Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов (СИ) - Литвин Юрий (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Вообще все конечно в деньги упирается. Это как пить дать, а если денег этих те самые куры и не клюют? Тогда что? Известно что, или денег мало, что значит клевать нечего, или куры слишком большие и жирные, наклониться не могут, чтобы клевать. Так-то вот. Неформальная логика.
Или спросят тебя:
— Кому ты тут стоишь, как Урфин Прист?
Что ответить на это нормальному человеку? Нечего, плечиком только пожать удивленно. И хорошо когда есть чем пожать, а если нету?
Тогда только так. Левой, левой, потом правой, потом сразу двумя вместе, потом в глаза, в пах, снова в пах, если не хватиоло, и нету того Урфин Приста. Только борода, отклеившаяся, на асфальте валяется. Никому не нужна.
Я встряхнул головой, что мой Конь и с тоской подумал: «Где ты, старый приятель?»
Конь почему-то не материализовался. Ну и Морган с ним, Розовый. Я еще раз оглядел суровые лица Соратников и сказал:
— Форвертс!
Глава десятая. Без названия
Несколько Армани с восторженными возгласами пробежали мимо празднично украшенных трибун, и скрылись в местном Парке. Он был не столь монументален, как Парк Дьявольского Города, но тут тоже было где спрятаться.
— Да здравствует!!!
— Ура! Урра!!!
— Да здра!!!!
— Уррра!!!!
Поддавшись их нешуточному темпераменту многие бросали насиженные места и мчались за ними следом.
— УРРРА!!!
В районе Кинотеатра произошло столкновение. Там стояло Оцепление. Дико орала похожая на старину Че старушка в военном берете. Вынув из сумки миниатюрный броневик, она громоздилась на него, с боков ее поддерживали здоровенные лбы в униформе.
— Ванно! Ванно! — орал кто-то невидимый, — я здесь за копами!
Кто-то чрезмерно волосатый размахивал крупной брошюрой с отчетливо читаемым золотым словом АТЛАС на обложке.
— Атас! — прочел Витал и истерически засмеялся напугав всегда спокойного Крауха. Эндрю прибыл вчера ближе к полуночи вместе с танком и солидным боезапасом.
«Как знал!» — сказал он по прибытии и это было замечательно. Во всех отношениях. С Танком оно как-то спокойнее.
Тут кто-то принялся прямо в толпу швырять упаковки с белым порошком и Витал, словно разъяренный тигр, бросился на добычу.
— Урраа!!!
Мы переглянулись втроем. Я, Чукки и Краух. Молча. Мысль о возможной провокации одновременно пришла в наши гениальные головы.
Минуты тянулись в томительном ожидании чуда, хотя это словосочетание, когда-то выдуманное неизвестным, подходило к нашей ситуации только формально.
Ждали первых лиц. А первые лица… Ну, те кто знает, те в курсе.
Цероджа был чудом гомосексульного характера. Скрываясь под личиной заведующего кафедрой прикладной математики и почему-то Функциональной Диагностики Института, на самом деле он реально курировал прессу Розовой Страны и являлся одним из Теневых Генералов Рэдмена. Разумеется, этот факт он тщательно скрывал.
— Убил бы… — донеслось из плотной кучки ожидающих, там в основном были наши, частично прибывшие с Краухом, частично на Шестом Грузовике. Последовал взрыв легкого заразительного смеха. Как оказалось, ребята обсуждали новую серию мультипликационного фильма «Вечный зов». Мы все также угрюмо стояли неподалеку. Особых поводов для веселья я не наблюдал. Разрешения на Концерт у нас не было. Не было и Гарантий. Эх, верно ведь говорят знающие люди, знал бы где упадешь, соломку бы подстелил.
Да ладно. Поздно теперь… Как кстати и корреспонденту «Роуз Пост», который слишком поздно понял свою ошибку и заранее не озаботился достаточным количеством соломы. А как известно, сила — есть причина ускорения, а импульс переданный ему Хэнгменом в ответ на фразу: «Хочу предложить вам небольшой тест», был весьма серьезным.
— Я сам как раз хотел тебе его предложить, — пробурчал Хэнгмен из-под маски, снимая с распластавшегося на земле неудачника брюки.
