Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2 - Коллектив авторов (читать книги без сокращений txt) 📗
В холле наверху мы встретили Харпера, который как раз спускался по лестнице, что, должно быть, вела на чердак или на третий этаж. Он нёс тяжелую чугунную сковороду в которой осталось несколько клочков мяса, и на мгновение мне явственно почудился доносящийся из неё прогорклый запах гниения, когда он прошёл мимо. Мне подумалось — не кормил ли он того чудовищного ребенка? Похоже было, что Харпер бросал ему еду через дыру в потолке. Догадка была вполне логичной, хотя запах выносимых объедков навеивал какие-то далёкие полу-литературные ассоциации, предлагая другие догадки, далеко отстоящие от области разумного и возможного. Некоторые неуловимые разрозненные намёки внезапно начинали указывать на нечто чудовищное и отвратительное. С переменных успехом я уверял себя, что, воображаемое мною существо невозможно с точки зрения науки, это скорее творение суеверной чертовщины. Нет, такого не может существовать здесь… в Англии, где угодно… это пожирающий трупы демон из восточных сказок и легенд… гуль.
Вопреки моим опасениям, когда мы снова проходили мимо таинственной комнаты, дьявольский вой больше не повторился. Но мне показалось, что я слышал размеренный хруст, словно гигантское животное что-то грызло.
Моя комната, всё ещё унылая и довольно мрачная, была очищена от наслоений пыли и густой паутины. Осмотрев всё лично, сэр Джон покинул меня и уединился в своей комнате. Я был поражён его смертельной бледностью и слабостью, когда он пожелал мне спокойной ночи. Я ощущал вину и тревогу за то, что ради беседы со мной Тремот возможно потратил слишком много сил, и это могло усугубить его болезнь. Казалось, я ощущал его боль и мучения, скрытые под маской вежливости, и удивлялся тому, какой ценой удается хозяину оставаться столь бодрым и учтивым.
Усталость от дневного путешествия и крепкое вино за ужином должны были способствовать моему скорейшему засыпанию. Но хоть я и лежал с закрытыми глазами в темноте, мне никак не удавалось избавиться от мыслей о нечистой тени, что легла на этот дом, и о чёрных могильных ларвах, что копошатся где-то рядом, в стенах старинного особняка. Невыносимые и запретные мысли осаждали мой ум, словно грязные когти; они щекотали меня зловонными кольцами змей, пока я в течение несколько часов лежал на кровати, уставившись в серый проём окна, за которым были лишь тёмная ночь и буря. Шелест дождя, лёгкий шум и стон ветра отступали на задний план на фоне страшного бормотания нечленораздельных голосов, что шептали о тошнотворных безымянных тайнах на своём демоническом языке.
Наконец, после ночи, длившейся едва ли не столетие, буря стихла, и я уже не слышал чудившихся мне двусмысленных голосов. Окно в чёрной стене стало немного светлей, и ужасы моей долгой ночной бессонницы казалось, частично отступили, но сон ко мне всё не шёл. Меня окружала абсолютная тишина, а затем в этом безмолвии я услышал странный, отдалённый тревожный звук, причина и местонахождение которого сбили меня с толку на несколько минут.
Звук был приглушённый и время от времени отдалялся. Затем он, казалось, начал приближаться, словно его источник находился в соседней комнате. Он напоминал царапанье когтей животного по твёрдому дереву. Сев в постели, я внимательно вслушивался и с новым приступом страха осознал, что звук доносится со стороны запертой комнаты. Звук обладал странным резонансом. Затем он стал почти неслышимым и внезапно ненадолго прекратился. Тем временем я услышал стон, будто человек стенал в агонии или от ужаса. Я не мог ошибиться в источнике стона — он исходил из комнаты сэра Джона Тремота, но я больше не сомневался и в причине скрежета.
Стоны более не повторялись, но мерзкое царапанье когтей снова возобновилось и продолжалось до рассвета. Затем, словно существо, издававшее скрежет, вело полностью ночной образ жизни, слабый резонирующий звук прекратился, и далее не раздавался. В состоянии притуплённого, кошмарного предчувствия, уставший и сонный, я с нестерпимой напряжённостью вслушивался в окружающие звуки. Дождь прекратился, наступал мертвенно-бледный рассвет, и я провалился в глубокий сон. Бесформенные бормочущие призраки старого дома уже не могли удерживать моё внимание.
