Живые мертвецы в Далласа - Харрис Шарлин (книги полностью txt) 📗
— Я могу рассказать о тебе многое, — сообщила я тепло и всезнающе. И начала перебирать ее мысли, как яблоки, падающие с дерева. — В детстве у тебя была собака по имени Гав, а твоя мать делает лучшие кокосовые пироги в мире. Твой папа как-то проиграл в карты слишком много денег, и тебе пришлось заложить свой видеомагнитофон, чтобы мама этого не заметила.
Девочка разинула рот. Она уже забыла, насколько могла, о грозящей ей опасности.
— Поразительно! Вы прямо как экстрасенс в телерекламе!
— Бетани, я, конечно, не экстрасенс, — суховато пояснила я. — Но зато я телепат и могу читать мысли. Даже те, которых ты не замечаешь. Тебе нужно успокоиться и расслабиться, а потом мы вместе вспомним вечер твоей работы в баре — но не сегодняшний, а пять ночей назад. — Я повернулась к Стэну, и он согласно кивнул.
— Но я не думала про мамин пирог!
Я подавила вздох.
— Ты вспомнила о нем, не отдавая себе в этом отчета. Глядя на самую бледную вампиршу — Изабель, — ты подумала, что лицо у нее такое же белое, как глазурь на пироге. И ощутила, как тосковала по собаке, думая, как родители будут тосковать о тебе.
Это было ошибкой с моей стороны — конечно, она тут же снова заплакала, вспомнив свое незавидное положение.
— Так зачем же вы здесь? — спросила она сквозь слезы.
— Помочь тебе вспомнить.
— Но вы же сказали, что не экстрасенс.
— Сказала. — Или я все-таки им была? Иногда я подозревала, что еще не исследовала все потайные ящички своего «дара». Хотя до встречи с Биллом я всегда называла «дар» проклятьем. — Экстрасенсы — широкое понятие. Некоторые из них могут коснуться вещи и сказать что-то о ее владельце. Другие видят прошлое и будущее. Какие-то, говорят, умеют общаться с душами умерших. Телепат же читает мысли. Не исключено, что может их и передавать, я никогда этого не пробовала.
Теперь, когда я встретила другого телепата, можно было бы провести несколько экспериментов. Отложив идею на будущее, я сосредоточилась на деле.
Подсаживаясь поближе к Бетани, я приняла несколько решений. Направленное использование способностей было новым для меня. Большую часть жизни я боролась с умением слышать . Теперь это была моя работа, и от нее, похоже, зависела жизнь Бетани. Моя-то точно зависела.
— Бетани, слушай. Мы сделаем так. Ты будешь вспоминать тот вечер, а я пройду через это воспоминание вместе с тобой. В твоем сознании.
— Это будет больно?
— Нет, ни капельки.
— А потом?
— А потом тебя отпустят.
— Домой?
— Конечно. — С измененной памятью, где не будет ни этого вечера, ни меня. Милость вампира.
— Меня не убьют?
— Конечно, нет.
— Обещаете?
— Обещаю. — Я даже смогла улыбнуться ей.
— Ну хорошо, — сказала она, помедлив. Я чуть передвинула ее — так, чтобы она не видела Стэна за моим плечом. Я понятия не имела, что он делает. Но ей совершенно не нужно было видеть его белое лицо в то время, как я старалась ее успокоить.
— А ты красивая, — внезапно сказала она.
— Благодарю. Ты тоже. — По крайней мере, была бы, если б не заплаканное личико. У девочки был, пожалуй, слишком маленький рот, но многие мужчины нашли бы это, напротив, привлекательным. Волосы у нее были каштановые, густые и пышные, тело — тонкое, с маленькой грудью. Теперь, когда на нее смотрела другая женщина, Бетани забеспокоилась о смятой одежде и потекшем макияже.
— Ты прекрасно выглядишь, — заговорила я тихо, взяв ее пальцы в свои. — Теперь мы немного подержимся за руки. Поверь — я не колдую. — Она хихикнула, ее пальцы еще чуть-чуть расслабились. И тогда я начала говорить.
Все-таки для меня происходящее было непривычным. Вместо того, чтобы избегать применения телепатии, я старалась ее развить — под руководством Билла. Люди в «Клыкочущем веселье» служили мне подопытным материалом. Я обнаружила, почти случайно, что легко могу загипнотизировать человека. Не прибегая ни к чему сверхъестественному, я получала пугающе легкий доступ в чужое сознание. Когда точно знаешь, что именно действует на человека успокаивающе, достаточно легко привести его в состояние, близкое к трансу.
