догадки.
Этот день никогда не забуду: я докладывал Кронбергу о мерах по сдерживанию инфляции в странах Европы, когда у него на запястье звякнул мобильник. Поморщившись, он поднес руку к уху. Я видел, как меняется его лицо, буквально начинает светиться изнутри радостью.
— Прибыли?.. Сколько годных?
Я уловил в его обычно бесстрастном голосе сильнейшее напряжение. Выслушав, он непроизвольно кивнул, словно собеседник его видит, а может, и видит, сказал чуть теплее:
— Хорошо, хорошо… а Данциг?
Я сидел смирно, даже не шевелился, чтобы не отвлекать, а Кронберг, дослушав, опустил руку и сказал взволнованно:
— Юджин, пойдемте. Ради этого момента я жил…
Перед входом в здание стоит очень непростой автомобиль, на таких инкассаторы возят мешки с деньгами, из распахнутых настежь дверей трое мужчин вытаскивают ящики. Я с изумлением узнал Макгрегора, Штейна и Гадеса, а помогал им охранник. Лицо его оставалось бесстрастным, но в глазах я увидел сильнейшее удивление.
Из кабины медленно вылез очень старый человек, лицо показалось знакомым, но сколько я ни перебирал мысленно портреты великих ученых, не признал. Он перевел дыхание, охранник по кивку Кронберга подбежал к нему и, почтительно поддерживая под руку, повел в здание.
Ящики занесли, машина развернулась и ушла, я послушно шел за Кронбергом. Он потер руки.
— Сейчас Гордон переведет дух и… приступим!
— К чему? — вякнул я осторожно.
— В ящиках — «багровые».
— Ага, — сказал я, — ну так бы и сказали…
Он нервно дернул щекой.
— Не сердитесь, я тоже на взводе. Это сверхзасекреченные чипы по двухнанометровой технологии. Да-да, те самые…
Я не поверил:
— И все годные?
Он поморщился.
— Из первой партии, там была тысяча, отобрали семь. Вообще-то годных было вроде бы восемь, но один я велел уничтожить.
— Из суеверия? — сострил я.
Он дернул щекой.
— Во избежание. Нас все-таки семеро.
Голос его дрожал, он все время то поводил плечами, то потирал ладони.
Через полчаса в его кабинете собрались члены Высшего Совета. Не все, конечно, а то ли рискнувшие принять участие в эксперименте, то ли вообще способные передвигаться.
Трое пришли с палочками, одного вообще ввели под руки двое помощников. На меня посматривали с интересом, я чувствовал, что переговариваются мысленно, перемывают мне кости. Не все, конечно, таких пятеро, семерым так и не удалось заставить работать коммуникаторы.
Кронберг сказал коротко:
— Представляю вам, господа, самого молодого члена из числа допущенных к классу А-нуль. Как вы уже знаете, он в последний момент сумел преодолеть… последний барьер, простите за тавтологию. Потому он здесь. Теперь еще раз о чипе. Создатели уверяют, что он способен ускорить мышление в миллиард раз… Насколько это соответствует действительности, мы и проверим сегодня. Вы все понимаете, человек с таким чипом сразу же приобретет неслыханные преимущества. Скажем, при желании легко станет властелином мира…
Один из старейших сказал с упреком:
— Эдуард!
Кронберг горько усмехнулся.
— Мы все проверенные и перепроверенные, верно. Но кто знает, что случится в психике, когда ощутишь всемогущество… Потому у этого чипа есть дополнительная особенность.
Он замолчал, на меня повеяло холодом, но я, как и все, не мигая смотрел жадно и ловил каждое слово. Кронберг вздохнул и сказал буднично:
— Ничего, собственно, нового, вы и так живете под постоянным наблюдением. Привыкли же?
Старец проскрипел желчным голосом:
— Эдуард, а кто за нами сможет уследить? Если у нас скорость мышления возрастет в миллиард раз?
— Мы сами и уследим, — сообщил Кронберг. — При всей индивидуальности каждого мысли и чувства будут доступны остальным. И отключить такое невозможно. Потому, если кто-то захочет стать властелином мира, остальные узнают об этом в ту же секунду. Точнее, в ту же миллиардную долю секунды.
Все ежились, переглядывались. Я тоже на миг ощутил неприятное чувство, но быстро отогнал как атавистическое. Мы и так знаем, что Штейн — гей, Гадес предпочитает трахать животных, а Кронберг — кататься на коньках. Еще Макгрегор собирает марки, деяние, на мой взгляд, куда более порицаемое, чем трахать животных или предлагать им для траханья себя. Кто-то из членов Совета так и вообще коллекционирует книги или подглядывает в подзорную трубу за соседями в доме напротив. Все наши тайны — ерунда, а идеями и мыслями и так делимся. Потому ничего страшного, хотя на первых порах будет несколько неуютно. Это еще не общий мозг, но слишком близко.
Один из отцов организации поинтересовался:
— А если в самом чипе сбой? Скажем, оборвется связь?
— Все предусмотрено, — ответил Кронберг. — Такой человек в ту же миллиардную долю секунды лишается доступа не только в инет, но и к любым источникам информации, силовым установкам, передающим станциям, спутникам и так далее, и так далее. И обязан оставаться на месте, пока не прибудет бригада специалистов.
— А где она будет?
— За соседней дверью.
Данциг поинтересовался:
— Врачи… они в какой мере посвящены?
— Частично, — объяснил Кронберг. — Они должны хорошо сделать свое дело. Соединить чип с мозгом.
Данциг покачал головой.
— Я не о том. Предусмотрены гарантии, что врачи поставят чипы именно нам, а не себе?
Кронберг усмехнулся.
— Разумеется. За их руками будут следить с установленных камер очень внимательно. Еще вопросы есть?
Данциг вздохнул.
— Много. Но все они… чтоб оттянуть неприятный момент.
Кронберг посмотрел на остальных, старцы медленно кивали, а Данциг слабо улыбнулся.
— Ладно, не тяни… Кто знает, сколько мне осталось.
Кресла показались странноватыми: смесь супернавороченных электроник и стальные захваты по бокам, словно это кресла для пыток.
Кронберг сказал с извиняющейся улыбкой:
— Пуганая ворона куста боится… Потом посмеемся нашим дурацким страхам, но сейчас на всякий случай лучше сто раз перестраховаться. Как вы догадываетесь, всем чипы имплантируют одновременно. Сперва мы все должны установить общую связь и убедиться, что все работает. И что ни на кого не подействовало… гм… в нехорошую сторону.
Данциг сказал с укором:
— Эдуард, ты уж слишком. Как будто не знаешь всех нас как облупленных. И мы все друг друга знаем не первый год.
Кронберг развел руками.
— Я ж говорю, лучше потом посмеемся над нашими страхами. Но сейчас ни один не сможет подняться из кресла, если на то не будет воли всех остальных членов команды. Да-да, все семеро должны сперва убедиться, что все в порядке, связь работает, и только тогда одновременно можем разомкнуть захваты.
Данциг нахмурился.
— Погоди-погоди. А если что-то пойдет не так… Ну, если осуществится твоя вечная паранойя насчет идиота, что возжелает захватить мир, то… какие меры ты предусмотрел, гад?
