Лазоревый грех - Гамильтон Лорел Кей (книги регистрация онлайн TXT) 📗

Ашер выразил на лице терпение.

— Она — le Sardre de Sang, источник нашей линии. Белль подобна императрице, и все происходящие от нее мастера вампиров — короли, ее вассалы. Вассальная зависимость подразумевает поставку войск для ее дела.

— Какого дела?

Он тяжело вздохнул:

— Любого, какое будет угодно императрице.

Я покачала головой:

— Это как-то до меня не доходит.

Рука Дамиана все еще ходила легонько по моей. Я думаю, без его прикосновения я бы сильнее завелась.

— Белль считает всех, кто происходит от нее, своими. Через Жан-Клода ей принадлежите ты и Ричард.

Я затрясла головой, хотела что-то сказать. Ашер поднял руку:

— Прошу тебя, дай мне закончить. Не важно, согласна ли ты, Анита, что вы с Ричардом принадлежите Белль. Важно лишь, что она в это верит. Она видит в вас новое оружие своего арсенала. Тебе это понятно?

— Мне понятно, что ты говоришь. Я не согласна, что принадлежу кому бы то ни было, но понимаю, что так может полагать Белль Морт.

Он кивнул с некоторым облегчением, будто не знал, что ему делать, если я стану и дальше спорить.

— Bon, bon. Тогда ты должна понять, что Белль желает испытать сталь своих новейших клинков.

— Каким образом? — спросила я.

— Во-первых, привезя в Америку несовершеннолетнюю pomme de sang и выставив ее напоказ прямо перед истребительницей. И еще: если Мюзетт предложила поделиться pomme de sang, она может предложить поделиться и слугами. Это считается великой честью.

— Как поделиться? — спросила я подозрительно. Пальцы Дамиана забегали быстрее, но я не велела ему прекратить, потому что гнев сводил мне мышцы плеч и рук.

— Наверное, кровью, поскольку почти все вампиры берут кровь у слуг. Насчет секса можешь не беспокоиться, ma cherie, Мюзетт — не любительница женщин.

Я слегка пожала плечами:

— Что ж, уже легче. — Я нахмурила брови. — А если она считает меня и Ричарда частью своего... чего бы то ни было, то что она думает о его стае и моем парде? Белль считает наших людей своими?

Ашер облизал губы, и я знала ответ раньше, чем он был произнесен:

— Это было бы вполне в ее духе.

— Так что Мюзетт и ее компания будут испытывать не только меня или Ричарда, но и остальных наших людей.

— Вполне логично это предположить.

Я закрыла глаза и покачала головой:

— Терпеть не могу вампирской политики.

— Смотри, она еще не орет, — заметил Джейсон. — Никогда ее не видел такой спокойной после стольких плохих новостей.

Я открыла глаза и посмотрела на него весьма неодобрительно.

— Наверное, это влияние Дамиана, — сказал Ашер.

Джейсон бросил взгляд на пальцы Дамиана, скользящие по моей руке.

— Ты хочешь сказать, что его прикосновение помогает ей держать себя в руках?

Ашер кивнул.

У меня было поползновение велеть Дамиану перестать, но я не сделала этого, потому что была в ярости. Как они смеют вваливаться к нам и нас испытывать? Какая наглость! И как типично по-вампирски. Я уже устала, устала заранее от грядущих игр. Если бы Жан-Клод позволил мне просто перестрелять всю компанию Мюзетт прямо сегодня, мы бы от кучи хлопот избавились. То есть наверняка.

Я прекратила игру Дамиана с моей рукой, взяв его за руку и крепко сжав. Накал моего гнева чуть уменьшился. Я все еще злилась, но эту злость уже можно было контролировать. Черт побери, Ашер был прав, и мне это очень не нравилось. Не нравилось совсем, что какая-то новая метафизическая фигня заставляла меня вступать в близкие личные контакты еще с одним вампиром. Какого черта эта метафизика не может хоть раз обойтись без щупанья и лапанья?

Джейсон смотрел на нас со странным выражением лица.

— Знаете, наверное, нам стоит на сегодня прикомандировать Дамиана к Аните.

— Ты думаешь, Мюзетт постарается вывести меня из себя? — спросила я.

— Она еще никому ничего не сделала, Анита, никого даже пальцем не тронула, а все уже в страхе. Я лично напуган до потери пульса и сам еще не понял почему. Она такая симпатичная блондиночка, прекрасная, как кукла Барби в натуральную величину, только груди поменьше. Но ведь мужчине только и надо, чтобы они во рту помещались, правда?

