Темные воды - Судзуки Кодзи (книги хорошего качества .txt) 📗
Поглядев внимательно на стебли, с которых она сорвала листья, она заметила на изломах желтоватый сок. Поднеся листья к носу, она почувствовала приятный аромат. Она не могла понять, уловила ли она что-то (растение от природы не имело запаха) или ее обоняние просто выразило обуревавшие ее чувства.
...Завтра приду посмотрю, что случится.
Она пришла на следующий день, чтобы проверить, не зря ли это растение зовется завтралистом, отпускает ли оно новые листья взамен сорванных. Это был идеальный предлог продолжать ее ежеутренние прогулки. Она могла каждый день срывать листья, а на следующий день возвращаться, чтобы проверить, отросли ли они.
Это решение ей понравилось, и она огляделась. И вот тогда-то она увидела это. Ее взгляд поймал солнечный отблеск. Сначала она не могла обнаружить источник света. Не похоже было, что он исходит непосредственно от солнца, которое начало подниматься над горизонтом. Нет, тут как будто что-то мгновенно вспыхнуло, как драгоценный камень, оставляя долгую память о себе на сетчатке глаза, а потом снова пропало.
Она вглядывалась в то место, где видела вспышку света. Вот оно опять — не ошибешься. Свет блеснул под тем же углом, хотя и с меньшей интенсивностью, чем прежде. В углублении на скалистом берегу стояла лужица с водой — что-то плавало в ней под солнечными лучами, которые, отражаясь, ударяли прямо Кайо в глаза.
Перебравшись через ограду, она подошла к краю лужицы. Стараясь не замочить ноги, она поглядела на ее воду вблизи. Она поняла, что источником света был водонепроницаемый пакет, в котором лежала полупрозрачная пластиковая кассета из-под пленки. Впечатление было такое, что это волны выбросили ее на скалы. Кассета подпрыгивала на воде, как живая. Какой-то внутренний голос велел ей дотянуться и взять эту кассету. Хотя у нее не было привычки рыться в мусоре, который приносит волна к берегу, она не могла сдержать искушения. Она ухватила пальцами ручки плавающего в воде пакета и вытянула его на свет поднимающегося из-за горизонта солнца. Кассета была запечатана виниловой печатью. Внутри нее был виден свернутый лист бумаги.
Письмо!
С каким-то интуитивно вспыхнувшим чувством она открыла кассету и достала письмо. Романтическая фантазия подсказывала ей, что это письмо, может быть, принесено из дальних стран и проделало долгий путь. А может быть, это просто затея какого-нибудь ребенка. Ее старший сын, к примеру, учась в школе, писал письма фантастического содержания, которые прятал в надувные шарики, а шарики запускал в воздух. Вполне возможно, что какой-нибудь школьник предпочитает запустить доверительное письмо не в небо, а в море.
Кайо решила не читать спрятанного в кассете письма немедленно. Вместо этого она положила кассету в карман и направилась домой. Почему-то она чувствовала, что на сей раз ее нога волочится не так сильно, как обычно.
Открыв кассету, она нашла там сложенную копию карты гор Чичибу и их окрестностей. Она заметила, что на оборотной стороне что-то написано; сама не зная почему, она прочитала эту надпись вслух. В первый момент эти слова не вызвали у нее никаких эмоций. Это звучало просто как фраза из какого-то семейного разговора.
Она заметила, что отправителя звали Фумихико Сугияма и что на письме стоит дата, свидетельствующая, что оно было написано больше года назад. Не требовалось особой фантазии, чтобы догадаться, что этот Фумихико Сугияма писал письмо своему сыну Такехико. Кайо не могла представить себе, при каких обстоятельствах мог Фумихико написать это письмо. Она также не могла понять, при чем здесь карта гор Чичибу. Так или иначе, на письме был адрес: район Ота, Тамагава (набережная реки Тама) и даже номер дома. Посмотрев на карту, она увидела места, находящиеся как раз по соседству с адресом получателя. Тот жил на границе между Токийской и Канагавской префектурами в устье реки Тама.
Письмо некоторое время пролежало у нее в столе. Но это не значит, что она отложила и забыла о нем. Всякий раз, когда ей взбредала на ум новая фантазия, Кайо брала это письмо и перечитывала. И чем чаще она его перечитывала, тем отчетливее становилась исходившая от этого письма аура мощной воли. И она поняла, что воздействие этой ауры было бы куда больше, дойди письмо до адресата. Кайо решила позаботиться об этом. Идея пришла ей в голову сама собой: лучше она передаст письмо лично, чем будет пересылать его по почте. Полночи просидела она, глядя на это послание и ощущая, что оно вернуло ей жизненную силу. Она знала, что обязана отыскать этот адрес, убедиться, что письмо передано, и высказать этим людям свою благодарность.
В то же время она чувствовала, что это становится для нее новой жизненной целью. Следовало, во-первых, найти нужный поезд, идущий из Йокосуки в район Ота Это было не так-то просто в ее положении, хотя обогнуть мыс Каннон и вернуться назад она могла уже без больших усилий.
С тех пор и начались ее ежеутренние, предрассветные прогулки. Она огибала мыс, срывала несколько листьев ангелики и клала их перед маленькими каменными Дзизо, моля его, чтобы ее нога побыстрее поправилась.
Ей казалось, что если она и медлит с отправкой письма адресату, то это простительно. В конце концов, письмо было написано около полутора лет назад, и, уж конечно, оно может подождать еще немного. И все же могло быть и так, что семья знает о письме и с нетерпении ждет его. Эта мысль нарушала благостное настроение Кайо и подстегивала ее побыстрее вылечить свою ногу.
Примерно к тому времени, когда ангелика расцвела, ее нога пришла в порядок в достаточной степени, чтобы позволить ей самостоятельно проделать весь путь туда и обратно. Кайо выбрала ясный солнечный день, чтобы привести свой план в исполнение.
Кооперативный дом, адрес которого был указан в письме, был недалеко от станции. Однако Кайо по дороге сбилась с пути, и ей пришлось обойти несколько улиц, прежде чем она нашла нужный дом. Когда она дошла до этого дома, она была настолько измучена, что не думала, что сможет сделать еще шаг. Ей пришлось опереться всем своим весом на перила, чтобы одолеть три ступеньки, ведущие в вестибюль. Эдак она не будет в состоянии вернуться на станцию, если сперва где-нибудь не отдохнет.
