Лэшер - Райс Энн (книги без сокращений .txt) 📗
Глава 4
Судя по всему, выкидыш у Алисии, Си-Си, Мэйфейр произошел около четырех часов дня. Когда Мона зашла проведать мать, та уже три часа как была мертва. Разумеется, к ней заглядывали и до этого. Но сиделка просила не зажигать свет, из опасения разбудить больную. И Энн-Мэри заходила в комнату как до смерти Алисии, так и после.
Больше никто не переступал порог палаты. Она была сугубо частной, и посторонним входить туда строго воспрещалось.
Лесли-Энн Мэйфейр обзвонила всех женщин семейства, чтобы сообщить им горестную весть. Райен тоже не отходил от телефона. И его секретарша, Карла, не выпускала трубку из рук.
Выдержав целый шквал соболезнований, родственных поцелуев и объятий, Мона заперлась в своей комнате. В досаде она сбросила белое платье и сорвала с волос ленту.
Разумеется, она не могла позвонить Майклу, рассказать ему о случившемся и попросить приехать. Телефон был постоянно занят, и о том, чтобы пробиться к нему, не приходилось и мечтать.
Оставшись лишь в бюстгальтере и трусиках, Мона принялась рыться в шкафу в поисках более подходящей к случаю одежды. Однако ничего не находилось. Тогда Мона отперла дверь, пересекла коридор и проскользнула в спальню мамы. Ее никто не заметил. Снизу доносился ровный гул голосов. То и дело хлопали дверцы подъезжающих машин. Где-то в голос рыдала старуха Эвелин.
Вот он, шкаф Си-Си. Рост Си-Си составлял всего пять футов один дюйм, и сейчас Мона почти ее догнала. Она перебирала висевшие на плечиках платья, жакеты и костюмы, пока не наткнулась на мини-юбку. Без сомнения, мама заявила бы, что юбка слишком коротка. Что ж, как раз то, что надо, решила Мона. Будет отлично смотреться с одной из тех вычурных, украшенных бесчисленными оборками блузок, что Си-Си носила каждое утро, между девятью и одиннадцатью часами. После ланча она обычно облачалась в пеньюар и устраивалась в гостиной перед телевизором – смотреть дневные сериалы.
Увы, Си-Си так и не узнает, чем там все закончится. Голова у Моны слегка кружилась. От вещей в шкафу исходил запах матери. Ей вспомнился странный запах, стоявший в воздухе тогда, в больнице. Нет, здесь он не ощущается, совсем не ощущается. Иначе Мона непременно бы его учуяла.
Мона взглянула на себя в зеркало и осталась довольна увиденным. Теперь она выглядела как взрослая женщина, ну или почти как взрослая. Она взяла щетку и зачесала волосы назад – в точности так, как это обычно делала Си-Си, – и закрепила их большой заколкой.
И вдруг ей на мгновение – всего лишь на мгновение – показалось, что она видит в зеркале маму. Мона даже застонала. Ей отчаянно хотелось, чтобы это было правдой. Но наваждение быстро рассеялось. Осталось лишь ее собственное – правда, очень повзрослевшее – отражение с зачесанными назад волосами. На туалетном столике лежала помада Си-Си, ее любимая, нежно-розовая. Она терпеть не могла яркие оттенки в макияже, говорила, что они делают ее похожей на клоуна.
Мона осторожно накрасила губы.
Отлично, сказала она себе. Теперь можно пройти обратно по коридору, вернуться в свою комнату, запереть дверь и включить компьютер.
Большой экран засветился, на нем возникли привычные строчки меню. Мона нажала несколько клавиш, создавая новую директорию WS/MONA/HELP .
Потом она создала новый файл, который озаглавила HELP, и вошла в него.
«Это Мона Мэйфейр, – набирала она, торопливо щелкая клавишами. – Сегодня 3 марта. Пишу для тех, кто будет жить после меня. Я хочу, чтобы они знали, что происходит с нами. Какая-то опасность тяготеет над женщинами нашей семьи. С ними начинают происходить странные вещи, которые все принимают за симптомы болезни. Но это не болезнь. Это намного хуже болезни и может всех ввести в заблуждение.
Я хочу предостеречь женщин семьи Мэйфейр».
Мона нажала клавишу, чтобы сохранить написанное и закрыть файл. Машина безмолвно поглотила строчки. Мона сидела в темной комнате перед сияющим экраном, и блики играли на ее лице подобно отблескам костра. Шум, доносившийся с улицы, становился все громче, вытесняя тишину. Как: видно, там, внизу, возникла пробка. Кто-то постучал в дверь.
