Ночной экспресс - Алехин Леонид (читать полную версию книги txt) 📗
Последним из тумана вышел монах, одетый в черную рясу. В руках он нес посох со стальными лезвиями-полумесяцами на концах. По его бритой голове расползались
линии иероглифического символа, схожего с подобравшимся пауком. Он двигался так, как будто скользил, не касаясь земли.
Монах что-то спросил у Эдуарда по-китайски. Каменный воин гулко рассмеялся. Старик улыбнулся, не разжимая губ. Карлик вторил тонким хихиканьем.
– Говорит, нашел ли я то, что искал. А ведь я мог догадаться, что это он. Черный Ветер, духовный наставник Императора. Мастер извращать истину. Самый опасный из них. Если не считать Матери.
Инге показалось, что она слышит из саркофага скребущиеся звуки.
– Не понимаю, – сказал Эдуард. – Они ведь все были побеждены. Хой Железные Крылья поверг Хозяина и его армию бумажных ястребов. Хиро Скорпионий Хвост, японский синоби, превзошел Тень в его искусстве убивать. Ляо Кулак Дракона расколол каменные доспехи Генерала и превратил в пыль терракотовую Гвардию.
Безымянный шаолиньский монах, которого легенда называет Драконьим Языком, трижды победил Черного Ветра. В состязании истины, в состязании лжи, и сражаясь с ним мечом-плетью.
Услышав перечисленные имена, четверо слуг Императора пришли в ярость.
Генерал достал из-за спины свой меч-алебарду и шагнул вперед. Земля дрогнула.
Хозяин Знаков вытянул руку со свитком. Лист желтой бумаги свернулся в птицу-оригами с треугольными крыльями и острыми носом. Крылья затрепетали, бумажная птица поднялась над узкой ладонью. Тут же рядом с ней появилась следующая. Еще одна. Всего за несколько мгновений старый маг оказался окружен гудящей стаей хищных бумажных фигурок.
Движением запястья он послал их на Эдуарда. Опережая неторопливую поступь Генерала, птицы со свистом атаковали Голицина. Они пытались облепить его, начиная с лица, метили острыми клювами в глаза.
Эдуард рубил их на мелкие куски. Движение шашки приобрели такую стремительность, что Эдуард казался окруженным сверкающей металлом полусферой. Коснувшись ее серебряной границы, птицы Хозяна Знаков рассыпались обугленными клочьями.
Терракотовый Генерал навис над ним, с рычанием взмахнул алебардой.
Пуля «маузера» с треском отколола кусок от его каменного подбородка. Генерал
застыл, опешив. Вторая пуля выбила впадину над его левой бровью. Инга целилась в глаз, но рука еще немного дрожала.
Захрустев, Генерал свернулся в огромный шар, покрытый пластинами каменного панциря. Еще одна пуля отскочила от него без особого толка.
Шар покатился в сторону Инги, но неожиданно застыл. Как будто путь ему преградила невидимая стена. Уже гораздо стремительней он откатился назад, развернулся в стоящую на колене фигуру. Лицо Генерал закрывал наручным щитком.
Он ударил древком алебарды о землю. Металлические кольца зазвенели, ударяясь друг о друга. И разом вспыхнули огнем!
Хозяин Знаков развел ладонями в стороны. Неистребимая бумажная стая разделилась на две. Одна продолжала атаковать Эдуарда, вторая нацелилась на Ингу.
Генерал направил лезвие алебарды на Трофимову. Огненные кольца отделились от металлических и полетели в ее сторону. На лету они увеличивались в диаметре и разгорались ярче.
Пролетев сквозь бумажных птиц, кольца зажгли их. Так же, как и каменный шар, они не смогли достигнуть Инги. Погасли, издав громкое шипенье.
Птицам удалось пролететь чуть дальше. Они осыпались к ногами Инги серым пеплом.
На лице старого мага появилось удивленное выражение. Седые брови взмыли вверх. Он что-то сказал Черному Ветру. Тот кивнул и скользнул вперед.
Посох закрутился в его руках, стал мерцающим колесом. Упругая волна дрожащего воздуха, рожденного вращением колеса, налетела на Эдуарда, опрокинула его навзничь, потащила назад.
Эдуард остановил движение, воткнув острие шашки в землю. Бумажные птицы тут же накинулись на него.
– Инга! – крикнул он.
