Обсидиановая бабочка - Гамильтон Лорел Кей (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– Откуда ты столько знаешь о собаках? – спросил Брэдли.
– У меня папа – ветеринар.
Эдуард вошел в комнату, сопровождаемый Олафом и Бернардо. Последние слова он услышал.
– Твой папа – собачкин доктор? Я не знал.
Он смотрел на меня внимательно, и я сообразила, что Эдуард на самом деле знает обо мне не намного больше, чем я о нем.
– А в этой местности есть тролльхаунды?
Этот вопрос Брэдли задал Эдуарду.
Тот покачал головой:
– Нет. А если есть, то мне об этом неизвестно. Я бы ими воспользовался.
– Ты тоже знаешь про этих тролль-как-их-там? – удивился Бернардо.
Эдуард кивнул:
– И если ты – охотник на крупных вредителей, ты тоже должен бы знать.
Бернардо поморщился от критического замечания, потом пожал плечами:
– Я последнее время больше телохранитель, чем охотник за тварями.
Он смотрел куда угодно, только не на стол и то, что на нем лежало.
– Может, тебе стоит вернуться к охране чужих тел? – сказал Эдуард.
Не знаю, что я пропустила, но Эдуард на него злился.
Бернардо поглядел на него:
– Может, я так и сделаю.
– Никто держать не будет.
– Ну и черт с тобой… Тед, – сказал Бернардо и вышел.
Я посмотрела на Олафа, будто ждала объяснения случившемуся, но Олаф глядел только на останки. Лицо его преобразилось, и я не сразу поняла это выражение, потому что оно было неуместно. Его глаза уставились на останки женщины со столь пылким вожделением, что могли бы поджечь дом. Таким взглядом можно обменяться только наедине с любимым, но уж никак не на публике, когда смотришь на кровоточащие останки незнакомой женщины.
При виде Олафа я похолодела аж до самых кроссовок. От страха, но не перед монстром – по крайней мере не перед тем монстром. Если бы мне пришлось выбирать между исполнителем этих убийств и Олафом, я бы в этот момент не знала, кого выбрать. Вроде как выбор между тигром и… и тигром.
Может, я стояла слишком близко – не знаю. Вдруг он повернулся и посмотрел на меня в упор. И как тогда, в машине, я знала, о чем думает Бернардо, так и сейчас поняла, что Олаф ищет актрису на главную роль в своей фантазии.
Я подняла руки, замотала головой и попятилась.
– Даже близко не подходи… Отто.
Черт, меня начали доставать эти псевдонимы.
– Она была почти точно твоего роста.
Голос его звучал мягко, почти мечтательно.
Выхватить пистолет и застрелить его – наверное, это было бы превышением необходимой обороны, но стоять и способствовать его воображению я тоже не собиралась. Я повернулась к Брэдли.
– Тут говорили, что есть и другие тела? Пойдемте посмотрим.
Пять минут назад меня в следующую камеру ужасов пришлось бы тащить на аркане. А сейчас я ухватила Брэдли за руку и чуть не поволокла его за собой в глубь дома. Взгляд Олафа я ощущала на спине как ладонь, горячую и твердую. Я не оглянулась. Что бы ни ждало меня впереди, оно не может быть хуже зрелища, в котором Олаф разгребает лапами останки той женщины, а ты знаешь, что в эту минуту он думает о тебе.
33
Брэдли подвел меня к двери, наполовину сорванной с петель. Здесь ломилось что-то здоровенное – Брэдли пришлось отводить дверь в сторону двумя руками. Вроде бы дверь уперлась в ковер, заклинилась. Вдруг он дернулся назад, и я чуть не подпрыгнула. Сердце бешено заколотилось.
– Чертовы щепки!
Брэдли поднял руку в перчатке, и на пластике было красное пятнышко. Он сдернул перчатку, и щепка, наверное, слетела вместе с ней, так что кровь потекла свободно.
– Немаленькая щепочка, – заметила я.
– Черт побери! – Брэдли смотрел на меня.
– Ты бы сходил, чтобы тебе ее перевязали.
Он кивнул, но никуда не пошел.
– Ты не обижайся, Анита, но не все рады, что я заставил вернуть тебя в дело. Я не могу тебя оставить наедине с вещдоками. Если потом возникнут вопросы, объясняться будет трудно.
– Я никогда в жизни не воровала вещдоков с места преступления.
– Я понимаю, Анита, но рисковать не могу. Проводишь меня до фельдшера?
