Муха в розовом алмазе - Белов Руслан (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Хмурый, не выспавшийся Баклажан позевал, позевал, рассматривая белесое небо, затем приказал Веретенникову сесть в жигуленок, стоявший неподалеку. Тот хотел устроиться на переднем месте, но бандит, покачав головой, указал пальцем на заднюю дверь.
Минут через пять езды по шоссе Веретенников понял, что прятали его в одном из небольших населенных пунктов, располагавшихся поблизости от Виноградова. Но это открытие его взволновало мало – оно ничего не давало.
В тот момент, когда он раздумывал, как и где бежать, машину остановили два милиционера. Они попросили подбросить их до ближайшего кафе. Баклажан, тяжело посмотрев на обнадеживавшегося Валеру, нехотя согласился. Один милиционер, младший лейтенант, сел на переднее сидение другой, старшина, устроился рядом с Веретенниковым (позади Баклажана).
"Через пару километров выступлю!" – решил Веретенников, как только машина тронулась с места. Но через пару километров не получилось – Иннокентий Александрович наблюдал за ним в зеркало заднего вида. По его озабоченным глазам было видно, что бандит догадывается о намерении своего пленника, но не знает точно, что предпринять. "Убьет милиционеров при первом же удобном случае! – закусил он губу. – Вон там, у тех полей! Да нет, как же убьет, их же двое? Нет, он сможет! Отвлечет внимание и убьет"
И действительно, Баклажан начал заговаривать милиционерам зубы: да как жизнь, да сколько платят, и сколько перепадает? А те отвечали сквозь зубы, что, мол, ничего, не пропадаем и тому подобное.
Веретенников послушал их с минуту, затем, не поворачивая головы, шепнул сидевшему рядом служителю порядка:
– Это бандит, он захватил меня на даче Чернова.
Милиционер оказался понятливым. Сделав паузу, он незаметно вытащил пистолет и приставил его к затылку Иннокентия Александровича.
"Даже не интересно..." – подумал Валерий через минуту, наблюдая, как служители порядка обыскивают лежащего на капоте бандита.
– Так вы тот человек, которого украли на даче под Виноградово? – спросил его один из милиционеров, доставая наручники из кобуры.
– Да, это я... – ответил Веретенников и тут же упал на землю: милиционер с размаха ударил его в живот.
...Били его все трое, били, не калеча, с умением. От одного из ударов в сердце Валерий потерял сознание. Очнулся в машине, проезжавшей Бронницы. За рулем сидел один из милиционеров, рядом с ним развалился Баклажан; плечо второго служителя порядка служило Веретенникову подушкой.
– Ты все понял, козел? – спросил бандит, не оборачиваясь (он видел своего пленника в зеркале заднего вида).
– Все... – ответил Валерий, стараясь придать голосу бодрые нотки – разве можно выжить, раскиснув после первой же проверки на вшивость? – Кругом, дорогой Иннокентий Александрович, ваши люди и если ко мне подойдет сам господин Грызлов и, по-дружески положив руку на плечо, поинтересуется, не нужна ли мне экстренная помощь в виде усиленного наряда милиции, то я откажусь.
– А кто такой Грызлов? – немного подумав, спросил Иннокентий Александрович.
– Да так... Главный милиционер России, – ответил Веретенников, осторожно ощупывая гудящую от боли голову. – А Россия – это страна такая, мы в ней сейчас проживаем.
– Шутишь... Это хорошо... – удовлетворенно протянул бандит, механически разминая родинку на мочке правого ухе.
Больше они не разговаривали. До самого аэропорта.
4. Запахло керосином. – "Зайцы" улетели. – Рай был совсем ничего. – Вот так вмазались! – Переломов ягодицы нет. – Видите ли, ей почудилось! – Повесят все на нас?
В бочке керосина не было ни капли, и поэтому вертолет не взорвался. Но лучше от этого нам не стало: первая пуля чабана повредила, видимо, либо втулку, либо автомат перекоса несущего винта и машина, значительно снизив скорость, по плавной кривой развернулась прямо на высокие отвесные скалы восточного борта долины Хатанагуля, левого притока реки Кумарх. Запахло керосином: пилоты сливали топливо.
Увидев, куда летит машина, Петруха одного за другим застрелил летчиков, выбрался из пилотской кабины, перекрестился, одарил меня бессмысленным взглядом и, открыв дверь (вот шальной!), прыгнул примерно с десятиметровой высоты на проплывавший внизу водораздел. За ним бросился его ведомый, то есть чабан. А Синичкина, поняв, что дела обстоят хуже некуда, весьма противно заголосила.
Я не стал ее успокаивать. "Зачем? – думал я, глядя, как расплывается тушь на ее ресницах. – Все равно ее концерт завершиться через десяток секунд гробовой тишиной. Ну, сначала, правда, будет громкий "бах" об очень твердую скалу. Но она-то этот "бах" заслужила своими необдуманными действиями, а вот мы с летчиками-вертолетчиками? Всегда знал, что от бабы погибну... Но чтобы от такой дуры... Обидно".
"Бах" раздалось неожиданно. Нас с Синичкиной бросило вперед и сразу же все кончилось.
...Райские ощущения были совсем ничего. Голова, правда, немного побаливала (наверное, от резкой перемены климата) и перед глазами все расплывалось. И потому личная гурия показалась мне странной. Она гладила меня своими шелковыми ладошками, целовала в лоб, в прикрытые глаза и потом делала что-то приятное внизу. И я, вконец покоренный ее действиями, протянул руку, чтобы прикоснуться к телу небесной жительницы, но не смог достичь цели – резкая боль в груди заставила меня широко раскрыть глаза и приподнять голову.
И знаете, что я увидел? Не гурию, а подозрительную одутловатую женщину. В руке у нее была иголка с белой, испачканной кровью ниткой. Все – и положение ее тела, и положение швейного приспособления и особое выражение в устремленных на меня глазах, говорило, что она, эта небесная белошвейка, что-то зашивает (или пришивает!!?) там, у меня между ног. Следующий, более внимательный взгляд на операционное поле меня успокоил. Все, без чего я никак не мог обойтись даже на небесах, было на месте.
С трудом сфокусировав глаза на лице девушки с иголкой, я понял, что никакая это не гурия, а Анастасия, Анастасия с заплывшим глазом и вся в кровоподтеках.
– Нет, мы не умерли... – одним глазом прочитала Синичкина мои мысли. – Вертолет в расщелину влетел. Я об тебя ударилась и потому сознания не потеряла...
– Ну и дела... Врала, значит, насчет того, что можешь будущее предугадывать?
– Почему врала? – искренне удивилась девушка. – Ты чем-нибудь недоволен? Ты жив, здоров, враги твои мертвы, Кумарх в двух шагах...
Мне стало не по себе. Головой ударилась, понятно. "Ты чем-нибудь недоволен?" – спрашивает. С синяком на пол лица. В вертолете, врубившемся в скалу. С тремя трупами в кабине.
– А что со мной? – поинтересовался я, вообразив мертвых вертолетчиков. Зияющие раны. Выпученные глаза. Лужи крови на полу кабины...
– Открытых переломов вроде нет. Штаны, правда, по шву разошлись. Весь срам был наружу. Давай, я тебя пощупаю...
– Пощупай, пощупай, – сказал я, скептически разглядывая травматический "макияж" девушки.
Осмотр показал, что у меня ушиблено два ребра, а также правое колено и левое плечо. После констатации Синичкиной этих фактов, мы поменялись ролями и минут через пятнадцать обстоятельных мануальных исследований я выяснил, что никаких переломов ягодиц, животика и молочных желез у девушки нет и в помине. В течение всего обследования Анастасия лежала спокойно: видимо, была уверена, что в ближайшие несколько недель вряд ли сможет привлечь внимание даже крайне неразборчивого мужчины.
Но Синичкина ошибалась: о нескольких неделях вынужденного воздержания я думал, проверяя на целостность ее нижнюю челюсть и заплывший глаз. Когда же принялся тестировать бедренные и тазобедренные кости девушки, эти несколько недель съежились до нескольких суток (кстати, правильно говорят: если в одном месте что-то уменьшается, то в другом увеличивается). Закончив осмотр, я некоторое время приходил в себя от нахлынувших чувств, затем решил установить, что же все-таки случилось с вертолетом.