Разбудил меня громкий стук в дверь. Даже в нынешнем сонном состоянии и спутанных чувствах я заметил, что стук выглядел повелительным и спешным. Должно быть, было уже около полудня, и, чувствуя вину за свой долгий сон, я подбежал к двери и открыл ее. Снаружи стоял старый слуга Харпер. Дрожащим печальным голосом он сообщил мне плохую новость.
— С сожалением хочу сказать вам, мистер Чалдейн, — сказал старик, — что сэр Джон умер. Он не ответил на мой стук как обычно, так что я осмелился войти в его комнату. Должно быть, он скончался рано утром.
Неописуемо поражённый этой новостью, я вспомнил одинокий стон, который донёсся до моего слуха на рассвете. Мой хозяин, должно быть, как раз умирал в этот момент. Также я вспомнил и отвратительное кошмарное скрежетание. Неизбежно я задался вопросом — что было причиной этого стона: физическая боль или страх? Не привели ли беспокойство и страшные звуки к последнему приступу болезни сэра Джона? Я не мог быть уверен в истинной причине, но мозг мой кипел от жутких и отвратительных догадок.
Соблюдая бесполезные в таких случаях формальности, я попытался выразить старому слуге свои соболезнования и предложил свою помощь в необходимых приготовлениях к похоронам в соответствии с завещанием Тремота. Так как в доме не было телефона, я вызвался привезти доктора, который смог бы осмотреть тело и выдать свидетельство о смерти. Старик, казалось, всем своим видом выражал облегчение и благодарность.
— Спасибо, сэр, — с жаром сказал он, и добавил: — Я не хочу покидать сэра Джона. Я обещал ему, что прослежу за его телом.
Затем Харпер заговорил о желании сэра Джона быть кремированным. Баронет оставил на этот счёт недвусмысленные указания: необходимо соорудить из найденных в реке брёвен погребальный костёр на холме за домом; сжечь тело, а пепел развеять по всем полям его поместья. Тремот поручил слуге выполнить эти действия как можно скорее после своей смерти. На церемонии не должно быть никого из посторонних, кроме Харпера и тех, кто будет нести тело. Даже близких родственников сэра Джона, живущих неподалёку, не следовало извещать о его смерти, пока обряд кремации не будет закончен.
От предложения Харпера приготовить мне завтрак я отказался, сообщив, что могу поесть в соседней деревне. В поведении слуги наблюдалось какое-то странное беспокойство, но по его невысказанным мыслям и эмоциям я понял, что старику не терпится скорее приступить к обещанному дежурству возле тела сэра Джона.
Было бы утомительно и бесполезно рассказывать о деталях последовавшего погребального обряда. С моря вернулся густой туман, и я едва ли не наощупь отправился в соседний городок через промокший нереальный мир, с трудом отыскивая дорогу. Мне удалось найти доктора, а также нескольких человек, согласившихся сложить погребальный костёр и отнести к нему покойного. Повсюду я натыкался на странную неразговорчивость. Казалось, никто не хотел обсуждать смерть сэра Джона или говорить о тёмных преданиях, связанных с Тремот-Холлом.
Харпер, к моему удивлению, предложил как можно быстрее выполнить кремацию. Однако это оказалось неосуществимо. Когда все формальности и вопросы были решены, туман превратился в сплошной затяжной ливень, сделавший невозможным зажжение погребального костра, и нам пришлось отложить церемонию. Я пообещал Харперу, что останусь в Холле, пока не будет сделано всё задуманное. Таким образом, мне пришлось провести ещё одну ночь под крышей этого проклятого дома с его омерзительными тайнами.
Тьма опустилась рано. Ещё раз посетив соседнюю деревню, в которой я добыл сэндвичи на ужин для Харпера и себя, я вернулся в одинокий Холл. Я встретил Харпера на лестнице, когда поднимался в комнату с покойником. Слуга выглядел встревоженным, как будто его что-то сильно испугало.
— Я надеюсь, вы составите мне компанию этой ночью, мистер Чалдейн, — сказал он. — Это страшное дежурство может оказаться опасным, и я прошу вас разделить его со мной. Но сэр Джон был бы благодарен вам, я уверен. Если у вас есть какое-нибудь оружие, будет хорошо, если вы его возьмёте.
