Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Мы с Франсуа начали готовиться к их прибытию. Чуть позже Танья сообщила нам, что они приедут летом, чтобы не возникало ненужных вопросов по поводу их отсутствия в школе. Что дало нам возможность продумать, как следует, программу их пребывания у нас.
Главным в ней было, конечно, ознакомление их с менее явной стороной нашей жизни. Мы рассказали подробную их историю как Венсану с Софи, так и Мари-Энн с Сарой — мне очень хотелось, чтобы они собственными глазами убедились, что люди могут прекрасно, без излишнего драматизма, сосуществовать и сотрудничать с ангелами. Но, с другой стороны, они собирались оставаться у нас почти три месяца, и грех было бы не показать им нашу обычную, открытую всем взорам жизнь — особенно Даре, которой, как мне казалось, она должна была прийтись по душе.
Лишь только увидев их в аэропорту, я сразу поняла, что то зимнее происшествие стало для них переломным и оставило глубокий след в их душах. В них появилась…, в случае Игора, скорее, усилилась сдержанность, настороженность и подчеркнутая отстраненность от всего и всех. Но и какая-то глубинная, на уровне подсознания связь — говоря, слушая, рассматривая что бы то ни было, они постоянно обменивались взглядами, словно синхронизируя свои впечатления. По правде говоря, меня это даже обрадовало — их отцы, как бы забавно это ни звучало, определенно провели с ними подготовительную работу, избавив меня от необходимости осторожных вступительных бесед и дав мне возможность использовать предоставленное мне время как можно более продуктивно.
Разумеется, мы дали им несколько дней, чтобы освоиться. Вспомнив свадебное путешествие Таньи и Анатолия, мы повозили их и по примечательным местам в наших окрестностях, и позволили им просто окунуться в ежедневную жизнь нашего городка. Венсан пообещал им поездку на север, к Софи, но чуть попозже — как бы там ни было, мы все работали, и радикально менять свою жизнь в угоду гостям просто не имели возможности.
По-французски они оба говорили очень неплохо, разве что чересчур правильно, и по нашим меркам в свои примерно шестнадцать лет были уже практически взрослыми — поэтому в те дни, когда никто из нас не мог ими заниматься, мы с Франсуа, подробно объяснив им наш распорядок дня, спокойно отправлялись на работу и оставляли их одних. Забегая вперед, скажу, что они, как все молодые, очень быстро нашли себе знакомых-однолеток, которые, по-моему, намного лучше нас справились с глубоким ознакомлением их с культурой (по крайней мере, молодежной, в их рассказах о которой и для меня масса незнакомого обнаружилась) и бытом нашей страны.
Но поначалу мы, конечно, ежедневно передавали их из рук в руки — я даже своих непосвященных последователей идеи помощи ближнему привлекла. Те, кстати, пришли в полный восторг от возможности пропагандировать их не просто перед свежими слушателями, но еще и перед такими, загадочность менталитета которых уже вошла не в одну поговорку. И Игор с Дарой как будто задались целью подтвердить каждую из них.
Они слушали моих верных учеников, переглядывались, как обычно — и молчали. Вначале мне казалось, что само наше понимание помощи и поддержки — в коем мы расходились даже с Анатолием — представлялось им новым и неожиданным, слишком отличным от того духа отсутствия каких бы то ни было барьеров между людьми, в котором они выросли. Анатолий тоже называл нас Скорой помощью, призванной облегчить лишь сиюминутные страдания больного. Мне же всегда хотелось в ответ назвать его сиделкой, которая постоянно подносит чашку с водой прямо ко рту того самого больного — вместо того чтобы поставить ее на тумбочку, поощряя его тем самым хоть руку за ней протянуть.
Но Анатолий хотя бы спорил с нами. Танья тоже задавала вопросы, недоумевая, но пытаясь понять нашу точку зрения. Дара с Игорем просто принимали услышанное к сведению — накапливая впечатления, осмысливая их, как я надеялась, но ни с кем ими пока не делясь. Я решила запастись терпением и предложила им поработать неделю-другую волонтерами у меня в социальной службе, чтобы они смогли воочию увидеть практическое воплощение наших идей в жизнь. Они вежливо согласились, исправно исполняли все, что им поручали, но по истечении двух недель о продолжении работы заговаривать не стали.
