Псы Вавилона - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
– Объясни мне, Хасан, почему у здешней воды столь странный оттенок?
– Ручей течет с Горы, в нем руду промывают, – сообщил осведомленный паренек. – Если пожелаете искупаться, может шкура слезть.
– Тогда я повременю. А вообще, здесь можно где-нибудь принять водные процедуры?
– В пруду разве… Но идти до него далековато. Возле Горы есть старые выработки, заполненные водой. Там тоже купаются. Можно сходить.
– Идти долго?
– С полчаса. Вода там чистая.
– Может, наведаемся? А то жарко очень.
– А чего… Я не возражаю. Теперь о деле. Потолковал я с девчонкой. Вот что она сообщила. На станции две машины. Ту, в которой я нашел рубашку, водит мужик по фамилии Кутепов. Звать его – Иван. Лет ему примерно сорок. Живет недалеко, на Доменном. Не женат. Любит выпить. Человек, по словам девчонки, нехороший, приставучий. То ущипнет, то облапает. Ведет себя нагло, начальства не боится, поскольку его родственник работает не то в милиции, не то в НКВД. Он этим постоянно хвалится. Сейчас Иван загулял. Дня два на работе не показывается. Его бы давно выгнали, но опасаются связываться. К тому же замену днем с огнем не сыщешь. Второй шофер – Ермаков, на той «Скорой», что при вас подъехала, работает. Он постарше, семейный. Человек положительный, только уж больно молчалив, так девчонка сказала.
– Понятно. Нужно разыскать этого Кутепова.
– Думаете, он?
– Не знаю. Сейчас выкупаемся, и ты пойдешь разбираться с рубашкой. Принадлежала ли она погибшему мальчику.
Дорога шла круто вверх, огибала последние бараки и землянки и наконец вывела к Горе. Ее охряного цвета громада высилась над скопищем утлых построек, над копошащимися у подножия людьми и механизмами, над недавно возведенными цехами, коптящими небо разноцветными дымами.
– Вся из железа состоит, – заметил Хасан, кивая на Гору. – Миллиарды, говорят, тонн… На тысячу лет хватит.
Всесвятский усмехнулся:
– Какая там тысяча! Лет за пятьдесят сроют. Стране нужен металл. На танки, пушки… трактора.
– Быть того не может. Так скоро? Не верю! А если сроют, откуда руду брать будут?
– Еще где-нибудь найдут. Не волнуйся, завод переживет Гору. И станет город расти и хорошеть. Бараки снесут, появятся нормальные улицы, не две-три, как сейчас, а целые кварталы больших светлых домов…
Хасан в сомнении хмыкнул:
– И скоро ли?
– Думаю, скоро. Лет через десять-двадцать.
– А бараки снесут?
– Естественно.
– Не верю! Хоть убейте, не верю! И Шанхая не будет?
– Сроют вашу нищету.
– А поселки спецпереселенцев? Их-то куда?
– Всем вольную дадут.
– Ну, вы даете! Видно, что приезжий. Вольную… А работать кто будет? Котлованы рыть, с грабаркой бегать…
– Тяжелую работу механизмы выполнят: экскаваторы, трактора… Да ты ведь не хуже меня знаешь. Дети этих самых спецпереселенцев закончат вузы, техникумы… Станут инженерами.
– Это лишенцы-то подконвойные? – Хасан громко рассмеялся. – Дома большие, может, и построят, только жить в них будут не все. В основном начальство, детки ихние, те, кто почище. А на спецпереселенцев как клеймо поставлено, так и на их ребятню перейдет. На черную работу только и ставить будут. Как сказал пролетарский писатель Максим Горький: «Рожденный ползать летать не может».
– Но по другому поводу. А ведь ты как будто летчиком собираешься стать?
– Мы – не высланные, а по вербовке сюда прибыли, значит, свободные. А детей ссыльных в институты не берут. С какой стати они выучатся на инженеров?
– Ты пойми, Соцгород ваш – как плавильный котел. Накидали сюда народу со всей Руси. Для чего? Чтоб выплавить нового человека, прежде всего рабочего. Но не такого, который с тачкой-грабаркой бегает да лопатой махает, а квалифицированного. Чтобы умел управляться со сложными механизмами, а для этого нужно учиться. Спецпоселки существуют до поры до времени. Очень скоро все смешается.
– На сказку похоже. А, может, вы и правы. Вот, пришли.
