Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры (СИ) - Криптонов Василий (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Джеронимо извлек тот самый сверток, от которого отказался его учитель. Сняв два слоя оберточной бумаги, разложил на подносе бутерброды с сыром и колбасой, тонущие в кетчупе с майонезом, украшенные веточками синтезированного укропа и синтезированной петрушки.
– Ах, как жаль, что вы уже наелись вкуснейших тушеных грибов! – Сидя, скрестив ноги перед подносом, Джеронимо трагически покачал головой. – Теперь мне, несчастному, придется съесть все в одиночестве. И никто, никто в целом свете не придет на помощь, и я сдохну от ожирения.
– !.. – Хором выкрикнув неприличное слово, мы с Вероникой отставили миски и бросились к подносу.
Хвала всем богам, за завтраком Джеронимо хранил молчание. Лишь съев последний кусок, он произнес:
– Земля тебе пухом, дон Эстебан. Ты был прекрасным учителем.
Я замер, как молнией пораженный воспоминанием об изможденном старике в казематах Альтомирано. Вздрогнула Вероника. Посмотрев на нее, Джеронимо сказал:
– Что? Не только твои друзья могут умирать, представь себе.
Я был уверен, что Вероника сядет рядом с братом, утешит его, но она слова не сказала. И, наверное, знала, что делала, потому что Джеронимо тут же принялся ворчать про толстую каргу, которая до такой степени уродлива телом и духом, что отказалась перебить крошечный отрядик солдат, и по чьей вине мы сейчас делим последние бутерброды в тюремной камере.
Вероника старалась не обращать на него внимания. Отошла к унитазу. Я уж было хотел деликатно отвернуться, но тут зажурчала вода. Оказывается, там, в темном угу, таилась еще и раковина. Сполоснув руки и умывшись, Вероника вернулась к нам.
– Перед обстрелом ты сказал что мы не в Мексике, – посмотрела она на меня.
– Ну да, – отозвался я и поймал на себе насмешливый взгляд Джеронимо. – Это просто… Ну, не знаю… Самовнушение, что ли. Сказка. Легенда. Тебя не смущает, что мы по-русски говорим?
– А у тебя с историей как? – проскрипел Джеронимо. – С тех пор как в Мексику пришли русские…
– У меня-то прекрасно, – перебил я. – И с географией неплохо. Трудно быть точным, но мы живем где-то в Красноярске.
И тут меня пронзила страшная догадка, которую я тут же озвучил:
– А провалились, судя по всему, в Красноярское Метро…
Джеронимо и Вероника переглянулись, внезапно позабыв о разногласиях. Джеронимо схватил лампу-шарманку и поставил ее на поднос, объявив, что настало время потрясающих историй.
– Точно не скажу, – начал я, – но кое-что читать приходилось. В основном – в древних летописях Луркоморья. Красноярское Метро – это одна из величайших тайн, тревоживших умы человечества. Наряду с Бермудским Треугольником, Снежным Человеком и Летающей Тарелкой. Таинственная масонская организация начала строить метро, но там, под землей, они нашли нечто до такой степени страшное, что завалили вход и заморозили проект. Долгое время никто не вспоминал о нем, пока в том районе не начали пропадать люди.
Однажды в метро послали отряд спецназа. Потом – роту. Потом – полк. Поскольку никто из них не вернулся, туда ссыпали грузовик проституток, набранных во время рейда на проспекте Металлургов, и законопатили вход наглухо. На месте входа поставили бетонную плиту и золотой крест. Крест таинственно исчез следующей ночью, и вместо него водрузили деревянный. Тогда проклятие вроде как снялось само по себе, и в городе стало спокойно.
А теперь представьте себе, что могло произойти дальше. Стальная воля солдат спецназа и безоглядная страсть жриц любви, схлестнувшись, породили невероятную цивилизацию, которая питается одними грибами. Они, вероятно, и не заметили исчезновения солнца.
– Хочешь сказать, – вмешалась Вероника, – все это произошло еще засветло?
– Ну разумеется, – кивнул я. – Нам теперь нужно очень тщательно подумать: что и как говорить. Кто знает, как вообще они относятся к жизни вне Метро…
– К тебе вроде неплохо отнеслись, – заметил Джеронимо. – Этот, командир, чуть целоваться не полез. Он и сейчас на тебя влюбленными глазами смотрит.
