Лазоревый грех - Гамильтон Лорел Кей (книги регистрация онлайн TXT) 📗

Мы все повернулись к нему. Он стоял чуть поодаль, возле массы телохранителей, которые схватили второго вампира вроде того, что не пускал меня к Стивену.

— Я рассказал ей о прошлом Грегори и Стивена, потому что в тот же миг, как Стивен увидел Валентину и Бартоломе, он сказал, что их кормить не может. Что ему не вынести воспоминаний, которые при этом возникнут. Все это я рассказал Мюзетт. Если бы я ее не предупредил, то никогда бы не позволил Стивену и Грегори находиться здесь без моей или Аниты охраны.

Все мы повернулись к Мюзетт. Она была без парика, но завила волосы длинными локонами и была похожа на фарфоровую куколку с красными губами, тщательно подведенными глазами, бледной кожей и в белом платье семнадцатого века с пелериной. Внешней красоты у нее не отнять никак, но красота — еще недостаточная компенсация за садизм.

— Это правда? — спросила Валентина.

— Ну, ma poulet, разве могла бы я так поступить?

— Ты — могла бы, — ответила Валентина.

Двое детей-вампиров смотрели в упор на Мюзетт, не говоря ни слова, и она отвернулась первой, она первой моргнула большими синими глазами. На миг я увидела то, чего раньше и не думала, что это может быть. Мюзетт смутилась.

— Бобби Ли, возьми-ка ее.

— Ma petite, что ты делаешь?

— Я знаю правила, Жан-Клод. Они нарушили условия безопасного пребывания на нашей территории. Это значит, что мы вправе посадить ее под домашний арест до отбытия ее дружной компании.

— Но мы не можем причинить ей вреда, она слишком важна для Белль.

— Конечно, — согласилась я и глянула на Бобби Ли. — Сопроводи ее в ее комнату и привесь крест на дверь.

Он посмотрел на меня, на Жан-Клода:

— Значит, вот так? Мы теперь можем их хватать и сажать под замок?

Я кивнула.

Он вздохнул:

— Хорошо бы, если бы у оборотней тоже можно было так.

— Иногда цивилизованность вампиров бывает очень кстати.

Бобби Ли улыбнулся, и он, Клодия и еще с полдюжины крысолюдов двинулись к Мюзетт. Анхелито встал перед ней, загородив собой. Хотя ее не было видно, но голос ее прозвенел отчетливо:

— Не страшись, Анхелито. Эти крысолюды меня не тронут.

Бобби Ли и Клодия стояли лицом к лицу с Анхелито, и оба казались рядом с ним маленькими.

— Можем по-хорошему, можем по-плохому, — предложил Бобби Ли. — Отойди — и все тихо разойдемся по комнатам. Стой — и мы вас отделаем, а потом растащим по комнатам за шиворот.

В его голосе звучал энтузиазм, показывающий, что он совсем не против драки. Как и все они. Им никому не понравилось стоять и смотреть, как терзают Стивена и Грегори.

— Отойди, Анхелито, — велела Мюзетт. — Немедленно.

Анхелито отодвинулся — очень неохотно. Меня удивило, что Мюзетт так идет навстречу. Я бы поставила на то, что ее придется тащить, а она будет вопить и лягаться.

Бобби Ли протянул руку к Мюзетт.

— Не прикасайся, — сказала она.

Он остановился на полпути, будто рука застыла в воздухе.

— Хватай ее, Бобби Ли, — велела я.

— Не могу, — ответил он, и в его голосе я услышала совершенно новую для него вещь. Страх.

— То есть как — не можешь?

Он убрал руку, придерживая ее у груди, будто она болит.

— Она велела мне к ней не прикасаться, и я не могу.

— Клодия! — позвала я.

Великанша покачала головой:

— Не могу.

Первым намеком на то, как все плохо, была настоящая крыса, подбежавшая обнюхивать юбки Мюзетт. Потом она подняла бусинки глазок.

Я смотрела на Мюзетт. Ее синие глаза стали сплошь синими, как у фарфоровой куклы. Лицо лучилось триумфом.

— Крыса — твой подвластный зверь, — сказала я.

— Разве Жан-Клод тебе не говорил?

Она рассмеялась звонко и громко — знала, что он не говорил.

— Он забыл упомянуть.

— Я не знал, — ответил Жан-Клод. — Два века назад единственным ее подвластным зверем была летучая мышь.