— Что тебе больше всего нравится, Бетани? — спросила я. — Массаж? Или, может, когда тебе делают маникюр? — Я деликатно глянула в ворох ее мыслей и легко нашла наиболее подходящую.
— Тебе делают прическу, — ровно и тихо сказала я. — Твой любимый парикмахер… Джерри. Он расчесывал и расчесывал их, не оставив ни единой спутанной прядки. Он разделил их так бережно, потому что они у тебя очень густые. Теперь он будет долго-долго стричь их, но пока с удовольствием предвкушает процесс, ведь у тебя такие красивые и здоровые волосы. Джерри взмахивает расческой, подхватывает прядь… Ножницы чуть щелкают. Чуточка твоих волос падает на пластиковую простыню и скользит на пол. Ты снова чувствуешь его пальцы в своих волосах. Снова и снова… Его пальцы двигаются, подхватывают расческой, подравнивают… Это так хорошо, когда ты сидишь, а кто-то работает над твоими волосами. Вокруг никого… — Нет, стоп. Я нечаянно вызвала легкую тревогу. — В парикмахерской немного народу, все заняты, как и Джерри. Кому-то сушат волосы. Ты едва слышишь шепот в соседней кабинке. А его пальцы все касаются волос, подхватывают пряди, щелкают ножницы, снова и снова…
Не знаю, что сказал бы по поводу моей манеры опытный гипнотизер, но, по крайней мере, на этот раз все сработало. Мозг Бетани пребывал в спокойном, расслабленном состоянии, ожидая лишь задания снаружи. Тем же голосом я сказала:
— Пока он занят твоими волосами, мы поговорим о том вечере в баре. Он не прекратит стричь, хорошо? Начнем с того, как ты собиралась на работу. Не обращай на меня внимания, я всего-навсего поток воздуха у тебя за плечом. Ты порой слышишь мой голос, но он доносится до тебя из соседней кабинки. Ты даже не сосредоточиваешься на нем, пока не прозвучит твое имя. — Я не только сообщила об этом Бетани, но и поставила в известность Стэна. Затем нырнула поглубже в память девушки.
Бетани озирала свою комнату. Та была очень маленькой, довольно опрятной, и она делила ее с другой работницей «Крыла летучей мыши» по имени Дезире Дюма.
Дезире Дюма, по мнению Бетани, выглядела так же, как ее псевдоним: самозваная соблазнительница, полноватая, со слишком светлыми волосами, уверенная в своей привлекательности.
Наблюдение за сборами официантки было похоже на просмотр очень нудного кинофильма. У Бетани была замечательная память, даже слишком. Я пропустила скучные части вроде спора Бетани и Дезире о различиях двух видов туши. Наконец официантка, как всегда, собралась и вышла из дому вместе с Дезире. Дезире работала в сувенирном магазине при «Крыле летучей мыши». Одетая в красное бюстье и черные сапоги, она торговала вампирскими сувенирами или позировала туристам с фотоаппаратами, нацепив накладные клыки. Застенчивая худышка Бетани была скромной официанткой. Уже год она ждала открытия нового, более пристойного сувенирного магазина, где, быть может, и не получала бы больших чаевых, но имела бы гораздо более высокую зарплату и возможность сидеть в отсутствие посетителей. Туда ее пока не взяли. Бедняжка очень завидовала Дезире. Не слишком важная информация, но я сообщила ее Стэну как едва ли не ключевую.
Я никогда не погружалась так глубоко в чужое сознание. Попытки замести следы своего присутствия не дали иных результатов, кроме потраченного времени. Тогда я решила бросить это занятие и сосредоточиться на деле. Бетани пребывала в полностью расслабленном состоянии. У девочки оказалась великолепная память на детали, и она была столь же поглощена процессом причесывания, как я — восстановлением вечера, что она провела на работе.
В ту смену Бетани подала синтетическую кровь только четырем вампирам: красноволосой женщине; низенькой, плотной даме-креолке с черными как уголь глазами; блондину-подростку со старинными татуировками и мужчине с каштановыми волосами и выпирающей челюстью. Он! Фаррел отпечатался в памяти Бетани. Мне же пришлось подавить свой эмоциональный выплеск, чтобы Бетани его не заметила.
