Убить нельзя научить. Сборник из 3 книг - Сапфир Ясмина (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
– Для начала представься, – я постаралась говорить твердо, но спокойно.
– Матхар Арката, – все тем же расхлябанным тоном ответил староста.
Фамилия не вдохновляла совершенно. И прежде, чем я закончила надеяться на лучшее – на то, что Матхар и Гандалия всего лишь однофамильцы – студент нахально усмехнулся и горделиво изрек:
– Моя сестра – секретарь проректора и его личная помощница. А еще она препод по физике на вашей кафедре.
На долю секунды я дала слабину. В висках запульсировало, дыхание перехватило. Захотелось развернуться и бежать, бежать – куда глаза глядят. По счастью, мне хватило душевных сил «держать марку». Натянув как можно более хладнокровное выражение лица, я предельно выпрямилась, поправила блузку и скрестила руки на груди.
– Да уж, – вздохнула с притворным сочувствием. – Понимаю. Говорят, на детях природа отдыхает. Похоже, на братьях иногда тоже.
И, пока Матхар судорожно моргал, переваривая мой «комплимент», добавила:
– Гандалия показалась мне смышленей. Хотя, кто знает? Теперь она работает под моим чутким руководством. Проверим, это у вас семейное или только тебе не повезло.
На лице Матхара отразились следы энергичной умственной деятельности. И, похоже, его мозг не справлялся с задачкой.
Часть студентов ухохатывались, зажимая рты ладонями. Другие, напротив, хмурились – их мозги оказались в столь же отчаянном положении, что и мозг Матхара.
Я решила не давать парню опомниться и ковать железо пока горячо.
– Ты, кстати, полегче, сильно не баси, – усмехнулась негромко, заставив себя неспешно пройтись перед «амфитеатром». – Войдешь в резонанс с лампами, – я кивнула на потолок.
На лице Матхара отразились признаки сильнейшей растерянности. Рот приоткрылся, брови медленно поползли на лоб. Кажется, столько информации одновременно парень не анализировал с самого рождения, и я пошла на абордаж.
– Я женщина невоздержанная… Хаос и беспорядок – имя вам «женщина», – передразнила Вархара. И, похоже, многие студенты узнали авторскую фразу, закивали и загоготали в кулаки. – Так вот, – продолжила без спешки, давая Матхару возможность пофантазировать и накаляя обстановку. А потом понесла антинаучную белиберду. Хотя, кто знает, что тут возможно, а что антинаучно. – Беспорядок не совсем про меня. А вот хаос – уже совсем другое дело. Ты вступишь в резонанс с гудением ламп, я добавлю электрического поля нужной частоты. И…
– И что? – напрягся Матхар, и вольготная поза его в мгновение ока стала более строгой. Руки вытянулись по швам, тело – в струнку, глаза бешено вытаращились. Кажется, мне удалось перегрузить «жесткий диск» Матраха, и он основательно «подвис».
– И запоешь ты фальцетом, мой дорогой, – без выражения закончила я, оставляя и «тигру» и «зрителям» богатый простор для фантазии.
– Да ладно? – бледный «крепкий орешек» еще хорохорился. Но вокруг уже в голос гоготали соседи. А в дальних углах аудитории, недоступных сейчас длинным рукам Матхара, и вовсе покатывались со смеху, держась за животы.
– Она и вправду умеет управлять чужим электричеством, – прогундел с заднего ряда беловолосый мрагул с очень прыщавой кожей. Вот уж никогда бы не подумала, что здешняя молодежь приравняет мои вчерашние приключения чуть ли не к подвигам Геракла! Но ребята смотрели уже совсем другими глазами. Галдеж, хохот и комментарии разом стихли. Студенты перестали крутиться, ковырять парты, соскребать куски дерева со скамеек. Выпрямились и сложили руки перед собой.
Матхар повел плечами и вежливо, без единой нотки прежнего нахальства, спросил:
– А‑а‑а. Так это вы вчера поймали чужие молнии? И даже отправили их назад?
– Вопрос темы занятия не касается. Но да, это была я.
