Всеблагое электричество - Корнев Павел Николаевич (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
Елизавета-Мария хмыкнула за спиной, привлекая к себе внимание.
— Вас опять придется куда-то везти, Леопольд? — спросила она, когда я обернулся.
— Да, на Леонардо-да-Винчи-плац.
— А что там? — удивилась Лилиана.
— Надо проведать знакомого, — ответил я и спросил: — Лили, паспорт у тебя с собой?
— Да. А почему это важно?
— Потом объясню, — ушел я от прямого ответа. — Ну же! Идемте скорее!
До лавки «Механизмы и раритеты» Елизавета-Мария домчала нас с ветерком. То ли неким потусторонним чутьем она выбирала пустые улицы, то ли горожане и в самом деле попрятались по домам, но дорога не заняла и пятнадцати минут. И это было просто здорово — иначе заснул бы прямо на пассажирском месте, где пришлось разместиться в обнимку с Лилианой.
— Сейчас вернусь! — предупредил я девушек, забегая в лавку.
— Что с господином Дьяком? — тотчас выскочил из-за прилавка оставленный на хозяйстве студент. — Все только и говорят о взрыве в лектории!
— Александр контужен, — сообщил я, проходя в заднюю комнату. Там в первую попавшуюся сумку побросал нижнее белье, сверху уложил чистую сорочку, брюки и пиджак, вышел обратно в торговый зал и вручил вещи студенту. — Не знаю, в какую больницу его увезли, начни с ближайших к лекторию «Всеблагого электричества».
— Но… — замялся студент.
Я ничего и слушать не стал, выгреб из кассы несколько мятых пятерок и десяток, сунул их пареньку и вытолкал его за дверь.
— Беги! Я присмотрю за лавкой!
Студент неуверенно оглянулся, но спорить не стал, забросил на плечо ремень сумки и вприпрыжку помчался по переулку. Я сразу вывесил на двери табличку «Закрыто», набрал код массивного засыпного сейфа в задней комнате и вытащил из него саквояж, который сам и передал Александру на хранение несколько дней назад.
Деньги оказались на месте; я переложил одну пачку в карман пиджака и вернулся на улицу. Лилиана болтала с Елизаветой-Марией, обсуждая вызывающий наряд суккуба; я отвел подругу в сторону и вручил саквояж.
— Что это? — удивилась Лили.
— Девяносто пять тысяч франков, — сообщил я и с замиранием сердца произнес: — Тебе надо покинуть Новый Вавилон немедленно!
— О чем ты говоришь, Лео? Но почему?!
— Оставаться в городе слишком опасно.
— Но я не могу просто взять и уехать! Что я скажу родителям?
— Отправишь телеграмму с континента. И лучше им тоже не задерживаться в столице. В ближайшие дни здесь будет неспокойно.
— Лео! Я ничего не понимаю! — расстроилась подруга, и в ее бесцветно-серых глазах заблестели слезы. — Что происходит?!
— Лили, все будет хорошо, — уверил я. — Просто поезжай в Швейцарию, в Женеву. Я закончу с делами и отыщу тебя там. Приеду сам или пришлю письмо до востребования на главпочтамт. Мне придется задержаться буквально на несколько дней.
— Я никуда не поеду, пока ты не объяснишь, что происходит! — отрезала Лилиана.
— Ты слышала, что случилось ночью в Старом городе?
— Да, но какое отношение…
— Это может повториться с любым другим районом! С любым, понимаешь?
— А ты?
— У меня есть обязательства. Я не могу просто бросить все и уехать. — Я обнял Лили и зашептал ей на ухо: — Все будет хорошо. Я отыщу тебя в Женеве, и мы отправимся в свадебное путешествие в Зюйд-Индию. Просто верь в меня. Хорошо?
— Я верю в тебя, Лео. — Лилиана отстранилась от меня, поцеловала и добавила: — Верю в тебя, но не тебе. Я просто мешаю, правильно? Ахиллесова пята, уязвимое место. Боишься, что кто-то доберется до меня, чтобы помешать?
Подозрения ее были недалеки от истины, но подтверждать их я не стал. Вместо этого со всей возможной убедительностью произнес:
— Я боюсь, что Атлантида разделит судьбу своей мифической предшественницы! При первой же возможности отправь телеграмму родителям, пусть уезжают на континент.
— А остальные? Альберт, Мари?
