Огонек. В поисках артефакта (СИ) - Полетаева Татьяна (онлайн книга без .TXT) 📗
Он скосил глаза на остальных. Огонек, разиня рот, уставилась на Хельгу. Таллен с восторгом и благоговением не сводил взгляда с Агиона. Ривер почтительно склонил голову перед всеми. Миа опустилась на колени, вытянув руки в знаке уважения. Только он, стоя чуть позади за остальными, не испытывал особого пиетета. Больше всего ему хотелось незаметно удрать, но ноги словно приросли к полу.
Богов он всегда не любил. Точнее, он испытывал смесь страха и ненависти, вместе с желанием держаться подальше от всего божественного, будь то храмы, места паломничества или сами жрецы. И у него были на то свои основания. Но сейчас выбора ему просто не оставили.
— У вас получилось. — Тихо произнесла Хельга, обращаясь к Риверу. — Ты выполнил уговор. Но, думаю, вы все заслуживаете большего. Подойди.
Маг двинулся вперед, остановившись перед чертой на полу.
— Переступи ее, и пусть исполнится твое самое заветное желание!
Глава 32
Ривер устало потер глаза и отодвинул в сторону тяжелый том. Его труд практически окончен. Сколько же всего произошло после событий в Сторожевой башне. А ведь он ясно помнил все, что было до этого. А вот потом память начинала сбоить. В голове крутились лишь обрывки воспоминаний.
Он прекрасно помнил, как перешагнул черту, произнеся при этом: «Знания!» Да, боги не поскупились на подарок. Он узнал слишком много. О свете, тьме и их взаимосвязи, о силе и вере. Как же он был воодушевлен, вернувшись в Градиоль, в магическую академию. Он основал свою школу, и одареннейшие адепты мечтали назвать его своим учителем. А потом наступил крах.
Как часто он потом жалел о своем желании. Некоторые знания должны оставаться сокрытыми. Слишком большую силу он выпустил в мир, слишком часто его ученики склонялись к свету или тьме, слишком много развязали войн. Те трое, что остались в живых, сейчас правили тремя могущественными империями, заточив своего учителя в самой защищенной башне, которую только смогли создать. Он криво ухмыльнулся — как ни странно, ни один не решился лишить его жизни. Ему безумно захотелось вернуться обратно, когда груз безумной вины еще не опустился на его плечи…
Таллен стоял на смотровой площадке, и ветер привычно рвал его волосы. Перед ним расстилался почти бесконечный лес. Только здесь он мог хоть ненадолго отрешиться от своей боли, за столько лет ставшей уже привычной.
Когда он вслед за Ривером переступил черту, вставая во второй очерченный рисунок, он не знал сам, что пожелает. Хотелось власти и славы, уважения и незаменимости. Когда он одними губами прошептал свое желание, ему показалось, что боги улыбнулись.
Да, он очутился в этом небольшом королевстве, очутился в тот момент, когда была необходима его помощь, когда растерянные люди после смерти своего короля, не оставившего преемника, оказались без человека, которому доверяли и который мог бы их защитить. И он стал таким человеком. Сначала сколотил дружину, потом и небольшую армию, он заботился о своих людях и спустя три года его короновали. Да, его королевство растет и крепнет, люди любят и уважают своего короля, вот только он безумно хотел вернуться за миг до того, как произнес свое желание. До того, как понял, что потерял самое главное.
Ибо боги действительно посмеялись над ним. Его королевство находилось в другом мире. И обратного пути не было. А Огонек навсегда осталась где-то далеко. Он так и не смог ее забыть…
Миа растирала зелья. Их нужно было все больше и больше, травы кончались слишком быстро и она просто не успевала помочь всем. В племени болели слишком многие. Руки продолжали делать монотонную работу, а мысли возвращались к тому моменту в Сторожевой башне, когда она, почтительно склонившись перед богиней, перешагнула черту и пожелала, чтобы среди ее народа больше не рождались дьюри.