Ему пришлось подставить вторую ладонь под рану, чтобы кровь не капала на ковер. Я поморщилась, но кивнула.
– Ладно.
Он хотел было что-то сказать, но повернулся и пошел обратно в гостиную. Мы прошли примерно четверть пути, когда Эдуард обратился с просьбой:
– Отто хочет развернуть скатерть и посмотреть, что в ней.
– Я пришлю фотографа и агента Франклина, чтобы они присмотрели.
Брэдли приходилось спешить, чтобы его кровь не испачкала ковер и не исказила картину.
Ни Эдуард, ни Олаф, ни постовой, появившийся как по волшебству, чтобы они не баловались с вещдоками, не спросили, что у Брэдли с рукой. Наверное, им было все равно.
Я пошла вместе с Брэдли к машине «скорой помощи». Снаружи все так же тусовался народ. А не лучше ли им было отправиться на поиски этой твари? Не моя работа – учить их, как им работать, но это было очень недавнее убийство, и я не видела бешеной активности, которая казалась бы мне уместной.
Брэдли сел в машину и предоставил фельдшеру обрабатывать рану. Да уж, рана. На щепку напоролся. Я старалась быть хорошей девочкой и стояла молча, но, наверное, мое нетерпение было заметно, потому что Брэдли нарушил молчание:
– Мы как только прибыли, послали людей на поиски, а прибыли мы очень быстро.
– Я ничего не говорила.
Он улыбнулся:
– Отойди от дома и оглядись на триста шестьдесят градусов. – Он скривился, когда фельдшер сделал ему больно. – Потом возвращайся и доложи мне обстановку.
Я взглянула на него, он здоровой рукой махнул мне, чтобы шла. Я пожала плечами и отправилась на осмотр. Жара давила на плечи, как тяжкая ноша, но не была влажной, а потому терпимой. Под ногами хрустел гравий, громче, чем надо бы. Я шла в другую сторону от кораля. Лошади все еще носились бесконечными кругами обезумевшей карусели. Путь мой лежал между машин, с эмблемами и без. Пожарные фургоны уже уехали. Я вообще не понимаю, зачем их сюда вызвали. Хотя иногда на звонок по 911 тут же выезжают все службы, особенно если звонящий в панике и не может толком все рассказать.
Я остановилась возле безмолвной мигалки какой-то машины. Кто вызвал полицию? Неужто у нас есть свидетель? Если да, почему никто о нем не упомянул? Если нет, кто тогда звонил?
Я пошла дальше, пока горячий ветер, шуршащий в сухой траве, не стал громче треска полицейских раций. Тогда я повернулась обратно к дому. Автомобили издали были такие маленькие, что каждый можно было рукой накрыть. Наверное, я ушла дальше, чем надо было. Так что если начну звать на помощь, меня могут и не услышать. Не слишком умный поступок. Стоило бы тут же вернуться, но мне надо было какое-то время побыть в стороне от всего этого. Постоять одной на ветру. Тогда я выбрала компромиссный путь: вытащила браунинг и сняла с предохранителя, направив ствол в землю. Теперь могу насладиться одиночеством, не подвергая себя опасности. Хотя, честно говоря, не была я уверена, что тварь, за которой мы гоняемся, не плюет на все пули, как серебряные, так и прочие.
Брэдли велел осмотреться, и я так и поступила.
Ранчо располагалось на широкой круглой равнине или на плато, поскольку нам пришлось ехать вверх, чтобы сюда попасть. Как ни назови, а плоская и гладкая земля тянулась на много миль во все стороны до края дальних холмов. Конечно, здешние расстояния для меня непривычны, потому, может, это были не холмы, а горы, и равнина расстилалась еще намного дальше. Деревьев вокруг не росло. Не попадалось никакой растительности, доходящей мне хотя бы до пояса. Тварь, которая выбила ту дверь, должна быть здоровенной, побольше человека, хотя и не очень. Я медленно обернулась, озираясь, и нигде не заметила укрытия, подходящего для таких габаритов. Понятно. Они, как прибыли, сразу бросились искать с полной уверенностью, что тварь далеко не ушла. Радиус поисков все отдалялся, но результатов никаких. Вертолет гудел наверху, достаточно высоко, чтобы не гнать ветер к земле, но и достаточно низко, чтобы у меня не было сомнений: оттуда меня видят. Они высматривали все необычное, а я, стоящая одна посреди поля, была вполне необычной.