Его спокойный голос скрывал все чувства, которые у него могли быть.

— Она приобрела крыс как подвластных зверей лишь пятьдесят лет назад, — сообщил Ашер.

Я глянула на него:

— С твоей стороны было бы мило нас об этом предупредить.

Он пожал плечами:

— Мне в голову не пришло, что кто-нибудь может захотеть взять Мюзетт под стражу.

Я повернулась к упомянутой вампирше:

— А почему ты своей новой силой раньше не избавилась от крысолюдов?

— Хотела преподнести сюрприз, — сказала она и улыбнулась так широко, что показала клыки. Она была до ужаса собой довольна.

— Ладно, — сказала я. — Все телохранители-оборотни, кроме крысолюдов, — взять ее!

— Убейте их, — произнесла она, и я поняла, что она обращается к Бобби Ли. Вот этого я не предусмотрела, блин.

Но Бобби Ли и Клодия только мотали головами и отступали прочь.

— Ты нам можешь приказать тебя не трогать, но напасть на других не можешь заставить. Не та у тебя еще сила, девушка.

Все крысолюды пятились, смущенные и встревоженные. Из дальней пещеры ползли еще крысы. Когда используешь полости, созданные природой, есть одна проблема — природа приходит к тебе. А она не всегда красива и доброжелательна.

В основном вперед двинулись гиенолаки. Из леопардов только двое были телохранителями, и они держались рядом с Микой. Остальные наши леопарды были просто едой, а еда не дерется, она только кровь дает.

До меня дошло наконец, что здесь нет вервольфов, кроме Стивена. Куда же делась стража вервольфов?

Мюзетт что-то сказала, и не по-французски. Это вообще не был никакой язык, который я могла бы хоть предположительно угадать. Два вампира с желтовато-серой кожей и золотистыми глазами встали перед ней.

— Отзови наших, ma petite, — сказал Жан-Клод. — Я не хочу их терять.

— Но их же только двое, Жан-Клод.

— Но они не те, кем кажутся.

Я отозвала всех и повернулась к Жан-Клоду:

— Что ты говоришь?

На мой вопрос ответила вышедшая вперед Валентина.

— Есть комната, где спят слуги Милосердной Тьмы. Члены Совета иногда туда заходят и пытаются их призвать к себе на службу.

Я глянула на двух вампиров, потом на Валентину.

— Эти двое проснулись.

— Больше, — сказала она. — Наша госпожа призвала шестерых. Она считает это знаком роста своей силы.

Мы с Валентиной переглянулись.

— Мать Всей Тьмы пробуждается, и слуги пробуждаются раньше нее.

Эти слова я сказала шепотом, но даже шепот трепетал и наполнял комнату танцующим эхом.

— Я тоже так думаю, — сказала Валентина.

— Наша госпожа сильнее всех других. Слуги нашей Милосердной Матери идут на зов Белль Морт. Это знак величия нашей госпожи.

Голос Мюзетт провозгласил это как истину, звеня от гордости.

— Мюзетт, ты дура. Просыпается тьма. И то, что они здесь стоят, — тому доказательство. Они будут повиноваться Белль Морт, пока не пробудится их истинная госпожа, а тогда смилуйся Господь над всеми вами.

Мюзетт в буквальном смысле топнула на меня ножкой.

— Ты мне не испортишь потеху. Ты меня не сможешь тронуть, они тебе не позволят.

Я посмотрела на них, наморщила лоб.

— Это же не просто вампиры?

— В каком смысле, ma petite?

Я ощущала их, ощущала некую сущность, которой не должно было быть.

— Они ощущаются как оборотни. Вампиры не могут быть оборотнями.

Уже произнося эти слова, я поняла, что не права. Мать Всей Тьмы была и оборотнем, и вампиром. Я это ощущала.

— Я думала, что Милейшая Мамочка была первым вампиром, тем, который создал вас всех.

— Oui, ma petite.

— Есть ли в Совете вампиры, происходящие непосредственно от нее?

Жан-Клод на миг задумался.

— Мы все от нее происходим.

— Это не то, о чем я спросила.

Мне ответил Ашер:

— Нет ни одного, кто мог бы заявить, что происходит от ее линии, но это она основала Совет вампиров. Она создала нашу цивилизацию, дала нам правила, чтобы мы перестали быть одинокими зверьми, убивающими друг друга на месте.

— Так что она родоначальница вашей культуры, но не вас самих.