Приятно тебя общать (СИ) - Кикина Ирина (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Ромыч огрызается:
— А ты чего вылезла, малявка? Тебе слова не давали. Никшни!
— С теми, кто постарше и посильнее, ты намного вежливее, Ромочка, — ласково поёт Света.
Гоша порыкивает. Я понимаю, что ничем хорошим это не кончится, выхожу из своей кабинки, беру Мелкую за руку и веду на улицу. Светка оборачивается и показывает язык остолбеневшим ребятам.
— Как ты ему приказал? — сипит Михай. — Ты же не брал пульт.
— Я не приказывал, — ровно отвечает Андрей.
— Твой зомби что, сам решает? — изумляется Ромыч.
— Ну да, иногда на него находит.
И мальчишки снова замолкают.
— Пойдём. Покрутишь мне скакалку, — распоряжается Света.
После школы возвращаемся дружной компанией. Андрей вызвался нести Алёне портфель, и Гоша теперь хмуро на него косится исподлобья. Хозяин только смеётся и говорит:
— Теперь, Алёнка, я твой зомби. Им у тебя, я смотрю, хорошо живётся. А портфель для такой девушки нести нетяжело и даже приятно.
Гоша глухо рычит и берёт хозяйку за руку, притягивая к себе.
— Не волнуйся, — успокаивает она. — Твоё место никто не займёт.
Андрей дурачится: корчит идиотскую рожу, вытягивает руки, басовито мычит, и шагает, не сгибая коленей. Гоша щёлкает на него зубами.
— Ладно, Андрей, не обижай его.
Хозяин слушается. Рядом с Алёной его просто не узнать, будто кто кнопку переключил. Света просит:
— Расскажи, как вы подружились с Гошей.
— Я уже говорила, что его отдали маме на воспитание. Она запросила на службе досье, и её предположения подтвердились: проблемы с дисциплиной у Гоши начались из-за того, что зомбирование провели неумело. Я тоже сунула нос в мамины документы, мне всегда было любопытно узнать, кем её подопечные были при жизни.
Гоша тихонько вякает, обращая на себя внимание хозяйки. Та гладит его по щеке.
— Хорошо, это твоя тайна. Но про то, что ты выкинул, можно рассказать?
Зомби неуверенно кивает. В очередной раз поражаюсь их общению. Они как брат с сестрой. Смотрю на Свету и Андрея. Как любящие брат с сестрой. Хотя мои ребята уже исправляются.
— Мама строгий дрессировщик, чуть что не так — включает волну. Неудивительно, ведь она, в основном, работает с нормальными, правильно обращёнными зомби. Но я видела, что Гоша воспринимает боль, как человек. А когда мы с родителями обнимались, он смотрел с такой жуткой тоской, я даже хотела велеть ему отвернуться. Мне стало жаль этого нового зомби, я брала его с собой по вечерам погулять по району. А он, не будь дурак, узнал эти места и сориентировался. Однажды ночью взял и исчез.
— Прямо как в книжках, — замечает Света.
— Книжки не могут передать того скандала, который начался, как только мы обнаружили пропажу. Пришлось рассказать богатым хозяевам, они подняли на уши ГОС-З, район стали обыскивать, сделали горячую линию на случай, если вдруг кто-то заметит беглеца. Маме грозило увольнение, а у нас и так ситуация была хуже некуда, мы не могли этого допустить. И тогда я снова заглянула в досье. И попросила папу, чтобы он срочно отвёз меня на Парковую.
Мой мёртвый товарищ чуть слышно скулит. Значит, ты всё вспомнил. И не смог удержаться. Я бы тоже не смог.
