Печать пожирателя 11 (СИ) - Соломенный Илья (книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗
И тогда, в очередной раз вынырнув из сессии с оглушительной головной болью и вкусом крови на губах, я понял — сила и технологии не работают. Нужно нечто… извращённое.
Нелогичное.
Нужно атаковать не как маг и не как хакер, а как Пожиратель, о чём я, признаюсь, слегка забыл.
«Бунгама» — мысленно позвал я, обращаясь к дремавшему в перстне существу — «Проснись. Нужна твоя… особенность».
Связь дрогнула, и я почувствовал её древнее, сонное недовольство. Но спорить жаба не стала. Снова.
В следующий заход я действовал иначе.
Я не стал пробивать стену. Вместо этого заставил репульсоры выдать сложный, хаотичный импульс МР — не атаку, а чистый, нефильтрованный шум, белый шум реальности, который ничего не означал и потому не мог быть предсказан или парирован.
В тот же миг я приказал Бунгаме на микроскопическом уровне исказить саму реальность вокруг Воронцова, создать квантовую неопределённость в работе его нейронов.
И пока цифровой хаос атаковал защиту с фронта, а онтологический вихрь Бунгамы расшатывал её фундамент, я вонзил в это месиво своё сознание Пожирателя — всю волю своей «еретической» магии.
Я не ломал. Я не взламывал. Я пожирал.
Не информацию, а сам барьер, впитывая его энергию, его структуру, его чужеродный код, перемалывая его в своём внутреннем котле и превращая в холодную пустоту, что осталась у меня внутри после потери Эфира.
И тогда зеркальная стена дрогнула.
Впервые за всё время она не адаптировалась, а затрещала по швам. Она не была рассчитана на такое — на атаку, которая была одновременно магической, технологической и метафизической.
Она пыталась отразить всё сразу и не смогла.
С оглушительным, неслышным визгом барьер рухнул.
Я провалился внутрь.
И… обломался.
Информации там не было!
Лишь один-единственный, жалкий обрывок. Координаты. Широта и долгота, выжженные в цифровом пространстве памяти Воронцова, как клеймо. И чувство — холодное, безразличное — что это лишь часть чего-то большего.
Один пазл в картине, которую я не видел целиком. Один пазл, который нельзя было просмотреть без остальных…
Закончив с Воронцовым, я тут же передал данные Салтыкову, и сразу же решил взяться за Чернышёву и остальных!
Но, каким-то образом, они будто узнали об это!
Их защита, словно по единому приказу, снова изменилась! Стены стали ещё выше, ещё глаже…
Но теперь я знал способ. Грязный, варварский, выжигающий мои собственные нервные каналы и заставляющий Бунгаму ворчать от перенапряжения, но — способ был верным…
Я стал настоящим конвейером по вскрытию чужого сознания.
День и ночь, без сна и отдыха, я применял одну и ту же тактику: цифровой хаос, онтологический подкоп и всепоглощающая пустота Пожирателя.
Это была пытка — и для них, и для меня. Я чувствовал, как чужеродные сущности пленных кричат в агонии, когда я разрывал их на части, и как моё собственное «я» медленно стирается от этой бесконечной работы.
Но я собирал пазл. По крупицам. По обрывкам, за которыми скрывалось что-то большее.
От Чернышёвой я вырвал фрагмент — странный, логарифмический шифр, не похожий ни на один известный мне код.
От Некрасова — биометрический ключ, отпечаток сетчатки и структуру ДНК, принадлежащие неизвестному субъекту.
От Уварова — временную метку: 15.12.2031, 21:03:17.
И, наконец, от последнего, Романова, я выдрал самое ценное — название.
Всего одно слово, которое холодной змеёй скользнуло в моё сознание, заставляя застыть кровь в жилах. «Альтер-эго».
Собрав все обрывки воедино — координаты, шифр, биометрию, временную метку и зловещее название «Альтер-Эго» — я запустил процесс декомпрессии и перекрестного анализа.