Не без удовольствия и облегчения я заметила, как восторженно зашушукался амфитеатр. Да уж. Знала бы, что случайно остановить чужие молнии и в приступе ярости шибануть ими незнакомого студента настолько почетно… Может, и диссертацию не стала бы защищать. Три года жизни сэкономила бы. А сколько бумаги‑и‑и…
– А теперь, раз уж мы все выяснили, познакомились, – я заговорила так, чтобы покрыть голосом аудиторию, и не без радости поняла, что старые навыки никуда не делись. – Матхар, возьмите у меня чистые листы. Составьте список учащихся. Скопируйте себе и принесите мне, – отчеканила я. Боюсь, через несколько лет работы, сгожусь даже командовать строевой подготовкой.
Матхар помедлил, словно еще набивал себе цену. Но я подогрела парня, так сказать, дала ему «волшебный пендаль»:
– Быстро! – и подняла руку вверх.
Матхар вздрогнул, выпрямился, словно шест проглотил, и бросился за листками. Его соседи по ряду едва успели выскочить, давая старосте дорогу. Последнему – не очень высокому, по сравнению с товарищами, мрагулу, Матхар наступил на одну ногу, на другую и, отпрыгивая, приземлился на обе снова. Мрагул крякнул, шепотом выругался и поднял на меня виноватый взгляд. Я покосилась, словно бы невзначай приподнимая руку. Парень втянул голову в плечи, стиснул челюсти до зубовного хруста и замер.
Матхар осторожно взял у меня из рук листки и вернулся на место.
В аудитории воцарилась долгожданная уважительная тишина, а я смогла осторожно выдохнуть.
Студенты даже фамилии вписывали, стараясь не слишком громко скрежетать ручкой, и поглядывая то на меня, то на лампы.
Так вам и надо! Мал золотник, да дорог. Нечего судить всех по бицепсам и трицепсам.
Я незаметно облегченно вздохнула еще раз и подошла к доске. Пока никто не видит, взяла тряпку и протерла влажные ладони.
Заодно обнаружила, что пишут тут не мелом, а каким‑то маркером. Тоже белым, так что результат не сильно отличался внешне. И почему я вчера не обратила на это внимания? Минус мне за небрежность и рассеянность.
Давить на маркер не требовалось вовсе, а цифры и буквы выходили на диво аккуратными, тонкими, отлично прорисованными.
Барабанный бой сердца в ушах немного стих. Я вернулась за стол и в ожидании, пока староста принесет списки, прошлась взглядом по рядам.
Так‑с… оценим диспозицию.
Матхар напуган, контужен моим интеллектом, но сестра еще поможет ему прийти в себя. От парня определенно стоит ждать неприятностей. Значит, нужно заручиться сторонниками на кафедре.
Получив списки, я начала знакомиться с потоком. Называла студентов, и они вставали, еще раз представляясь по форме.
За последние крохи лекционного времени объяснила – что мы будем проходить, и чем это всем нам грозит.
По‑прежнему до глубины души впечатленные моими вчерашними подвигами, студенты внимали как фанаты любимому актеру. Нужное послушно записали в тетради, и я отпустила их на перемену.
Оставшись одна в аудитории, наконец‑то вздохнула полной грудью.
Слава богу, на этой неделе больше ни одной лекции. К обязанностям я приступила не с понедельника, и часть занятий благополучно прошла «мимо».
Для первого рабочего дня впечатлений достаточно.
И вот только я так подумала, аудиторию наполнил самый громкий гудок, что когда‑либо слышала. Уши заложило моментально. Должно быть, тот, кто рассчитывал громкость сигнализации, планировал заодно избавить учащихся и лекторов от диких звуков паники.
Я осторожно выскользнула в коридор, и мимо пронеслось стадо. Да, да! Именно стадо. Зрелище отдаленно напоминало бегство туров от лесного пожара.
Высоченные лбы сплошной рекой неслись куда‑то, сметая все на своем пути.
Пока ошарашенно озиралась, пытаясь сообразить – что делать и как быть, меня, словно картонный манекен, подхватил подмышку Вархар.
Не утруждая себя объяснением, проректор стремительно влился в поток беженцев. Мы выскочили из кафедры в холл и метнулись к лифтам.
Все десять громадных кабинок забились в одно мгновение.
Несколько студентов даже держали товарищей над головами.
На минуту я испугалась, что лифты не поднимут такую тяжесть, заартачатся, просигналят, чтобы часть народу вышла. Оставаться на этаже было явно опасно для жизни. Хотя я понятия не имела – чем именно это нам грозит. Но уж если даже на лицах скандров и мрагулов отразилось ужасное замешательство… Дело пахло керосином.
