Увидеть лицо (СИ) - Барышева Мария Александровна (книги онлайн .txt) 📗
— … я бы сразу обратил внимание…
И почему вы думаете, что тогда в автобусе были именно вы?!
Билеты без даты и времени отправления. Разные города. Печатная вязь. Деревья. Кому понадобилось все так запутать? И для чего? Хотя, может быть…
— Перестаньте вы смолить каждые пять минут, уже дышать нечем! Я и так простужена… я могу голос потерять! У меня завтра запись начинается! — раздраженно сказала Кристина, оглаживая большим пальцем ограненный кабошоном тигровый глаз в своем перстне.
— Голос?! — Ольга презрительно хмыкнула. — Голос на сегодня как раз не обязателен, главное — длинные ноги, приличная грудь и минимум одежды, если, конечно, вы — не мужчина, хотя и…
— Я не спрашиваю ваше мнение! — огрызнулась Кристина. — Я просто прошу вас курить поменьше!
Харченко ничего не ответила — отвернулась к окну, продолжая демонстративно дымить. Кристина не менее демонстративно закашлялась, после чего начала что-то втолковывать Борису. Тот устало кивал.
Алина чуть повернулась, так, чтобы по возможности видеть всех пассажиров, и лицо ее вдруг стало очень усталым. Мокрый берет она давно сняла, влажные рыжие кудри сбились, спутались и, наверное, выглядели смешно, но расчесывать их не хотелось. Может быть, скоро опять придется выходить под дождь…
Ее взгляд упал на Алексея. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла и смотрел перед собой пустыми, ничего не выражающими глазами. Почувствовав чужое внимание, он слегка подобрался, покосился в ее сторону, потом быстро и воровато глянул кудато вперед, а в следующий момент его глаза снова стали пустыми, но теперь в этой пустоте было что-то неестественное. Алина была готова поклясться, что знает, на кого он смотрел, да и угадать это было нетрудно — только одному из всех пассажиров могла предназначаться мелькнувшая среди этой пустоты вспышка холодной ярости.
Сколько времени прошло с тех пор, как все они начали обращать друг на друга внимание? Часа три? Или два с половиной. Не так много, во всяком случае. А она уже побаивается Алексея и Виталия, Алексей готов вцепиться тому же Виталию в горло, между Харченко и Рощиной установилась вполне отчетливая неприязнь… А что будет, когда пройдет шесть часов? Или двадцать? Где гарантия, что они все не передерутся между собой, как пауки в банке?
Алина закрыла глаза и позволила назойливому беспокойству о ресторанчике заполнить все свое сознание. Сейчас эти мысли, теплые образы, почти слышимый плеск воды и почти осязаемые запахи кухни даже успокаивали. Особенно, если не смотреть на оконное стекло, не наблюдать за бесконечным бегом бесконечных дождевых капель и не видеть, как встряхивают листьями деревья, которым не положено быть вместе.
Ближе к концу четвертого часа все, если не считать задремавшей Светы, успели окончательно запутаться в версиях — от реальных и вполне невинных до самых фантастических. Дорога попрежнему оставалась пустынной — ни одной машины на ней так и не появилось, и автобус одиноко катил сквозь непрекращающийся дождь. Вдобавок, где-то за низкими толстобрюхими тучами начало угрожающе погромыхивать, словно там ворчал, просыпаясь, неведомый сердитый великан. В открытые форточки врывался резкий запах озона. Марина попросила Петра Алексеевича включить свет, и тот беспрекословно подчинился. Теперь пассажиры больше не прятались в тенях, но и тревога и на лицах, и в глазах была освещена самым безжалостным образом.
— Ни хибарки, ни машинки, — кисло сказал Олег, поглядывая в окно на сплошную стену мокрых деревьев. — Хоть бы на велосипеде кто проехал, что ли! Али просто бегом пробежал. Не знал я, что в отечестве есть настолько обширные необитаемые территории.
— Если мы до сих пор еще в отечестве, — вполне серьезно заметил Жора, чья голова почти полностью возвышалась над спинкой кресла. — Ни по природе, ни по климату ничего не понять.
