Всеблагое электричество - Корнев Павел Николаевич (читать книги без .TXT, .FB2) 📗

— Иди спать, — отпустил я кузину и криво ухмыльнулся: — Ну или чем вы там собирались заняться…

— Не язви, — поморщилась Софи и попросила: — Жан-Пьер, скажи, что все будет хорошо.

Очень легко и просто сделать приятное человеку, когда тебе это ничего не стоит.

Я улыбнулся и с уверенностью, которой вовсе не испытывал, заявил:

— Все будет хорошо.

Софи поцеловала меня в щеку и пошла к поэту, а я тяжело вздохнул и покачал головой.

Сказать просто, да только слова придется подкреплять делами, и уж в этом ничего простого нет и быть не может. Впрочем, какой толк беспокоиться о грядущем, если ты никак на него не можешь повлиять и лишь реагируешь на внешние раздражители?

Я выругался и опустился в кресло.

Завтра. Все прояснится завтра.

Лука проснулся на рассвете, пожаловался на пересохшее горло и попросил воды.

— Голова раскалывается, — вздохнул он, напившись. — И ногу ломит, сил никаких нет.

Я ввел его в курс дела, и громила усмехнулся:

— Ну, пока вас не будет, я уж как-нибудь посижу на стульчике! — Он попытался встать с кушетки, но тут же скривился от боли и повалился обратно.

Пришлось накапать в стакан с водой лаунданума.

Опиумная настойка помогла, очень скоро Лука расслабился и даже изъявил желание позавтракать. Я спустился на кухню и нагрузил поднос копченым мясом, сыром, маслом, паштетом и вчерашней выпечкой. Вино брать не стал, ограничился парой бутылок сидра.

Когда Лука перекусил и на его бледное лицо вернулись краски, я забрал «Веблей» и отправился в каретный сарай. Там вытащил из самоходной коляски поэта собственный револьвер, отпер люк в полу и спустился к подземному каналу.

Два всплеска и тишина, только волнами набегают на осклизлую ступень круги. Вот это и называется концы в воду.

Кстати, о воде…

Я напоил распряженную из коляски лошадь и насыпал ей овса, а когда вернулся в комнату, Лука уже спал, его широкое лицо было покрыто испариной, а тяжелое дыхание вырывалось из груди с явственной хрипотцой. Опасаясь разбудить раненого, я вернулся в коридор и наткнулся там на Софи и Альберта. Поэту нужно было уезжать, пришлось вновь спускаться на задний двор.

Все время, пока раскочегаривался котел, Альберт Брандт ходил вокруг самоходной коляски и придирчиво осматривал ее со всех сторон, затем тепло попрощался с Софи и укатил восвояси. Заложив в проушины створок каретного сарая брус, я повернулся к кузине и с улыбкой заявил:

— Ну теперь, держу пари, он здесь еще не скоро объявится!

Софи смерила меня уничижительным взглядом.

— Ты плохо его знаешь!

— Не так всесторонне, как ты, факт, — кивнул я и ухмыльнулся. — Всесторонне, какое точное определение, согласись?

— Язви, язви! — мило улыбнулась в ответ Софи. — Посмотрим, как ты запоешь, когда я перезаряжу дерринджер!

— Туше! — вскинул я руки и уже на полном серьезе уточнил: — Твоя игрушка гладкоствольная, ведь так?

Хозяйка клуба кивнула, прикрыла рот ладонью и зевнула.

— Отдохни, а я пока присмотрю за Лукой, — предложила она.

— В этом нет нужды.

— Мне так будет спокойней.

Я подумал-подумал и спорить с кузиной не стал. Поднялся в кабинет графа Гетти, повесил пиджак на спинку стула и завалился на кушетку.

День будет длинным, отдохнуть и набраться сил вовсе не помешает.

Дьявол! Тогда я и понятия не имел, насколько длинным окажется это шестое сентября…

Антонио разбудил меня в начале одиннадцатого. Красавчик бесцеремонно уселся за рабочий стол графа, передвинул к себе пепельницу и закурил.

Я кое-как разлепил глаза и спросил:

— Ну что там?

— Сицилийцы залегли на матрацы, — сообщил Антонио. — Так просто Джузеппе теперь не достать.

— Этого и следовало ожидать, — поморщился я.

— Поговаривают, Джузеппе вчера встречался со старшим Ченом.

— Выходит, не договорились.