— Я поговорю с ними, но едва ли они сочтут мои опасения обоснованными. Они не знают того, что знаешь ты.
Лилиана вздохнула и вдруг потрепала меня по щеке.
— Женева? — переспросила она и улыбнулась. — А почему не Париж? Я всегда хотела пройтись по Елисейским Полям. Там такие магазины и ателье…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Я невольно рассмеялся.
— Хорошо, по дороге в Женеву можешь заехать в Париж. Но отправляться надо прямо сейчас. Елизавета-Мария отвезет тебя в порт.
— Забери деньги, — протянула Лили мне саквояж. — Ты будто откупаешься от меня!
— Сохрани их. Не уверен, что у меня останется доступ к счетам. Возможно, в твоих руках — все мое состояние.
Лилиана помрачнела и предупредила:
— Если ты обманешь и не приедешь, я тебя из-под земли достану, Леопольд! Так и знай!
— Просто верь в меня.
— Я верю в тебя, Лео. Верю!
Это были вовсе не пустые слова — таков был талант Лилианы. Своей верой она могла придавать другим малую толику реальности, и рядом с нею мое сердце, казалось, начинало биться без своего обычного надрыва.
Простое самовнушение? А хоть бы и так.
В любом случае я намеревался отыскать Лили в Швейцарии сразу, как только представится такая возможность. Пусть я и не знал доподлинно, искренни ли мои чувства к Лили или навязаны мертвым гипнотизером, но я точно знал, что сейчас это уже не имеет никакого значения. Я нуждался в этих отношениях, нуждался в этой любви.
Более чем простительная слабость для человека в моем положении.
Более чем, да…
— Отвези ее в порт и проследи, чтобы она непременно отплыла на пароме до Лиссабона, — попросил я суккуба, усадив Лили в самоходную коляску.
Елизавета-Мария картинно закатила глаза, но протестовать не стала, забралась за руль, и паровой экипаж резво укатил прочь.
И сразу навалилась такая усталость, что в прямом смысле слова опустились руки. Защемило сердце, заломило затылок, да еще и зевнул так, что едва не вывихнул челюсть.
Безумно захотелось убежать из города с Лилианой, но ни к чему хорошему этот безрассудный порыв привести не мог. А так, если правильно разыграть свою партию, оставался небольшой шанс уцелеть. Мизерный шанс, но такова уж природа человеческая, что он готов цепляться за любую соломинку.
Заперев входную дверь, я ушел в заднюю комнату лавки и без сил повалился на продавленный диванчик. Откинулся на спинку, вытянул ноги и заснул, стоило лишь закрыть глаза.
Огонь. Во сне меня поджидал огонь. Серный дождь лился с неба от горизонта до горизонта, резкий порыв ветра окатил жидким пламенем с головы до ног, и тотчас жуткой болью отозвалась обожженная плоть.
Боль заставила проснуться; я сполз с дивана на пол и скорчился от нестерпимого жжения внутри. Меня вырвало огнем, он перекинулся с ковра на стены, и комнату заполонил густой черный дым. Даже не знаю, сгорел я или задохнулся.
Смерть стала началом нового кошмара, бессчетное количество раз мне приходилось погибать в лютом пламени, пока наконец очередное пробуждение не выбросило меня в заднюю комнату лавки «Механизмы и раритеты».
Все тело нестерпимо ныло, от запаха серы и горелой плоти волнами накатывала тошнота. Я даже не сообразил, что проснулся, пока не разглядел фигуру стоявшего рядом со мной человека. Точнее, его начищенные до блеска лакированные штиблеты прямо перед лицом.
— Не трогайте его, Вилли! — пробился сквозь назойливый шум в ушах насмешливый голос. — Не видите, мальчику плохо?
Но слабость уже оставила меня; я уперся руками в пол, поднял голову и без всякого удивления наткнулся взглядом на дуло собственного «Штейр-Хана».
— Вот даже не смешно, — пробормотал я, поднимаясь на ноги. После этого спокойно взял с верстака кружку, зачерпнул ею воды из стоявшей в углу кадки и напился.
Все это время Уильям Грейс продолжал удерживать меня на прицеле.
— Вилли, опусти оружие, — попросила с ногами забравшаяся на диванчик фрейлина. — Вижу, мальчику есть что нам рассказать.
Уильям не шелохнулся, лишь прищурил левый глаз, и тогда оракул повысила голос: