Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Изменениям в Тоше удивляться не стоило. У него, оказывается, появилась уже и своя собственная дочь, и растить двух ангельских детей, в присутствии двух наблюдателей, с женой, которая понятия не имела ни о тех, ни о других… Естественно, в углах губ его появились глубокие складки, в манерах — резкость, в глазах — прищур готовности к любым поворотам судьбы.
Но вот кто поразил меня — так это тот темный… Макс, как напомнил мне Франсуа. Он все также находился среди всех них, причем с видом полного права на это, но абсолютно никого вокруг себя не замечал. Его глаза были ежеминутно прикованы к Даре — с таким напряжением, как будто в ней заключался источник его жизни, и, оторвись он от него хоть на мгновенье, тут же рухнет замертво. Я нахмурилась — ни разу, за все свои предыдущие жизни на земле, не сталкивалась я с такой одержимостью у темных чем бы то ни было, даже их извечным стремлением перейти нам дорогу. И опять у меня мурашки по телу пошли — как они все здесь уживаются? И что случится, если однажды в центре их вселенной, каковым, вне всякого сомнения, являлись эти дети, произойдет тот самый взрыв? Что удержит их на этих пока не пересекающихся орбитах?
Вот разве что — Анатолий с Мариной как будто совсем не изменились. Они все также располагались в пространстве как можно дальше друг от друга, поглядывая вокруг с уверенностью хозяина территории, всевозможными способами подманивая к себе остальных гостей и обмениваясь при удаче насмешливыми взглядами. Я, правда, заметила, что Анатолий и на Дару косится недобрым глазом — когда, стоит ей оказаться рядом с ним, все внимание окружающей его кучки людей мгновенно устремляется к ней. С другой стороны, это тоже можно было расценить признаком его постоянства — похоже, покушения на свою главенствующую роль он не мог стерпеть ни от кого, даже от ребенка.
Присматриваясь большей частью к ангелам, я мгновенно уловила и момент появления наблюдателей — Анатолия, Тошу и Макса на какой-то миг словно парализовало, после чего они обменялись молниеносными взглядами. Проследив, куда затем направились их взгляды, я взяла Франсуа под руку и не спеша направилась с ним в ту сторону. Никаких особых воспоминаний об ощущениях, вызванных присутствием наблюдателя Игора в мой прошлый, столь уже давний визит, у меня не осталось, но в тот момент, приближаясь к месту их предполагаемого появления, я явно почувствовала два комка эмоций. Ярких, острых, натужно пульсирующих — и совершенно разных, как и все возникающие в этом разносящем любую психику в пух и прах месте.
Сначала до меня докатилось резкое, раздраженное неприятие. Затем более сложный коктейль ощущений — интерес, досада, легкое смущение, одобрение… Похоже, изменения затронули и более глубокие уровни жизни наших приятелей. Продолжая наше неспешное движение, я незаметно огляделась по сторонам и тут же увидела стоящего в глубине широкого двора — и, главное, в одиночестве — Стаса. Попросив Франсуа занять на несколько минут Марину, я направилась к нему.
— У вас что-то случилось с наблюдателями? — негромко спросила я, подходя к нему вплотную.
— Что? — Глаза у него метнулись в ту сторону, откуда я только что пришла.
— Не знаю, что, — неуверенно пожала я плечами. — Просто от них что-то такое исходит… Непонятное…
— А-а, — понимающе протянул он. — Я так понимаю, тебя уже оба окатили… отношением.
— А почему оно такое разное? — прищурилась я.
— А один из них… — дернул верхней губой Стас, — … нет, двое, те, что у девчонок, младший тоже — к делу своему относятся, как положено. Серьезно, вдумчиво, в самые основы вникают. А вот третий, тот, что у Игоря… Этот, как в первый же день мнение свое составил, так с тех пор только зубы и скалит. Даже мне, — добавил он с нескрываемой яростью.
— А Анатолий его никак… — Я замялась.
— Поверь мне, — покачал головой Стас, — они здесь все ведут себя так, что я только диву даюсь. Дело не в них. У этих, — он дернул подбородком мне за спину, — такой разброд повсеместно творится.
— Что-то у нас я ничего такого не замечала, — недоверчиво нахмурилась я.
— Так вы же законопослушные, — хмыкнул Стас. Я выпрямилась, и он тут же вскинул обе руки, ладонями вперед. — За что я перед вами шляпу снимаю — хоть с вами работы немного.
— А ты здесь причем? — все еще неприязненно поинтересовалась я.
— Как причем? — удивился он. — Кто мне еще в прошлый раз, вот здесь, напророчил? Что с мелкими делать, никто не знает, но вот кто будет этим заниматься, уже решено. Нужно мне отслеживать, где жареным скоро запахнет, или как?
— Жареным? — не поняла я.
— Я тебе точно говорю, — хмуро глянул он на меня, — грядет что-то большое. И, боюсь, неприятное. В воздухе носится — кожей чую. У вас молчат, но запасные аэродромы — каждый в одиночку — тоже готовят. Наши здесь народное ополчение создали — по первому свистку поднимутся. На юге, где кланами живут, старших кузенов в телохранители натаскивают. А там, где общества защиты детей любому родителю в затылок дышат, еще проще — исчезновение одного ребенка всем отделом целителей не прикроешь.
— Так нужно это как-то предотвратить! — испугалась я масштаба нарисованной им картины. — Надеюсь, ты докладываешь обо всем этом?
— Наверно, — процедил он сквозь зубы. — Сколько раз говорил — мозоль уже на языке! — что я лично никакой угрозы в мелких не чувствую. Я, которому такую угрозу и по штату, и по опыту пропустить не положено! Кто-то слушает? Не в моей компетенции, и точка! Специалисты имеются. Ничего, — поиграл он скулами, — когда гром грянет, посмотрим, что за специалисты его вызвали.
Мне вдруг очень захотелось домой. К счастью, нам с Франсуа уже нужно было собираться на самолет. Когда мы прощались с Игорем и Дарой, она так искренне расстроилась, что нам уже пора покидать их, так просила нас приезжать почаще, что мне вдруг очень захотелось — особенно после тревожного разговора со Стасом — обнять эту замечательную, светлую, словно солнечный луч, девочку и крепко прижать ее к себе. Игор вдруг тоже приоткрыл забрало своей невозмутимости и одарил нас с Франсуа такой теплой, чуть застенчивой улыбкой, что я почувствовала, что меня снова затягивает в бешеный водоворот отнюдь не трезвых ощущений.
Даже дома эти их ясные, полные расположения ко всему миру и ничего не боящиеся глаза никак не давали мне покоя. Тем более что я, безусловно веря осведомленности Стаса, начала задавать осторожные вопросы участникам нашей сети и в некоторых случаях наткнулась на резкую, почти ожесточенную настороженность. Чуть ли не впервые в жизни я пожалела о скрывающейся за внешней открытостью глубинной сдержанности своих земных соотечественников.
Не встретив у них никакого стремления к сплоченным действиям, я стала намного пристальнее следить за новостями из жизни Дары и Игора. Которые спустя некоторое время, словно в ответ на мое внимание, вдруг посыпались, как из рога изобилия.
Сначала из туманных Таньиных ответов я поняла, что Дара начала отходить от своей семьи. По правде говоря, мне это не показалось совершенно неожиданным. В этой девочке с первого взгляда чувствовалась отнюдь не славянская самодостаточность, и — скорее рано, чем поздно — она должна была оторваться от своего семейного древа и выйти на свой собственный жизненный путь. Но, вспомнив отношение ее окружения к родственным связям, я догадалась, что для них ее стремление к независимости явилось крайне неприятным сюрпризом.
Затем совсем уже упавшим голосом Танья рассказала мне, что Дара узнала, что Тоша — не родной ей отец. Тут уж я просто плечами пожала. В чем трагедия? У нас существует масса семей, в которых дети жены и дети мужа прекрасно ладят друг с другом, а зачастую и с их общими детьми. Причем на протяжении всей жизни. А Тоша воспитывал Дару с самого рождения, и если это не сделало его отцом ей, то что тогда понимать под отцовством? У нас, правда, никому не пришло бы в голову скрывать такой факт, но Дара оставила у меня впечатление девочки здравомыслящей, способной судить других, в первую очередь, по их делам.
