Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры (СИ) - Криптонов Василий (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
БТР отбрасывал интимный тенек, и так сложилось, что свет фонарей сюда не попадал. Поэтому неладное я заподозрил не сразу. Просто вдруг показалось странным, что струя ведет себя так глухо, а не звонко журчит и плещет, как должна бы, падая на каменную плиту.
Я, передоверив задачи поддержания и координации одной руке, другой подтянул к лицу маску, все еще болтавшуюся в районе шеи...
– Вероника! – позвал я. – Можешь подойти сюда?
– Что, рука все еще болит? – сочувственно отозвалась Вероника. – Попробуй сидя, так гораздо удобнее.
– Да нет, – вздохнул я. – Просто посмотри. Тут… Тело…
Она выдержала паузу.
– Не то чтобы я этим гордилась, но мужское тело для меня открытием не будет. Допускаю, тебе там есть чем похвастаться, но…
– Вероника, твою мать, просто подойди сюда! Я одет, и каждая моя мысль целомудренна, как первый луч солнца.
Вероника вышла из-за бронетранспортера. Увидев меня в маске, надела свою.
– О, – сказала она, глядя на половину мужского тела, торчащую из-под гусеницы от пояса и ниже. – Ого…
– Честное слово, я его не видел. Он просто вдруг выскочил и…
– Ты что, помочился на него?
– Понимаешь, тут дело в том, что я его, опять-таки, не видел… Это просто какой-то человек-невидимка!
Вероника молча смотрела на труп, на вытекающую из-под гусеницы красную лужу.
– Как думаешь, может, это злой волшебник? – с надеждой спросил я.
– Если его сапоги перенесут тебя домой – очень даже может быть…
– Но я не хочу домой. Там сейчас… Скверно.
– Осквернение! – Вероника хлопнула себя по голове. – Точно, вспомнила, как это называется. Осквернение останков. Что ж, значит, люди здесь точно есть. Сможешь перепарковаться так, чтобы…
– Вероника-а-а-а-а! – донесся стремительно приближающийся истошный вопль.
Вероника перехватила автомат.
– Внутрь, – бросила она мне, сама же, перепрыгнув через труп, побежала навстречу брату.
Я вскочил на броню, вскарабкался к люку, но медлил. Прятаться, пока эта пара в опасности, показалось недостойным.
Уже видно Джеронимо. Он несется, лихорадочно размахивая руками.
– В чем дело? – крикнула Вероника.
– Быстро! Превращайся в Сейлор Мун!
Я всмотрелся вдаль сквозь маску и увидел причину беспокойства Джеронимо. Вслед за ним вприпрыжку неслась целая толпа вооруженных людей в военной форме. Если я на секунду и замешкался, то не для того, чтобы пропустить вперед себя Веронику и Джеронимо. Просто мой бедный разум вдруг понял, что благодаря Веронике где-то в подсознании такой цвет формы теперь намертво сцепился с понятием «эротики». Бегущие к бронетранспортеру убийцы вряд ли могли предположить, что вместо страха возбуждают во мне абсолютно иные чувства.
Потрясенный и расстроенный этим открытием, я нырнул внутрь машины, что по Фрейду означало желание родиться обратно, и запер люк, окончив таким образом свой эскапический акт.
Первые капли свинцового дождя застучали по корпусу. Сверкнула молния, пророкотал гром – такой могучий, что транспортер подбросило. Вероника схватила микрофон:
– Прекратите огонь! Мы не собираемся воевать, попали сюда случайно!
– Да чего ты с ними разговариваешь? – орал, брызжа слюной, Джеронимо. – Убей всех, тебя ведь для этого создали!
– Ник, заткни его! – сказала, не оборачиваясь, Вероника.
Я ловко захватил Джеронимо сзади и закрыл ему рот ладонью. Все-таки приятно сознавать, что ты сильнее кого-то.
– Нас здесь всего трое! – кричала Вероника. – Один из нас – душевнобольной ребенок, другой – мой брат, которого вы напугали! А я – беззащитная девушка, рост метр семьдесят пять, вес – пятьдесят, испанские черты лица…
От возмущения я перестал удерживать Джеронимо, и тот, вырвавшись, завизжал:
– Брешет! В ней веса – все три центнера! Жирная корова семидесяти восьми лет от роду!
Вероника отшвырнула микрофон, повернулась ко мне, надеясь разорвать в клочья одним лишь взглядом.
– Я велела его заткнуть!