– Здесь купаются? – в сомнении произнес Всесвятский, оглядывая безжизненный каменистый пейзаж.
– Вид, конечно, неприглядный, но вода прозрачная, только холодная, со дна ключи бьют. И еще на дне много всякой дряни валяется: битое стекло, железо… Так что ступайте осторожно.
Всесвятский разделся, вошел в воду. Она оказалась хоть и холодноватой, но вовсе не ледяной. Он окунулся с головой, вынырнул и поплыл мелкими саженками. За спиной он услышал ребячьи голоса, а когда развернулся, увидел на берегу ватагу ребятишек, которые окружили Хасана. Слышались выкрики:
– Его!..
– Не его!..
– Ванькина!..
«Рубашку демонстрирует, – понял Всесвятский. – Сейчас все и выяснится». Он вылез из воды, зашел за камень, выжал исподнее, потом вернулся на берег. Хасан не спешил в воду, явно его дожидаясь.
– Похоже, все-таки Ванюшкина рубашка, – с ходу сообщил он.
– Уверен?
– Эти огольцы разное свистят, но вон тот, Кирька, видите, голова стрижена «под ноль», клянется: рубашка Скворчонка. На воротнике уголок обрезан. По этой примете и узнал. Эй, Кирька, дуй сюды!
Мальчик моментально вылез из воды и подошел к ним.
– Рассказывай про рубаху! – потребовал Хасан.
– Она точно Ванюшкина, – затараторил Кирька. – Видите, уголка нет… Я его и срезал.
– Зачем?
– Мы в айданы играли, ну, в бабки… Он продул, ну я и обкорнал. Хотел чуб на башке остричь, он не дал. Ванькина, не сомневайтесь. Да у него другой и не имелось. В этой самой он в тот раз был, когда за кисляткой ходили… Скворчонка потом без рубашки нашли. А вы где ее взяли?
– Не твое дело, – отрезал Хасан. – Иди, купайся… Вроде не врет, – обратился он к Всесвятскому. – Что дальше делать будем?
– Война войной, а обед по расписанию, – отозвался тот, вытащив часы и посмотрев время. – После купания неплохо бы перекусить. А потом нужно отправляться к этому шоферу.
– Так айда к нам. Поедим, а заодно и деду все расскажем. Может, какой совет даст.
Возле барака, в котором проживал шофер кареты «Скорой помощи» Кутепов, несмотря на середину буднего дня, было почему-то шумно. Еще издали Всесвятский и Хасан обратили внимание на стоящую поодаль группку судачащих женщин и гомонящую ребятню.
– Похоже, буза какая-то, – неуверенно заметил Хасан. – Непонятно, чего они орут.
С тревожным звоном лопнуло оконное стекло, в палисадник перед бараком упало что-то тяжелое, потом послышалась невнятная ругань. Женщины, толпившиеся перед бараком, в свою очередь, тоже возмущенно завопили, им радостно вторила детвора.
Слышались возгласы: «Хулиган!», «В милицию надо!..» и «Куда смотрит комендант?!».
– Что тут происходит? – спросил подошедший Всесвятский.
– Ты еще кто такой? – воскликнула простоволосая, растрепанная женщина.
– Из газеты, – не растерялся охотник за вампирами.
– Тебя-то нам и нужно, чудо бородатое. Как раз вовремя заявился. Хулиганит тут один… Напился и вытворяет. Житья от него нет. Меня вот снасильничать хотел…
Всесвятский в сомнении оглядел мощные стати женщины.
– Налицо бытовое разложение, – вмешалась в разговор черноглазая девица в юнгштурмовке и красной косынке. – Вы, товарищ из газеты, непременно напишите про этого типуса. Всему бараку третий день покоя не дает. Да и вообще, бузит неоднократно. Ночью, когда все спят, песни орать начинает, на балалайке себе подыгрывая, а сегодня решил в коридоре в городки поиграть. Поставил «бабушку в окошке» и давай в нее рюхами швырять. Матерно выражается опять же… А ведь в бараке дети. Теперь вон стекло разбил… Капустина ему замечание сделала, – девица указала на простоволосую, – так он начал ее хватать. И еще кипятильник у нас текет, вы уж посодействуйте, чтоб починили.
– Как фамилия хулигана? – с интересом спросил Всесвятский.
– Да Кутепов Иван. На «Скорой» работает.
– Нужно бы на него поглядеть.
– А не боитесь? Может, того… физию начистить. Он задиристый.
– Ничего, я сдачи дать могу.