Я поднял голову и с криком шарахнулся. В коридоре действительно стоял командир и, держась за решетку обеими руками, лил слезы.
– Ты, – пролепетал он, – ты знаешь нашу легенду…
– Я…
Но договорить мне было не суждено. Молниеносно отерев глаза, командир зазвенел ключами.
– Ты пойдешь со мной. Да. Я решил. Категорически.
Решетка отворилась. Подскочили Вероника и Джеронимо, но командир ткнул в их сторону пистолетом.
– Вы двое – сидеть. Мелкий – уйми самку старшего.
– Да я тебе сейчас… – Вероника бросилась на командира, но Джеронимо повис на ней сзади, а я заступил путь.
– Они относятся ко всем женщинам, как к шлюхам, – сказал я. – А к мужчинам – как к солдатам. Здесь нет для тебя оскорбления.
– А я тоже солдат? – пискнул Джеронимо.
– Ты – мелкий, – пояснил командир.
Вероника, слава богу, успокоилась. Фыркнула.
– Вот почему они тебя старшим считают. Ладно. Принято.
Она отступила и демонстративно повернулась спиной. На спине все еще висел Джеронимо, поэтому сцена вышла комичной.
– Идем, – поманил меня пистолетом командир. – Самку и мелкого оставим здесь, ты скоро вернешься.
Я вышел из камеры, командир запер решетку. Перед уходом я успел встретить ободряющий взгляд Вероники, и на душе чуть-чуть потеплело. А потом началось дежавю.
Так же, как ранее Джеронимо, командир тащил меня коридорами, переходами, просторными залами. Несколько раз мы, кажется, переходили по рельсам со станции на станцию. То и дело звучал окрик: «Стой, кто идет?» Тогда командир кричал: «Пароль: Столбы!» и в ответ слышалось: «Отзыв: Часовня!»
– Куда мы идем? – не выдержал я, когда по длинной лестнице мы взобрались, кажется, под самую поверхность земли.
– Все бабы – шлюхи, – отозвался мой провожатый.
– Аминь, но…
– Даже те, что умницы – все равно в душе шлюхи, я уверен. Не уверен только, что в каждом умнике спит солдат.
Тут до меня потихоньку начало доходить. Видимо, те несколько человек, что пропали первыми, не захотели скрещиваться с солдатами и проститутками, и в результате Метро поделили, фактически, две расы, одну из которых представители другой презрительно именовали «умниками» и «умницами».
– Вас будут судить, но единственное обвинение – убийство и осквернение умника. Кстати, дай пять.
Я дал требуемое и остановился. Мы сейчас находились в коридоре, по одну сторону которого – двери с номерами, а по другую – двери балкончиков. Я стоял у единственной раскрытой. Оттуда доносились непонятные постукивания и шорох.
– Так вот, – продолжал командир, – дело против тебя есть только в том случае, если есть заявление. А заявление написала самка этого умника. Вон ее дверь. Все, что тебе нужно – как следует трахнуть ее и убедить забрать заявление.
Я вздрогнул и уставился на командира.
– Скажи, ты этот план долго разрабатывал?
– Чего там разрабатывать? – изумился тот. – Просто вставь ей со всей дури, и дело с концом.
– Может, лучше извиниться? – предположил я. – У вас тут есть цветы?
– Цветов нет. Есть грибы.
Да, грибы – это, конечно, последнее, что хочется дарить безутешной девушке. В задумчивости я шагнул на балкон.
Шелест и треск заметно усилились. Внизу шевелилось нечто, в полумраке создающее впечатление огромного существа, распростертого по полу.
– Как дверь откроешь – сразу комбез расстегивай, с вот такой вот рожей. – Выйдя вслед за мной на балкон, командир показал такую рожу, что я всерьез заволновался о своей невинности. – Так она сразу поймет, что дело – не шутка. Верещать начнет, а ты ей – по морде. Несильно так, чтоб зубы остались. А как упадет…
– Что там? – перебил я, вдосталь пресытившись описанием местных брачных обычаев.
Командир снял с плеча автомат и включил подствольный фонарик. В его свете я долго не мог понять, что за существа копошатся внизу, протягивая к балкону гибкие длинные отростки с шипами на концах. Больше всего они напоминали огромные подсолнухи. Только почему-то ходили, заполоняя пространство платформы.
