Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Учитывая постоянно увеличивающееся число исполинов, а также бурный рост человеческих средств коммуникаций, процесс подрыва принципа секретности пребывания на земле представителей небесного сообщества может стать необратимым уже в самом ближайшем будущем. Все вышеперечисленное однозначно указывает на срочную необходимость принятия чрезвычайных мер в отношении исполинов как источника прямой угрозы стабильности и самому существованию небесного сообщества.
(Из отчета ангела-наблюдателя)
Вот прямо скажу — как-то отвык я уже отчеты писать. Да еще и за такой период — пальцы же судорогой сведет! Главное преимущество руководящего поста — возможность повесить это дело на кого-то из подчиненных. Только о нем я и пожалел, когда в отставку подавал.
За должность свою я никогда особо не держался, хотя не стану врать, что тащил этот воз безропотно и из одного только глубокого чувства долга. Свободу она мне тоже давала немалую — и в перемещениях, и в принятии решений, и в выборе способов их реализации. Да и в общении с ближними и, особенно, дальними — забавно было временами наведаться без излишней помпы к охваченным жаждой усовершенствования нашего общества соплеменникам и в самом разгаре пламенных речей поинтересоваться их конкретным его видением. Представившись. Как-то они сразу скисали, и глаза жарким патриотизмом загорались. Таких я на место, не стесняясь, всегда ставил — у нас, в комфорте и безопасности, легче легкого за совершенство бороться. Языками.
А вот на земле мне действительно интересно было. Там то и дело такие ситуации встречались, что я потом только удивлялся, как рук хватило отмахаться. Как правило, с особо рьяными из наших и так уже ошалело фанатичных миссионеров среди людей. О хранителях речь, само собой. Они же вечно на рожон лезут — в полной уверенности, что их кто-то от него прикроет. Со всех сторон.
Их одержимость людьми я никогда не понимал. Слишком много в тех слабых мест. В головах, я имею в виду, в убеждениях. То и дело приходится гайки подкручивать, чтобы и сам разбалансировавшийся человек вразнос не пошел, и окружающие тут же в резонанс с ним не вступили. Моим ребятам, разумеется, приходится, а вот когда мы все свободно болтающиеся у человека в голове концы намертво закрепили — хранители тут как тут, со своим восторженным квохтаньем о самосовершенствовании человека и о нерушимости стройной системы его взглядов. Которую им, между прочим, на блюдечке с голубой каемочкой преподносят и которую они далеко не всегда охраняют, как следует.
Как я слышал, они своим молодым и о необратимости человеческого стремления к нашим идеалам проповедуют. Ну-ну! То-то у тех глаза на лоб лезут, когда им темный на пути встретится. В смысле, не просто темный, а такой, который побраконьерить в заповедных угодьях решил. Обычно из спортивных соображений — свое мастерство отполировать, хранителям щелчков по носу надавать, меня с ребятами подразнить. Так мы всегда с дорогой душой — в смысле полировки песочком, и ответных щелчков, чтобы нос перебило, и посмотреть, кто кого, в конце концов, передразнит.
О темных хочу отдельно сказать. Без ломания копий из-за тех же самых людей — это дело идеологов, их для того и у нас, и у тех держат. Я лично против них ничего не имею. Без них нам с ребятами и жилось бы не так азартно, и работалось не так прицельно. Они вечно у нас под самым носом мельтешат — то человеческие понятия о добре и справедливости на прочность проверяя, то наших хранителей — чтобы мы с ребятами форму не теряли. И когда работать с ними в одной связке приходится, одна только польза — во-первых, к нам только самых умелых прикрепляют, которые любого подозрительного человечка в момент препарируют, истинную его сущность обнажив, а во-вторых, насмотревшись на их методы вблизи, мы и издалека их потом не провороним.