— Похоже на то. Ситуация у них патовая. Зарежут пару шестерок, этим все и закончится. Так вижу.

— Скорее всего.

Я снял пиджак со спинки стула и указал красавчику на дверь.

— Давай на выход.

Тот вдавил окурок в пепельницу и спросил:

— Куда-то собрался? Не хочешь сначала дождаться Гаспара?

Я покачал головой.

— Нет времени. Он может только к вечеру вернуться.

Антонио пожал плечами, вышел в коридор и предупредил:

— Лука просил принести оружие.

— Поднимался к нему?

— Ну да.

Пришлось идти в подвал. В пустующей каморке истопника я вытащил из комода заметно полегчавший саквояж и взял из него последний револьвер. Теперь в сумке оставался лишь маузер. Стоило бы пополнить арсенал.

Как оказалось, Антонио не просто проведал Луку, но и, шутки ради, притащил невесть где раздобытый костыль, и теперь громила всерьез вознамерился спуститься вниз.

— Успеешь! — остановил я его. — Пусть сначала доктор швы осмотрит.

Раненый громила поморщился и спросил:

— Оружие принес?

Я протянул ему рукоятью вперед «Веблей», выгреб из кармана патроны и высыпал их на тумбочку. Лука переломил револьвер, начал заряжать его, но сразу оторвался от оружия и попросил:

— Накапай лаунданума.

— Нога болит?

— Нет, руки трясутся, — ответил вышибала, который никак не мог попасть пулей в камору барабана.

— Думаешь, поможет?

— Еще спрашиваешь!

Я добавил в воду опиумной настойки и протянул стакан Луке. Тот одним махом выпил микстуру, уверенно зарядил «Веблей» и откинулся на подушку.

— Немного отдохну, — сказал он, устроил на груди руку с револьвером и закрыл глаза.

Я спустился на первый этаж и прошел в кабинет Софи. Та разбиралась с бухгалтерской отчетностью.

— Знаешь, Жан-Пьер, — оторвалась хозяйка клуба от платежных ведомостей, — а ведь Джузеппе кругом прав. Единственный реальный способ рассчитаться с долгами Марко — это начать сбывать посетителям кокаин!

— В подвале можно устроить опиумную курильню, — кивнул я, — а на третьем этаже поселить веселых девиц. Будешь бордель-маман. Поэта пристроим зазывалой.

— А ты?

— Стану выбивать долги.

— Не бросишь меня?

— Никогда.

Софи рассмеялась.

— Нет, Жан-Пьер, я лучше уступлю долю маркизу Арлину и пойду к нему на оклад, чем собственным руками разрушу все, что создавала эти годы!

— Возможно, мы еще отыщем бумаги Дизеля.

— Не напоминай лучше мне об этом! — поморщилась Софи, но тут же передумала, принялась перебирать пальцами жемчужное ожерелье и спросила: — Что Ольга?

— Она напугана, и ее точно кто-то преследует.

— Вопрос в том — кто!

Я кивнул. Вопрос был именно в этом.

— Съезжу пока по делам, не падай духом, — предупредил я кузину и отправился к черному ходу. Предупредил курившего там Антонио, чтобы смотрел в оба, а уже на улице нос к носу столкнулся с Гаспаром.

— Ты-то мне и нужен! — обрадовался испанец. — Я знаю, где прячется Джузеппе!

— Прячется? — усмехнулся я.

— Именно прячется, — подтвердил Гаспар. — Угловое здание на пьяцца Гальвани. Это окраина Итальянского квартала, если идти по бульвару Бенедетти, дом будет по правую сторону. Пьяцца Гальвани, номер четыре.

— Найду.

— Но в дом не попасть. Там не протолкнуться от сицилийцев.

— Хорошо, что-нибудь придумаю.

Я хлопнул вышибалу по плечу, глухим проходом между домами дошел до соседней улицы и поспешил к площади Ома. Новости заставили изменить планы, вместо визита в больницу округа Кулон решил заняться куда более неотложными делами и отправился в Итальянский квартал.

Имелся немалый риск попасться там на глаза кому-нибудь из парней Джузеппе и прямо посреди улицы получить ножом под ребра или поймать заряд картечи, поэтому я решил схитрить. На одном из перекрестков купил у цветочницы букет слегка пожухлых роз, затем остановил извозчика и после отчаянной торговли уломал старого венгра отвезти меня на пьяцца Гальвани всего за полфранка. Столько же посулил ему в случае опоздания девушки.