— Смотря, откуда нас везут и как на самом деле давно, — Ольга осторожно массировала затекшее колено. — Если нас действительно усыпили, как тут некоторые считают…
— Глупости все это! — уже в который раз возмутилась Марина. — Кому бы такое понадобилось?! Наверняка скоро все очень просто объяснится само собой.
— Правда? — скептически осведомилась Ольга. — Может, уточните, как скоро? Вы не заметили — это «скоро» длится уже довольно долго! Вспомните про билеты, про табличку, про все эти странности с автобусом, если верить нашему многоуважаемому шоферу, про то, что мы черт знает где находимся!.. У вас весь ум в волосы ушел?!
Прежде, чем Рощина успела достойно ответить, Виталий встал и, обернувшись, произнес с ледяной вежливостью:
— Брейк, дамы. Рассуждать рассуждайте, но на личности не переходите. Еще кошачьих свалок тут не хватало! Не накаляйте обстановку, она и без то-го паршивая, и не забывайте, что помимо вас здесь еще есть люди, которые тоже могут переживать. Вы, надеюсь, девушки умные, сообразительные и свои разборки тормознете до развязки. Верно?
На последнем слове в его голосе прозвучала легкая угроза, но в противоречие ей на губах появилась неопределенная улыбка, и адресована она была Рощиной. Та, чуть порозовев, сердито передернула плечами и отвернулась.
— А вам не кажется, что вас это совершенно не касается?! — сказала Харченко враждебно, но за этой враждебностью промелькнула некая заинтересованность. — Мы как-нибудь без вас разберемся.
— Без меня не получится, — улыбка Виталия стала иной, — так что лучше не разбирайтесь. Иначе вас придется успокаивать.
— Мы уже видели, какими методами вы успокаиваете! — неожиданно подала голос Алина, попытавшись встать, но Олег удержал ее за руку. — Их вы тоже чуток придушите для поднятия дисциплины?!
Виталий ничего не ответил, только усмехнулся и сел на свое место. Закинув руку за голову, он закрыл глаза. Толстые звенья его серебряной цепи тускло поблескивали в неярком свете автобусных ламп.
— Зря ты так, — негромко прогудел рядом Жора.
— Если бы! — иронично отозвался Виталий, не открывая глаз. — Ты когда-нибудь видел, как искры или окурок попадают на сухую солому? Огня-то всего ничего, такая малость… а солома вспыхивает и сгорает мгновенно — ахнуть не успеешь.
— Это ты к чему? — спросил Вершинин недоуменно, пытаясь поудобней устроиться в кресле.
— Это я к тому, старик, что солома — это мы, полный автобус соломы, и с каждой минутой она становится все суше.
— Но искры можно и залить, — Жора потер лоб. — Не обязательно их давить.
— Мне некогда бежать за водой. Да и некуда.
— Зачем же бежать за водой? — лицо Жоры стало настолько невинным, на-сколько это было возможно при его тяжелых и резких чертах. — Всегда можно использовать ту, что под рукой.
Виталий, приоткрыв один глаз, посмотрел на него, и оба неожиданно разразились громким хохотом, звонко хлопнули друг друга по ладоням — так просто, словно были знакомы не один год, после чего каждый погрузился в свои мысли.
— Надо же, смеяться умеет, — Алина несильно шлепнула Кривцова по пальцам, все еще сжимавшим ее предплечье. — Ты уже можешь меня отпустить.
— Могу. Но не хочу, — Олег улыбнулся чуть кривоватой улыбкой, но увидев, что в глазах Алины явственно заштормило, отдернул руку, точно обжегся, заслонился раскрытыми ладонями и запищал: — Ой, не бейте, тетенька, не буду больше, век воли не видать!
Она фыркнула, но, увидев, что к их креслам идет Борис, поспешно убрала улыбку с лица. Лифман остановился возле них, и Олег приветственно приподнял на голове свою кепку.
— Славная нынче погодка!
— Да уж, — Борис наклонился и заговорил смущенным и в то же время заговорщическим шепотом: — Алина, я попросил водителя ненадолго притормозить. Вы не могли бы посмотреть… посмотреть на деревья? Они… все такие же?
Алина взглянула на него удивленно. Олег-таки уговорил ее рассказать про странный лес всем остальным, но это мало кого заинтересовало, и тот же самый Лифман обронил: «Да мало ли кто где что посадит, мало ли где что вырастет».