Поездка на север, обещанная им Венсаном, пришлась очень кстати. Постоянно наталкиваясь на прозрачную, прохладную, эластичную стену отстраненности, которой они себя окружили и которая послушно прогибалась при каждой моей попытке подступиться к ним и тут же возвращалась в исходное положение, я никак не могла придумать, как начать разговор об их собственном месте в жизни. Через неделю они вернулись — полные впечатлений, поскольку Венсан с Софи по дороге устроили им двухдневную экскурсию по столице, но, судя по их рассказам, впечатления эти носили исключительно культурный характер.
Я отправила их помогать Мари-Энн и Софи — чтобы они познакомились с нашей ангельской сетью и из первых, так сказать, уст узнали обо всей многогранной сложности нашей, в том числе и их собственных родителей, работы на земле. И вот тогда они впервые загорелись. Их интересовало буквально все: как организовалось наше электронное сообщество, какие требования для участников мы выработали, как мы устанавливаем, при необходимости, личные контакты. Но только лишь в организационных рамках. Через несколько дней, когда я спросила Мари-Энн, как осваиваются наши новообращенные, она растерянно сообщила мне, что их с Сарой восторженные замечания по поводу великой миссии и тяжелых условий труда ангелов на земле Игор с Дарой выслушивают все также вежливо, после чего тут же возвращаются к чисто техническим вопросам.
К началу августа я поняла, что разговор об ограничениях, которым неминуемо должна отныне подчиняться их жизнь — для чего, собственно, их сюда и прислали — больше откладывать нельзя. Мне нужно было заставить их разговориться — с тем, чтобы у меня оставалось время развеять их сомнения и неправильные выводы. Если таковые найдутся. В чем я почему-то почти не сомневалась.
Вначале, правда, мне показалось, что разговора и на этот раз у нас не получится.
— Ну что ж, — начала я как-то вечером, отправив Франсуа поливать клумбы на переднем дворе, — теперь вы видите, сколько нюансов в нашей работе?
— Да, конечно, — с готовностью улыбнулась мне Дара.
— Чрезвычайная осторожность требуется в ней отнюдь не случайно, — продолжила я, — и вы должны понимать, что именно ею руководствовались ваши родители, когда старались как можно дальше оттянуть момент введения вас в курс дела.
— Разумеется, — спокойно кивнул Игор.
— Вы были еще слишком малы, — заговорила я настойчивее, чтобы пробить эту их защитную броню любезного согласия со всем, — чтобы в полной мере осознать… и принять все налагаемые на нас на земле обязательства.
— Вы совершенно правы, — тут же приняла серьезный вид Дара, коротко глянув на Игора с каким-то непонятным выражением.
Кстати, я до сих пор не знаю, было ли их обращение на Вы ко всем нам частью их защитного барьера или выражением чисто славянского отношения к чужакам — но перебороть его никому из нас так и не удалось.
— Не стоит, правда, забывать, — заговорил вдруг вне своей очереди Игор, впервые не ответив на взгляд Дары, — что, будь ваша воля, таковыми мы бы для вас оставались и до сих пор.
— Вот об этом я и говорю, — ухватилась я за этот, пусть небольшой прорыв в их непроницаемости. — Вся наша жизнь на земле подчинена строжайшей дисциплине. Находясь на месте, мы, конечно, лучше знаем конкретную ситуацию, но видеть ее всесторонне, в объеме, со всеми сопутствующими обстоятельствами нам мешает само пребывание в ней. Поэтому для принятия стратегических решений и существует наше руководство, владеющее куда большим объемом и спектром информации.
Они переглянулись и на этот раз вообще ничего не ответили.
— Ваши родители, — против воли разгорячилась я, — уже много лет, всеми способами добивались права посвятить вас во все аспекты своей и вашей жизни. И, не получая его, они не возмущались… — Я замялась. — А если даже и возмущались, то все же следовали указаниям свыше. Понимая, что для них есть определенные основания. Сколь бы неприемлемыми они им не казались. И, в конце концов, — добавила в сердцах я, — когда случилось то чрезвычайное происшествие, они сумели все же донести до руководства свою точку зрения, заставить его принять ее и решить конфликт мирным путем.
