Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Я также почти уверена, что Франсуа как-то подслушал мой нелицеприятный разговор с Дарой и Игорем — хотя я далека от того, чтобы расценивать это неслыханное нарушение устоявшегося у нас протокола отношений как еще один отрицательный эффект их присутствия рядом с людьми. Скорее, Франсуа, намного чаще погружающийся в типичную для места их обитания атмосферу своеволия и безудержной эмоциональности, и дома оказался восприимчив к страстной ноте, прозвучавшей пару раз во время нашей с ними беседы.
Однажды он вдруг настоял, что они обязательно должны ознакомиться хотя бы с одним настоящим производством в нашем регионе — с его фабрикой, естественно. Затем, где-то спустя неделю, вернувшись с работы, я застала его уже дома — сидящим с ними в гостиной. Судя по его возбужденному, а их задумчиво-замкнутым лицам, находились они там отнюдь не пять минут.
— О чем это вы тут? — небрежно поинтересовалась я, переводя взгляд с одного на другого.
— Да так, обо всем понемногу, — легковесно ответил он и оживленно потер руки. — Ну что ж, займемся ужином?
Я решила не докапываться до истины, поскольку уже вплотную подошло время их отъезда, и я чувствовала необходимость еще раз поговорить с ними. О практической стороне их возвращения домой — и, по возможности, трезво и спокойно. На этот раз я предложила Франсуа подышать свежим воздухом на заднем дворе, прямо попросив его не делать это под окнами. Он недоуменно округлил глаза, но под моим насмешливым взглядом смутился и молча вышел.
— Напоследок, — начала я, когда мы с Дарой и Игорем сели в гостиной, — мне бы хотелось сказать вам еще пару слов.
К ним снова вернулась настороженная молчаливость. Ну что ж, на этот раз меня вполне устраивало, чтобы они больше слушали, чем говорили.
— Я надеюсь, — продолжила я, — что вы все же поняли, что вас отправили к нам не в ссылку, а чтобы увидеть, что значит жить на земле по-ангельски. И что можно это делать в дружбе и согласии с людьми — испытывая радость самому и принося ее им.
— Да, это было очень интересно, — просияла благодарной улыбкой Дара.
— Сомневаюсь, — усмехнулась и я. — Наблюдать за жизнью куда менее интересно, чем жить. Здесь вы смотрели, как живем мы, дома у вас вряд ли получится следовать нашему примеру.
Игор умудрился одновременно вскинуть бровь и прищуриться, пытливо глядя на меня.
— Здесь, у нас, — пояснила я, — я имею в виду, в этой стране, все более сдержанны, уравновешены — и внешне, и внутренне. И вы, как я вижу, — не удержалась я, — немного переняли эту нашу манеру.
Они по уже знакомой мне привычке переглянулись — у Дары задрожал подбородок, Игор же поджал губы.
— У вас, там, — сделала я вид, что не заметила их немого обмена, — все эмоции спрятаны внутри, но зато удержу они не знают. И вы возвращаетесь в этот ураган страстей — особенно бешеный вокруг вас. Еще зимой мы особо оговорили условие, что наблюдатели на время вашего пребывания здесь оставят вас в покое. — На лицах у них промелькнуло удивление, которое им не удалось тут же подавить. — Но теперь они постараются наверстать упущенное. — Удивление на их лицах уступило место откровенной досаде. — Хотя, впрочем, вы уже тоже заметили, что и они бывают разные.
Дара с извиняющимся видом покосилась на Игора, у него скулы ходуном заходили.
— Сейчас вы уже вполне можете, — чуть наклонилась я вперед, вкладывая в свои слова всю возможную убедительность, — найти с ними общий язык, доказать им, что на вас вполне можно положиться. Все и везде — разные, но ваши родители показали… всем нам, что договориться, найти точки соприкосновения, ужиться можно с кем угодно. И есть еще кое-что, что ложится отныне на ваши плечи. — Я помолчала, подбирая слова.
Они тревожно насупились.
— Ваши родители неразрывно связаны с вами, — медленно произнесла я. — В первую очередь я имею в виду ангельских. Если вас вдруг захлестнет какой-то… порыв, последствия в равной степени коснутся и вас, и их. И, косвенно, и ваших матерей — лишившись хранителей, они могут нескоро попасть к нам. А значит, увидеть и их, и вас.