«Почему я не чувствую ветра, который сбил его с ног?».
Она подбежала к нему, на ходу стреляя в черного хэшана. Ей показалось, что она видит серебряный метеорит пули, летящий в центр посоха-колеса.
Громыхнуло, как от далекого взрыва гранаты. Монах полетел в темноту и туман, роняя посох. Близость Инги заставила бумажных птиц стать безвредными клочьями
окровавленной бумаги. Они облетели с лица Эдуарда, покрытого множеством порезов, устлали собой землю.
Хозяин Магов согнулся, прижимая руки к груди. Его лицо исказилось от боли.
Из-за спины мага вымахнула в воздух маленькая тень. Инга бы не увидела ее, если бы не смотрела в глаза Эдуарда.
Карлик-убийца отразился в зрачках Голицина. Из широких рукавов его плаща вылетали крошечные оперенные дротики – настоящий рой стальных ядовитых ос.
Эдуард прыгнул навстречу ему, срывая с плеч шинель. Взмахнув ей, он прервал полет отравленных дротиков, ударил шашкой.
Разрубленный плащ упал на землю. Карлика в нем не было. Прошло несколько мгновений, и черная тряпица растеклась по траве. Исчезла, впитавшись в землю.
Инга стала рядом с Эдуардом. Туман редел. На востоке светлел горизонт.
Когда взойдет солнце, слугам Императора придется уйти.
– Мы продержимся, родной, – сказала Инга.
Эдуард кивнул. Вытер тыльной стороной ладони кровь со лба.
– Немного осталось, – в его голосе звучала усталость.
Каменный Генерал поднялся на ноги, попятился назад. Из тумана вышел Черный Ветер. В его протянутую руку со свистом вернулся посох. Он стал рядом с Генералом и Хозяином Знаков, оправляющимся от потери птиц. Карлик-Тень обозначил свое смутное присутствие за их спинами.
Все четверо опустились на колени и склонили головы.
Он шел к ним из темноты.
Туман свивал вокруг него прозрачные кольца. Трава чернела и рассыпалась в прах под его железными стопами.
Металл его доспехов потускнел от времени. Вмятины и царапины от бесчисленных ударов уродовали гладкость пластин и тонкий орнамент. Левый наплечник был разрублен. Обух топора или булава измяли латный воротник.
Но рыцарь не выглядел побежденным.
Шаг его был тверд. Огромный двуручный меч он нес острием вниз перед грудью без видимых усилий. Навершие рукояти было сделано в виде драконьего черепа. Лезвие источало тусклый свет. Готические письмена, как черви, ползали вдоль черного кровостока.
Древней и недоброй реликвией представал меч в руках гостя из прошлого. История,
которая связывала меч и рыцаря, могла быть только темной и кровавой. Нельзя было представить этот клинок, бьющимся за справедливость или защищающим обиженных.
Для другого ковал его кузнец, оставивший свой горбатый вензель WW возле рукояти.
Когда рыцарь подошел совсем близко, Инга увидела забрало его цилиндрического шлема с плюмажем из перьев черного петуха.
Забрало было сделано в виде искаженного ужасом человеческого лица.
Распахнутый криком рот, выпученные глаза, капли пота на лбу с пугающей достоверностью отлитые в металле.
Есть страх, который убивает, разрывая сердце – вот, что говорила эта жуткая маска.
Голос, раздавшийся из-за нее, был под стать остальному.
Его трудно было описать. Но еще труднее было представить горло, способное родить подобные звуки – булькающий хрип и скрежетание.
Инга не сразу поняла, что рыцарь говорил по-французски.
– Традиции требуют от меня назвать свое имя прежде, чем вы вступим в поединок.
Его манера строить предложение была архаичной. Это был язык, устаревший на столетия.
– Позвольте представиться, мадам, сир. Граф Ланкедок де ля Руж. Как говорят на моей второй родине, Lankedok von Eckstein. Замок Экштайн был пожалован мне за верную службу Тевтонскому Ордену, хотя по происхождению я француз.
– Ваша верная служба, граф, оставила свой след в летописях Ордена, – сказал Эдуард. – В них вас называют не иначе, как Братоубийцей и Клятвопреступником.
– О, вы немало знаете обо мне, – железная маска ужаса повернулась к Эдуарду. – Что же еще вы почерпнули из записей моих братьев?