Чего я, собственно, здесь так долго распространяюсь — вроде, о наблюдателях отчитаться просили, но для меня вся эта история началась немного раньше. Самым обычным поначалу образом, но в ней, как по заказу, собрались воедино все типичнейшие аспекты моей работы. По отдельности каждый из них знаком мне был до зубной боли и никаких раздумий не вызывал, лишь реакцию автоматическую. А вот все вместе, спаявшись неразрывно, на много вопросов они меня натолкнули и на многое посмотреть иначе заставили. А наблюдатели и вовсе за живое меня задели. Таких теоретиков не то, что к земной, вообще ни к какой жизни даже близко подпускать нельзя — пусть сидят себе в своей башне из слоновой кости и у тех, кто эту жизнь не по умозрительным моделям знает, под ногами не путаются.
Ладно, поехали. Еще раз повторюсь, начало у этой истории было банальным до тошноты. Темный попытался подсечь хранителя, сопливого еще совсем, нам тут же свистнули, чтобы мы первому пинков надавали, а второму розовые очочки аккуратненько с носика сняли. Вот тогда-то я и столкнулся впервые с той психованной компанией, для каждого из которой никогда и ни в чем ни границ, ни тормозов не существовало. В то время никто, правда — даже они сами — не подозревал, что объединение таких прямо-таки взаимоисключающих величин вообще возможно. А они взяли и притянулись друг к другу и породили совершенно новый даже для нас феномен, из-за которого чуть не произошла уже тысячелетиями предсказываемая и абсолютно неправильно представляемая людьми небесно-земная коллизия. И вовсе не мы ее предотвратили, отчего, по-моему, наши небеса до сих пор в конвульсиях самоуничижения содрогаются.
Признаюсь, и я проморгал. Знал ведь, что особо инициативный хранитель всегда источником искажения реальности вокруг себя является, а при наличии двух таких искажения накладываются и усугубляются. Чувствовал же, что нельзя людей ни в одну операцию вводить, кроме как статистами, чтобы они не сорвали ее своей нестабильностью. Догадывался, что темный такого уровня никогда не смирится с тем, что его не просто умыли, а человеческими руками. А вот в сигнал тревоги все эти настораживающие звонки так у меня в голове и не сложились — больно заманчивые перспективы в работе тогда передо мной замаячили.
Когда темный у нас прямо из-под носа из рук уплыл, я только зубами скрипнул. Переключился, гад, с подопечной хранителя на не находящегося в нашем ведении человека, которого он был в полном своем праве склонять на свою сторону. А нам оставалось только смотреть и ждать — то ли удержится этот человек на последней грани, а там уж и мы ему мозги вправим, то ли пополнят им темные свои ряды. И тут вдруг приходит сигнал от целителей — человек, оказывается, не совсем обычный, числился раньше в картотеке хранителей. Сейчас по второму разу финишную прямую проходит, причем категорически самостоятельно, и рвется в бой, чтобы темному руки укоротить.
Так и состоялось мое знакомство с Мариной — нужно же было посмотреть, что это за доброволец такой выискался, чтобы на себя огонь темных вызвать. Поначалу у меня сложилось впечатление, что она — из тех фанатиков, которые, потерпев личную катастрофу, ищут алтарь повыше, чтобы жизнь свою на него со всего размаха шмякнуть. Но, мастерски подведя темного прямо к разбитому корыту, она выдала ему такую прощальную речь, что меня чуть на слезу не прошибло.
Прямо скажу, разговора о нашем профессионализме я на земле не ожидал. Я и у нас-то уже давно бросил о нем заикаться, чтобы не нарываться на проповеди о первичности высоких целей, во имя которых вполне можно закрыть глаза на всякие технические неувязки в их реализации. А тут человек говорит, что если каждый на своем месте добросовестно свое дело делает, то некому и некогда ни вопить о нестыковках, ни латать их постоянно.
У меня просто дух захватило. Привлекать людей к своим операциям нам было категорически запрещено — из-за непредсказуемости их реакции — и для всей подсобной работы мы обычно задействовали темных. Но за ними же глаз да глаз нужен! В то время как здесь просто уникальный шанс подвернулся — человек и нашу проверку на перспективность давно уже прошел, и зуб на нас не отрастил после провала хранителей, и на действительность смотрит трезво, и к сотрудничеству сам стремится, и решительность и хватку деловую демонстрирует завидные. На радостях я ей даже в обсуждении стратегических направлений нашей совместной деятельности право голоса дал.