— Тест такой… Что это? Витал — десять палок, Блумен — двенадцать, Хэнгмен — четырнадцать. Потом все тоже, но самоквитскими буквами… А больше врядли выдержит, слабоват… — Хэнгмен потрогал кривые, подернутые гнусено пахнущим налетом ноги корреспондента и огорчился.
Цероджа излучал благодушие и корректность.
«Наверное все-таки это хороший знак», — подумалось мне. Не обращая внимания на занятого корреспондентом Хэнгмена он, сопровождаемый несмолкаемым шумом толпы подошел к нам застывшим и лучась глазами из-под защитных увеличительных стекол сообщил:
— Премного любезны…
После чего с чувством глубокого удовлетворения явственно читавшегося в его голубых гомосексуальных глазах медленно удалился в сопровождении охраны. Я понял: отыграть нам дадут, а вот дальше…
… Когда спустя полчаса мы с Чукки Дауном вошли в каморку Саввы, по традиции предпочитавшего отдельную гримерную, то немного задели валяющегося на диване хозяина. Тот спал, по-обыкновению мирно похрапывая, диван был залит вином и прочими жидкостями.
— Опять насосалась собака злая! — в сердцах сказал Чукки.
Я покачал головой и подойдя к Хэнгмену, вырвал из его окоченевших пальцев толстую книгу в картонном переплете. На обложке красовалась яркая надпись: «Сто анекдотов из половой жизни механика Гаврилова с иллюстрациями». А внизу забугорный лейбл «Russian production».
— Умный! — уважительно произнес Чукки и перевернул первую страницу…
Чукки был известный книголюб. Когда-то в один из наших первых визитов в Розовую страну, дискуссия разгорелась на тему: «Кому мешал Judas Priest?» Общее мнение было таким: «Никому». Но, как известно, если заглянуть в словарь, то что обычному человеку сразу бросится в глаза? Масса интересных слов, таких как» Hangman», «Gallows», «Axe», «Hurricane», «Evil». Да даже «Constipation» может броситься. А вот слова «Judaspriest» вы там никогда не найдете. Тогда Чукки предложил выйти на улицу и спросить у первого попавшегося знатока, чтобы это слово могло значить. Так и поступили. Знаток, оказавшийся благообразного вида немолодым мужчиной в больших профессорских очках объяснил нам так:
— Judas Priest — это обыкновенный priest, только many-many Judas…
Мы поблагодарили знатока и спросили: «А как ваша фамилия?» Оказалось, что Рэдмен, тогда мы спросили, а не его ли на днях распяли на дверях читального зала Иностранной Литературы. Оказалось, что нет, после чего наш профессор поспешно ретировался. Но обещал вернуться. С этого все и началось…
— Без него не начнем, — тяжко вздохнув я пошевелил распластанное тело басиста, — нужно протянуть время. Хотя бы полчаса. Тем более Горбун задерживается.
— Небольшая заварушка? — Соратник, как всегда просто читал мои мысли.
Я кивнул и мы снова вышли на Стадионную Площадь. Как всегда во-время.
Несколько разъяренных мужчин выскочили из подъехавшего горбатого автомобиля. Первой на глаза им попалась девушка в красном и зеленой же шляпе. Подъехавший следом фургон «Спецмедслужба» поглотил ее. Стайка веселых проституток выпорхнула из дверей старинного дома и тоже исчезала растворившись в толпе спешащих к Стадиону существ.
Появилась и стайка недружелюбно настроенных Гомо. Как же без них? Впереди шел высокий парень в желто-коричневрй кожаной куртке. Он нес транспарант с надписью «Спид — тем, кто ночью не спит». Вслед за ними на Площадь въехало насколько полицейских машин с десантом из мускулистых автоматчиков.
Телевидение уже давно было здесь. С высоты балкона мы ясно увидели, как к оператору RC-TV, мерно гремя цепями, подошли три неизвестных молодых человека с раскрашенными краской лицами. Судя по раскраске, они изображали нас, тоесть меня, Чукки и Крауха. Они тут же принялись демонстрировать браслеты с шипами и грязные собачьи ошейники, кожаные перчатки с откушенными пальцами и ржавые консервные банки. Из-за спины киношника вынырнул совершенно перекаченный парнишка в клетчатых штанах и белой рубашке с короткими рукавами, поверх которой красовался тоненький черный галстук.
Он моментально вступил в перепалку с этой живописной троицей, и я даже не знаю на чьей я был стороне.