— Слишком обобщаешь, — заметила я.

Он не улыбнулся, лицо его осталось слишком серьезным.

— Обычно я бы не возразил против клыков такой красивой вампирши, Анита. Но я не хочу, чтобы эта штучка ко мне притронулась. — Вдруг в лице его проявился жуткий испуг, он даже стал выглядеть моложе своих двадцати двух лет. — Не хочу. — В глазах его была боязнь, тревога. — Жан-Клод меня заверил, что Мюзетт не из тех вампиров, что вдруг начинают на тебе разлагаться. А я все равно так ее боюсь, что поджилки трясутся.

Я протянула свободную руку, и Джейсон подошел ко мне. Я его обняла и ощутила мелкую дрожь. Ему было холодно, и холод этот был не такой, от которого можно защититься теплой одеждой.

— Мы ее к тебе не допустим, Джейсон.

Я хотела произнести именно это, но Ашер перебил:

— Нет, Анита. Не обещай безопасности никому из нас — хотя бы до тех пор, пока не увидишь Мюзетт.

Я отодвинулась от Джейсона и посмотрела на Ашера.

— Если я просто пристрелю ее с порога, что сделает Белль?

Он побледнел, а для вампира это непросто, даже для накормленного.

— Нельзя, Анита. Ты не должна... Я умоляю тебя.

— Ты знаешь, что, если бы я ее сегодня убила, нам всем было бы проще и безопаснее.

Он открыл рот, закрыл, открыл снова.

— Анита, ma cherie, прошу тебя...

Джейсон шагнул от меня прочь и сделал жест рукой. Дамиан оказался у меня за спиной и положил руки на плечи. Как только он меня коснулся, мне стало лучше. Не то чтобы спокойнее, не то чтобы яснее. Я ведь была права: следует убить Мюзетт прямо сегодня. В ближайшей перспективе это избавит от многих бед. Но в дальней — к нам явится Белль Морт, если не весь Совет целиком, чтобы нас убивать. Я это знала. И когда руки Дамиана бережно поглаживали сведенные узлами мышцы моих плеч, я даже могла бы с этим согласиться.

— Почему прикосновение Дамиана уменьшает у меня желание убивать?

— Я заметил, что, когда он тебя касается, ты получаешь дополнительное спокойствие, возможность еще раз подумать перед тем, как спустить курок.

— Когда я рядом с Жан-Клодом, он не становится ни на йоту менее безжалостен.

— От своего слуги можно получить лишь то, что у него есть, — пояснил Ашер. — Я бы сказал, что с твоей помощью Жан-Клод становится более беспощадным, а не менее, потому что это твоя натура. — Он глянул на вампира у меня за спиной. — Дамиан несколько сотен лет жил при госпоже, которая не терпела ни гнева, ни гордости. Ее воля и только ее воля были дозволены. Дамиан научился быть менее гневным и менее беспощадным, иначе бы та, кто его сотворила, уничтожила бы его давным-давно.

Руки Дамиана застыли у меня на плечах неподвижно. Я потрепала его по руке, как делают с другом, который услышал плохие новости.

— Все в порядке, Дамиан, ей уже до тебя не дотянуться.

— Да, Жан-Клод выговорил у нее мою свободу, и я буду у него вечно в огромном долгу. И этот долг не связан с обетами крови и вампирическими связями. Я у него в долгу за выкуп меня из страшного рабства.

— Если ты сможешь сегодня удержать Аниту от необдуманных поступков, ты часть этого долга уплатишь, — сказал Ашер.

Я почувствовала, как Дамиан кивнул.

— Тогда пойдемте вниз, потому что я давно знаю Мюзетт, хоть и не боюсь ее так, как боюсь ту, кто меня сотворила.

Я обернулась посмотреть ему в лицо.

— Ты хочешь сказать, что боишься Мюзетт лишь чуть меньше, чем ту, кто тебя сотворила?

Он на секунду задумался, потом медленно кивнул:

— Я больше боюсь моего прежнего мастера, но Мюзетт я боюсь тоже.

— Все ее боятся, — сказал Ашер.

— Все ее боятся, — повторил Дамиан.

Я уперлась головой в грудь Дамиана, замотала ею, превращая прическу в хаос, но мне было все равно.

— Черт побери, если бы вы дали мне ее сегодня просто убить, от скольких хлопот мы бы избавились! Я же права, вы сами знаете, что я права.