Жгучая ложь - Пирс Энтони (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Это напомнило мне об услугах, которыми мы обменялись с эльфессой Колокольчик. Подаренная ею карта сгорела, но теперь я, пожалуй, мог обойтись и без нее. Странно только, что на ней не было обозначено такое огромное ущелье, ведь эльфы весьма сведущи и щепетильны. Вот и аист вспомнил о Провале, только когда его увидел. Надо полагать, здесь не обошлось без магии.
Я посмотрел вниз с обрыва — отвесного и совершенно непреодолимого. Бросив взгляд на восток, я увидел реку. Она огибала выступ утеса и текла на север, где, как я уже знал, расширялась, превращаясь в обиталище водометов. Прежде мне никогда даже в голову не приходило, что река может течь по каменному ложу снизу вверх, но в Ксанфе частенько случаются совершенно невероятные вещи. Я слышал, будто путешествия расширяют кругозор, — в моем случае это было именно так.
— Может, пройдем там, — задумчиво пробормотал я, навьючивая узел на коня-призрака. Волосатая лапа тут же ухватилась за очередное звено цепи.
Мы направлялись на восток, к реке. По дороге я разрабатывал свою руку — к ней уже вернулась подвижность. Что ни говори, а когда путешествуешь по диким краям, иметь такой талант, как у меня, вовсе нелишне.
К счастью, мы достигли реки раньше драконов. Возле уступов она была довольно мелкой, слишком мелкой, чтобы в ней могли таиться водометы. Нам ничего не стоило переправиться на другую сторону — но сухопутные драконы могли сделать это с той же легкостью. Казалось, выхода не было. Если только... А что, не спуститься ли нам вниз, в Провал?
— Мы двинемся по мелководью, вверх по течению, — сказал я Пуке, вложив в свой голос куда больше уверенности, нежели испытывал на самом деле.
Когда мы подъехали к кромке воды, Пука прижал уши и заартачился. Мне пришлось спешиться и шагнуть с уступа первым. Раз... тело мое отвесно наклонилось, и я оказался по колено в воде прямо на скальной стене.
Пука медлил, но лишь пока не приблизились драконы. Завидя их, он перенес через уступ передние ноги — живот его почти касался камня, а затем и задние. Теперь он стоял рядом со мной, головой вниз, к Провалу.
— Видишь, — сказал я, — вода течет, а не падает, стало быть, и мы можем пройти по ней, не сорвавшись со стены.
Полной уверенности в этом у меня отнюдь не было, но я все равно не мог предложить ничего другого.
Пука чувствовал себя еще менее увереннее, чем я, поэтому мне приходилось его вести. Мы шли против течения, вниз по стене ущелья. Дракон перегнулся через край пропасти, но у него не хватило духу повторить наш подвиг, и он ограничился тем, что выпустил нам вдогонку струю пламени. Однако мы уже покинули зону предельного огня, и его заряд пропал впустую. К счастью, поблизости не было видно летающих драконов, — возможно, они не любят соваться в Провал, он для них узковат. Летучим хищникам нужен простор для маневра.
Вода была холодной. Сапоги мои промокли насквозь, и ноги начали зябнуть.
— Поскорей бы спуститься, — пробормотал я, глядя вперед — и вниз. Но до дна Провала было еще очень далеко.
Решив проверить, нельзя ли спуститься по стене, я зачерпнул рукой воды и плеснул в сторону от русла. Как только вода вылетела за пределы реки, она тут же не долетев до стены, устремилась вниз. Я не услышал даже всплеска, но понял, что, пока не спущусь на дно, не вылезу из реки ни за какие коврижки.
Тем не менее пальцы моих ног уже чуть ли не оледенели, да и Пуке как я видел, было не по себе. Кому понравится, ежели у него мерзнут копыта?
Наклонившись, я вгляделся в воду и приметил маленьких серебристых рыбешек. Мне удалось сцапать одну из них, но руку пронзил такой холод, что рыбину пришлось выпустить. Ледяная рыба, сообразил я.
Что же делать? Этак мы скоро в лед превратимся. Будь у меня что-нибудь жаркое, скажем жар-птица, или на худой конец, жаркое, мне, наверное, удалось бы отогнать ледяных рыб. Но что толку мечтать о несбыточном?
Бросив взгляд на Пуку, я увидел, что беднягу колотит дрожь. Меня едва не охватило отчаяние, но тут взгляд мой упал на сверток с огренком и меня осенило.