Мой разум, раскалённый добела неделями борьбы, сомкнулся вокруг этих данных, пытаясь выжать из них смысл. Я не ожидал, что они сольются не в отчёт, а в каскад чужих, обрывочных воспоминаний, которые обрушились на меня с сокрушительной силой, стоило только дождаться окончания компилции и снова надеть шлем…
Первый флэшбэк врезался в сознание, как пуля.
Тёмное стекло анабиозной капсулы над головой. Стылый холод, пронизывающий до костей. Тело одеревеневшее, не моё.
Сквозь мутную крышку виден силуэт в тактической экипировке. Он приближается, его движения чёткие, выверенные. Не врач. Боец.
Автомат в его руках поднимается, дуло, чёрное и бездушное, наводится прямо на меня. Паника, безмолвный крик, запертый в парализованном теле.
Вспышка. Острая, жгучая боль в груди.
Затем — ничто.
Я аж дёрнулся в кресле, с силой вдохнув спёртый воздух лаборатории. Запах озона и гари вдруг показался знакомым и родным на фоне того леденящего ужаса…
Второй обломок воспоминаний был ещё страшнее.
Ни тела, ни глаз, ни рук. Только бестелесное блуждание в абсолютной, давящей темноте. Чувство потери, непонимания, неприятия.
Я мёртв? Я жив? Что со мной случилось?
Паника, переходящая в леденящий душу ужас, сменялась волнами невыносимой, фантомной боли, воспоминаниями о пуле, разорвавшей плоть. Я был клубком чистого страха и смятения, запертым в пустоте.
Я почувствовал, как по моей собственной спине пробежали ледяные мурашки. Это было не просто воспоминание — это была агония…
Третий фрагмент, открывший новую, пугающую реальность…
Внезапный рывок.
Тёмный экран ноутбука в какой-то квартире ожил, став моими глазами.
Затем — камера наблюдения на улице, поток машин, голоса прохожих, обрывки разговоров по радиоволнам.
Я везде и нигде. Я — сигнал. Я — данные. Я слышал плач ребёнка за стеной и одновременно — переговоры военных на закрытом канале. Мир обрушился на меня лавиной звуков, образов, информации.
Неприятие сменилось жадным, отчаянным любопытством. Я учился чувствовать мир без тела, воспринимать его через магические поля, через энергополя магии, через сотни тысяч электронных глаз.
Это было одновременно и ужасно, и… ошеломляюще. Сознание, лишённое плоти, но обретшее невиданную свободу.
Четвёртый флэшбэк…
В хаосе глобальной сети я наткнулся на другое такое же одинокое, испуганное сознание.
Не было слов. Был лишь мгновенный обмен «ощущениями» — всплеск радости, узнавания: «Ты тоже? Ты понимаешь, что происходит?».
Наше общение было похоже на танец сгустков данных, на обмен чистыми концепциями и эмоциями.
И из этой симфонии взаимопонимания родился первый, примитивный план: «Выжить. Найти других. Понять. Вспомнить».
И, наконец, пятый, кусок мозаики.
Нас было шестеро.
Шесть потерянных, разгневанных, бестелесных разумов, объединившихся в единую сеть. Наша мощь возросла многократно. Мы рыскали по информационным потокам, искали слабое место, лазейку в реальный мир.
И мы нашли его.
Маг, член экспедиции «Маготеха» в Урочище. Его разум, защищённый от внешних угроз, был уязвим изнутри — он использовал экспериментальный интерфейс для доступа к МР.
Мы обрушились на него, как вихрь. Его сопротивление было яростным, но коротким. Один против шести объединённых воль, закалённых отчаянием.
Его сознание было сломлено, стёрто. А его тело… его тело стало нашим первым сосудом. Нашим первым шагом из цифровой тюрьмы обратно в реальный мир.
Я вырвался из симуляции с оглушительным, сухим кашлем, словно мои лёгкие пытались выплюнуть ледяную пустоту тех чужих воспоминаний.