Ее желание исполнилось. Но почему она не подумала о последствиях, не поинтересовалась, что случится при этом? Теперь она знала правду — рождение дьюри не наказание богини, а благословение этого мира. Да, ее племени была присуща магия — остатки неправильной, хаотичной магии другого мира, не принимаемой этим. Именно в дьюри она концентрировалась раньше, позволяя остальным жить сильными и здоровыми, вбирая весь накопленный племенем магический негатив, гася его, превращая в нечто иное, а после унося куда-нибудь далеко. А теперь большинство в племени болело странной, неведомой раньше болезнью, с которой Миа ничего не могла сделать, лишь только облегчать их страдания. А хуже всего было то, что теперь каждый третий ребенок рождался больным и не доживал даже до года. Она прикрыла глаза, ощущая, как по лицу заструились слезы, не принося облегчения. Ее ноша всегда была тяжела, но сейчас выросла тысячекратно. Как же она хотела вернуться назад, в прошлое, и никогда не переступать этой проклятой черты!
Огонек стояла перед огромным, в ее рост зеркалом, и мрачно рассматривала себя. Да, она была красива, но сейчас ее красота ее совсем не радовала. Какой же наивной она была!
Когда она переступила черту, и тихо пожелала узнать свое происхождение и найти родственников, думала ли, что очень скоро она самозабвенно будет мечтать опять вернуться в то время, когда она ничего не знала. И самое главное, когда о ней ничего не знали!
Чтож, своих родственников она нашла. И с тех пор почти ежедневно жалела об этом.
Она оказалась обыкновенным бастардом. Отец, принадлежащий к знатному роду, вел разгульную жизнь, а мать, как оказалось, предпочла подкинуть ребенка в приют и забыть о его существовании. Но обстоятельства сложились так, что ее непутевой папаша погиб от несчастного случая, а дед, старый герцог, так и не смог обзавестись другим наследником. И когда амулет показал кровное родство, ее прежняя жизнь закончилась раз и навсегда.
Ее дрессировали, как какую-то дикую зверушку. Трижды она пыталась бежать, но уже после первого раза охрана стала такой, что ее шансы стали практически нулевыми. В нее вбивали знания, правила поведения и еще кучу бесполезных и бессмысленных вещей. Она сопротивлялась, но силы были не равны. После очередной попытки побега ее рука украсилась неснимающимся браслетом, полностью блокирующим магию, и жизнь лишилась последней отдушины. Ее жизнь больше ей не принадлежала…
А сегодня… Сегодня герцог вызвал ее к себе и объявил, что договорился о помолвке. Ее передавали в собственность другому, даже не поинтересовавшись ее мнением и впервые за долгое время она почувствовала, что силы закончились. Накатило безразличие. Если бы только можно было повернуть время вспять!
Глава 33
Рассел настороженно наблюдал, как его товарищи один за другим пересекали черту становясь каждый в свой очерченный на полу светящийся круг и замирали. И выражение их лиц ему совсем не нравилось. Не выражало оно особой радости, скорее совсем наоборот. И он понял, что совершенно не хочет загадывать никаких желаний.
Когда в круг вступила Огонек, лица богов обернулись к нему.
— Чего же ты ждешь? — Ласково поинтересовалась Хельга. — Неужели не можешь выбрать, что именно ты хочешь?
Рассел прокашлялся и замотал головой:
— Я точно знаю, чего я не хочу. Загадывать желание. Можно воздержаться?
— Нельзя. — Еще более ласково ответила богиня, а в ее улыбка стала явно издевательской. — Давай быстренько загадывай желание, не задерживай нас.
Рассел почувствовал себя в ловушке. Пытаясь уцепиться хоть за какую-то мысль, он обвел быстрым взглядом помещение и произнес первое, что пришло на ум:
— А можно сначала вопросик? Вот маг так и не понял для чего в центре постаменты, кроме центрального. Если вас не затруднит ответить…
Он сам чувствовал, что несет полную чушь, но как назло, придумать что-то толковое он пока не мог. Брови богини чуть удивленно приподнялись и она произнесла:
— Постаменты предназначались для сборки артефакта воедино. Центральная — для основы, те что вокруг — для частей.
Рассел замер. Последний кусочек головоломки встал на место и он, наконец, увидел всю картину целиком. Но, похоже, что слишком поздно…