Мона отодвинула засов и распахнула дверь. На пальцах у нее остались следы краски.
– Извините, я ищу Мону. О, Мона, это ты! Я тебя не узнала. – На пороге стояла тетя Беа. – Боже милосердный, детка, как я поняла, ты первая увидела маму, после того как… то есть…
– Да, – пришла ей на помощь Мона. – Я первая увидела маму мертвой. Не волнуйся, со мной все в порядке. Но будет лучше, если ты сама позвонишь всем нашим.
– Мы сейчас как раз этим и занимаемся, дорогая. Пойдем, я провожу тебя вниз. Все ждут. Позволь мне обнять тебя. Ты не должна оставаться одна.
– Никто не должен оставаться один, – пробормотала Мона. – Я одна, а никто из нас сейчас не должен быть один.
Мона прошла мимо Беатрис и направилась по коридору к лестнице.
– Никто не должен оставаться один! – выкрикнула она.
Длинный холл первого этажа был буквально забит Мэйфейрами. Клубы сигаретного дыма поднимались к потолку. В воздухе стоял аромат кофе. Отовсюду доносились всхлипывания и приглушенные рыдания.
Появление Моны не осталось незамеченным.
– Мона, лапочка, не хочешь печенья?
– Так это ты первой узнала, что она умерла, Мона?
– Вот она, Мона, бедное дитя!
– Они же всегда были как близнецы – Си-Си и Гиффорд.
– Ничего подобного, уверяю тебя, все было совсем не так.
– Это вовсе не болезнь, – громко и отчетливо произнесла Мона.
Тетя Беа крепко сжала плечо Моны. Вид у нее был печальный и озабоченный.
– Да, я знаю, об этом говорил Эрон. О том, что мы должны предупредить всех женщин нашей семьи. Даже тех, кто живет в Нью-Йорке и Калифорнии.
– Да, абсолютно всех.
– Господи боже, – проронила тетя Беа. – Карлотта была права. Нам следовало сжечь этот дом. Зря мы ее не послушали. Ведь все зло исходит от него, правда?
– На этом дело не кончится, милая Беатрис, – бросила Мона и выскочила вон из комнаты.
Она спустилась по лестнице, почти бегом пересекла холл и скрылась в ванной. Вновь оказавшись в одиночестве, она первым делом заперла дверь и только после этого дала волю слезам.
– Зачем ты это сделала, мама?… Зачем ты это сделала?… Зачем, зачем, зачем?…
Но плакала она недолго – обстоятельства не позволили. Случилась еще одна смерть. Мона поняла это по тому, как хлопнула дверь, по возбужденным голосам родственников, по возобновившимся горестным вздохам и всхлипываниям. Да, несомненно, умер кто-то еще.
В коридоре раздались торопливые шаги Райена. Он звал Мону по имени. Из-за тяжелых кипарисовых дверей до нее доносились приглушенные голоса.
– Сегодня в полдень в Хьюстоне была найдена мертвой Линдси Мэйфейр, – услышала Мона. – Известие об этом мы получили только что.
Мона вышла в коридор. Кто-то вложил ей в руку стакан с водой, и она уставилась на него, словно не понимая, что это и что с этим делать. В конце концов она отпила несколько глотков.
– Спасибо, – пробормотала Мона. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, она обернулась и только теперь заметила Пирса, который смотрел на нее покрасневшими глазами.
– Ты слышала о Линдси? – спросил он.
– Вот что я вам скажу, – обратилась Мона ко всем, кто был в холле. – Болезнь здесь ни при чем. Кто-то – кто именно, мы пока не знаем, – убил их всех. Мне кажется, необходимо сделать следующее. Мэйфейры, живущие в том или ином городе, должны собраться все вместе, запереться в каком-либо доме и оставаться там, не разлучаясь ни на минуту. Я уверена, долго это не продлится. Мы обязательно сумеем найти выход. Наша семья достаточно сильна, чтобы…
Тут она осеклась. Родственники, столпившиеся вокруг нее, хранили молчание. Напряженная тишина висела в воздухе.
– На сегодня это наш единственный шанс, – едва слышно прошептала Мона.
Теперь до нее доносился лишь тихий плач старухи Эвелин, которая без конца повторяла.