Подойдя к Пуке, я принялся тянуть за обернутую вокруг его туловища цепь. Звено, которое жевал огренок, постепенно опускалось вниз вместе с намертво вцепившимся в свою добычу маленьким мохнатым чудовищем. Наконец огренок повис вверх ногами под брюхом Пуки. Поскольку по голове его никто не бил, цепь он так и не выпустил и в результате окунулся головой в холодную воду.
Чтобы ноги были в тепле любят почти все, но если кому и нравится держать голову в холоде, то явно не ограм. Детеныш взревел от негодования, да так, что ледяные рыбы чуть не растаяли от испуга. Они исчезли, и вода тут же стала гораздо теплее. Потянув за цепь, я вернул огренка на спину Пуки, и мы продолжили путь.
Через некоторое время стайка ледяных рыб вернулась, но я повторил ту же процедуру. К тому времени, когда рыбы собрались появиться в третий раз, мы уже достигли дна Провала и с огромным облегчением ступили на твердую, да еще вдобавок и горизонтальную почву.
Река пересекала Провал и поднималась по противоположной стене. То есть спускалась по ней. Короче говоря, я сам в этом запутался, однако не сомневался, что мы можем взойти вверх по воде, точно так же, как спустились вниз. Но мне не хотелось ни мерзнуть, ни без конца макать огренка в воду, и я решил испробовать другие возможности.
Усевшись на Пуку, я направил его по дну Провала на запад. Через некоторое время мы подъехали к туше павшего жертвой самосожжения виверна, рядом с которым лежал мой верный меч. Я приветствовал клинок, как старого друга, омыл его в реке и несколько минут зачарованно наблюдал, как окрашенная кровью вода течет вверх по отвесной стене. Это зрелище завораживало. Затем я отер меч о горячую шкуру летучего дракона и вернулся к Пуке.
Местность казалась мне довольно милой. На дне Провала росла трава, зеленели кусты, а на земле виднелись следы драконьих лап.. Драконьих лап?!
Я присмотрелся повнимательнее. Никакой ошибки — следы принадлежали сухопутному дракону, причем очень крупному. Открытие меня отнюдь не обрадовало — за день я уже вдоволь насмотрелся на всяческого рода драконов и полагал, что не слишком огорчусь, если до конца жизни не повстречаю ни одного представителя этого неприятного в общении племени. Тем паче, что, ежели я его все-таки повстречаю, этот самый конец может наступить очень скоро.
Пука тревожно навострил уши. Я последовал его примеру и вскоре расслышал плюханье и пыхтенье. С востока к нам приближался дракон, судя по поступи, крупный и очень тяжелый.
Мы, само собой, галопом поскакали на запад. Трясясь на спине Пуки, я оглянулся и увидел преследователя — здоровенное, с огромной пастью и страшными зубами чудовище из породы паровиков. Потому-то он и пыхтел — паровики всегда пыхтят при движении. Для этакой туши дракон передвигался довольно быстро, но скоро стало ясно, что за Пукой ему не угнаться.
Еще одно наглядное преимущество путешествия верхом. Но тут ущелье начало сужаться, и я встревожился — а вдруг впереди тупик? Ежели паровик припрет нас к стенке, мне вряд ли удастся от него отбиться. Сразиться с этакой махиной на равных мог бы разве что взрослый огр.
Вспомнив об ограх, я бросил взгляд на узел и махнул рукой. Нет, этот еще мал. Пройдут годы, прежде чем он станет достаточно могучим и безобразным, чтобы бросить вызов чудовищу. Конечно, будь я уверен, что Провал заведет нас в ловушку, мы без труда удрали бы от пузатого дымовоза, но в сложившихся обстоятельствах мне не хотелось рисковать.
Отвесные утесы по обе стороны Провала особых надежд не внушали. Требовалась тропа, достаточно ровная и широкая, чтобы по ней мог пройти конь. Правда, по такой тропе пройдет и дракон, но, двигаясь быстрее, мы...
Что толку от пустых мечтаний? На отвесных стенах ущелья не было и намека на тропу!
Дно пропасти стало каменистым и складчатым, словно по мере сужения сморщивалось, сдавленное каменными стенами. Складки и бугры разделяли и без того узкое дно на тесные проходы. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше, тем паче, что каменистые складки и бугры становились все выше и выше.