— Мы всю жизнь будем к кому-то привязаны? — яростно выдохнул Игор.
— До вашего совершеннолетия, — жестко отчеканила я, — ваши ангельские родители несут за вас полную ответственность. Я повторяю, полную. Потом… — Я пожала плечами. — Насколько мне известно, ваш статус еще не определен. Но обычно мы всегда за кого-то отвечаем — за своих людей, за подчиненных, друг за друга… Твой отец, например, когда-то давно, когда Тоша только появился на земле, сам взялся быть ему наставником, и однажды даже на заседании контрольной комиссии вместе с ним отбивался, за дисциплинарное нарушение… — Я улыбнулась, вспомнив вечно скандальное прошлое Анатолия.
— Но мы — не ангелы! — вызывающе вскинул голову Игор.
— Возможно, — согласно кивнула я, смягчившись от воспоминаний. — Но вы — их наследники, со всеми их правами и обязанностями, которые у нас неразделимы. Не исключено, что однажды вы и те, и другие превратите во что-то новое, до сих пор невиданное, еще более достойное. — Я подмигнула им. — Лично я буду только рада, если вам удастся превзойти своих отцов.
На следующий день, когда мы с Франсуа отвезли их в аэропорт и вернулись домой, я вдруг вспомнила об одной оставленной мной на потом загадке.
— О чем же ты все же говорил с ними — здесь, когда я вас застала? — спросила я, ставя на журнальный столик в гостиной поднос с кофе.
— Да ни о чем особенном, — снова попытался увильнуть он, с нарочитым интересом разворачивая газету.
— Франсуа! — добавила я строгости в голос.
— Хорошо, — бросил он в досаде газету, стрельнув в меня настороженным взглядом. — Но только в двух словах. Я поставил их в известность, что теперь, когда ты взялась ввести их в курс этих ваших небесных дел, твое начальство считает тебя ответственной за результаты этого тренинга. Я знал, что ты им об этом не скажешь. И попросил их помнить об этом, если им придет в голову какое-то сумасбродство. И сообщил им, что не имею ни малейшего желания снова разыскивать тебя… где угодно. И при первом же удобном случае я еще раз напомню им об этом. — Он вскинул голову, с вызовом глянув на меня.
Не найдя, что ответить, я только улыбнулась ему. И вдруг подумала, что в его возрасте любые неприятности грозят тем, что наша с ним жизнь здесь может закончиться намного раньше, чем нам обоим того бы хотелось. О чем, тут же дала я себе слово, я тоже напомню им — при первом же, не обязательно удобном случае. Прямо через пару часов, когда позвоню Танье, чтобы узнать, как они долетели, и сделать ей свой последний летний доклад.
А пока, решила я, неплохо бы связаться со Стасом и рассказать ему, что мне, похоже, удастся вызвать на откровенный разговор родителей других ангельских детей здесь, у нас.
Глава 14. Последний компромисс Стаса
Практика показывает бесперспективность каких бы то ни было договоренностей с исполинами, которые с каждым годом все более упорствуют в превалировании своих узконаправленных и, как правило, чрезвычайно нестабильных интересов над соображениями развития и укрепления ангельско-человеческих связей. Более того, согласие небесного сообщества идти им на уступки исполины неизменно воспринимают как признак слабости, все глубже утверждаясь в осознании своего абсолютного превосходства и все быстрее наращивая объемы своих аппетитов. Широко используя доведенную ими до совершенства тактику кажущегося отступления и демонстрации полного довольства достигнутым, они всякий раз всего лишь выжидают удобного момента, чтобы вновь поставить небесное сообщество в безвыходное положение и вынудить его к удовлетворению очередного пакета их требований.
Не менее тревожащими являются все шире распространяющиеся среди исполинов намерения решать вопрос их статуса своими собственными силами, хотя и с неизменным привлечением все большего числа сторонников, к которым с немалой, к сожалению, долей уверенности уже можно отнести преобладающую часть небесных посланцев на земле, проведших на ней сколь бы то ни было продолжительный период времени. В результате подмены у последних высших небесных приоритетов чисто земными пристрастиями, сознательно культивируемыми исполинами, возникает угроза не только неуклонного углубления противоречий между подразделениями небесного сообщества, но и прямого его раскола по живому телу самих подразделений, с образованием в каждом из них фракций, ратующих за расширение прав и свобод небесных резидентов на земле, вплоть до придания им статуса автономности.