– А я сказал, что меня зовут Николас! – заорал я, с наслаждением отдавшись потоку ярости. – «Душевнобольной ребенок»? Стерва! Мне жаль того презерватива, что я на тебя извел, потому что даже в его ошметках было больше чести и достоинства, чем в тебе появится за тысячу лет! И, клянусь, если бы ты каким-то чудом не оставалась до сих пор моим персональным секс-символом, я бы тебя убил сию же секунду!
– Вломи ей, Николас! – голосил Джеронимо в опасной близости от микрофона. – Пусть знает, как заставлять зубы перед сном чистить!
Вероника не обращала внимания на брата, но ко мне подошла ближе.
– Даже вникать не желаю в тот бред, что ты несешь! – выплюнула мне в лицо. – Скажи только, каким образом ты меня хочешь убить? Провизжать уши насквозь?
– Ты говоришь с Риверосом! – Тут я сам удивился, до какой степени мощно прогремел мой голос. Но удивился еще больше, когда могучий движок транспортера раскатисто рыкнул. По полу пробежала вибрация. Джеронимо и я устояли, а вот Вероника внезапно опрокинулась на спину.
Ее лицо стало если не перепуганным, то хотя бы изумленным. Сам же я постарался скрыть удивление, погрозив Веронике пальцем:
– Никогда не выводи из себя Ривероса, находясь в транспортном средстве.
Только сейчас, когда настала тишина, все мы поняли, что тишина действительно настала. Стрельба прекратилась. Я поглядел на монитор, но увидел лишь черноту. Похоже, своротили-таки камеру.
Включилась обратная связь, и мы услышали голос, сильно искаженный вначале мегафоном, а потом приемо-передающей системой бронетранспортера:
– Ладно, клоуны. Выходите по одному с поднятыми руками. Без оружия. Очень медленно.
– Uno momento! – Джеронимо сунул мне в руки смартфон, подобрал с пола автомат и встал рядом с Вероникой, направив дуло ей в голову. – Сфотай меня так.
– Ты сдурел? – повернулась к нему сестра.
В этот момент я сделал снимок. Вышло великолепно: суровое лицо Джеронимо и растерянное – Вероники.
– Отдай немедленно! – неразличимым движением Вероника выбила из рук брата автомат так ловко, что Джеронимо, кажется, ничего не почувствовал. Зато увидел. Враз погрустневшим взглядом окинул пустые руки.
– Ну вот что тебе стоило всех убить? Я же просил!
Вероника тем временем положила автоматы на водительское сиденье.
– Микрофон все еще работает, – сообщила она.
– Ну так выключи его и давай поговорим о кишках! – поморщился Джеронимо.
– Нет. Сейчас мы выйдем наружу с высоко поднятыми руками и сделаем все, что нам скажут. И будем надеяться, что нас оставят в живых.
Джеронимо сплюнул. Таким злым я его никогда не видел.
– «Я, Вероника Альтомирано! – кривляясь, сказал он. – Двоюродная прабабушка Риддика, внучатая племянница Мачете по материнской линии! Стреляю в людей с шести лет!» Клянусь солнцем, сестра, от тебя пользы – меньше, чем от деревянного коня в Сталинграде. Когда я говорю Николасу: «Поехали!» – он берет и едет, а когда говорю тебе: «Убей всех людей», ты сдаешься. На кой черт ты вообще увязалась за нами? Сидела бы дома, вязала пинетки, смотрела Малахова!
Продолжая вещать, он надел рюкзак, отворил люк и первым полез на поверхность. Вероника поспешила за ним, я же замыкал исход.
– Ну да, да, ликуйте, филистимляне! – слышал я злобный голос Джеронимо. – Далила сделала свое дело, Самсона можно брать тепленьким!
– Рюкзак сними! – крикнули ему в ответ.
– Что, боишься, там ослиная челюсть? – огрызнулся Джеронимо, и тут же, будто переключившись, заканючил: – Дяденьки военные! Там моя петрушка! Пожалуйста, не обижайте ее. Через часик нажмите кнопочку и чуть-чуть полейте, пусть малышка почувствует утро!
Когда я покинул транспортер, взгляды и стволы окруживших нас солдат почему-то устремились на меня. Похоже, стоящий рядом с машиной Риверос автоматически воспринимался как хозяин положения. Пришлось принять горделивую осанку.
– Что у мальчишки в рюкзаке? – спросил меня, видимо, командир. Страшная рожа, водянистые глаза, а седые волосы едва покрывают шишковатый череп. Единственный из всех, он был без каски.