— На самом деле, зря все так переполошились. Если бы сбежал обычный зомби, вполне разумно было бы оцепить район и велеть людям сидеть дома. Наш был особенный, и мы понимали, что с голодом он будет бороться до последнего, так что в запасе было дня три, не меньше. Но мало кто мог предположить, что к зомби вернулась память, таких случаев зарегистрированы единицы. В службе считали, он просто сбежал от суровой муштры и прячется в каком-нибудь подвале. Но я убедила папу, и мы поехали туда, где Гоша жил. Мы как раз подоспели к семейной сцене.
Гоша качает головой. Кладу руку ему на плечо. Он поднимает на меня печальные глаза. Безысходность, безнадёга — как они мне знакомы! Будто в зеркало смотрюсь…
— Новый муж Гошиной вдовы отмахивался битой и попадал довольно часто. За его спиной сама эта вдова истошно кричала, маленькие дети ревели от страха. Они-то точно не узнали в Гоше отца и думали, что за ними пришло кровожадное чудище. После особенно мощного удара биты зомби отлетел на несколько метров, а потом ещё ступеньки спиной пересчитал, и папе пришлось накрыть его волной, чтобы снова не побежал на штурм. Я кинулась к Гоше, стала его успокаивать, и тут спустилась эта женщина. Глаза горят, волосы растрёпаны, вся бледная и разъярённая. И говорит, как рубит: «Чтобы эта тварь больше не смела приближаться к моему дому и моим детям! Мой муж умер, а если эта мерзость ещё раз сюда явится, я вынесу ей мозги из ружья, и никто меня не осудит! Проваливайте!» Мы кое-как подобрали Гошу, поехали обратно унимать шум-гам. В тот вечер наш беглец свернулся клубком на полу в уголке. Не двигался, не издавал ни звука, на пульт не реагировал.
Света смотрит на моего товарища круглыми глазами. Она только кажется грубой девчонкой, на самом деле душа у неё добрая, тёплая.
— Отходил Гоша очень долго. Я утешала его, как могла. Он и сейчас тоскует. Я иногда гуляю с ним там, где он издали может посмотреть на своих ребятишек. Очень любит детей. За мной вот присматривает, как за родной. Хоть какое-то утешение.
Гоша крепко обнимает свою маленькую хозяйку, потом нехотя отпускает.
— Я могу понять вдову. Она боялась за малышей и не верила, что в ходячем трупе осталось что-то от её мужа. Мало кто в такое поверит. Но она отреклась, не задумываясь. Не желая выслушать. Хотя я упросила маму, она потом звонила и пыталась объяснить. Бесполезно. Женщина с Парковой вырвала Гошу с корнем из своей жизни и забыла. А это мне уже непонятно.
— Мама бы так не сделала, — шепчет Света. — Даже если бы он был обычным тупоголовым зомби без памяти и чувств, она бы его приняла. Подвела бы к нам. Хотя бы просто показать.
На Гошу больно смотреть, поэтому смотрю на Хозяина. А он подходит к моему мёртвому товарищу, хлопает по спине и отдаёт Алёнин портфель. Гоша со всем доступным ему изумлением таращится на Андрея. А тот пожимает плечами и говорит:
— Я не всерьёз дразнился. Дурачился. Мир?
И протягивает Гоше руку. Зомби недоумённо останавливается, а потом пожимает её. Алёна счастливо смеётся, чмокает Андрея в щёку и отбегает шагов на пятьдесят. Потом ждёт, качаясь на пятках, пока мы с ней поравняемся. А я начинаю думать, что после смерти всё-таки есть жизнь.
Проходит несколько спокойных дней. Днём я тихонько сижу в кабинке, время от времени переговариваюсь с Гошей (я его, кажется, начал понимать!). Вечером делаю несложные Мамины задания, гуляю со Светой или просто лежу на подстилке в комнате хозяина и слушаю, как они с Алёной болтают по сети про своих ненормальных зомби. Они часто упоминают сайты «Братья наши мёртвые» и neho4ubytzombya.com, читают друг другу смешные истории, перебрасываются ссылками. Я не смотрю на экран, потому что меня сразу вырубает. Таращусь в потолок и почти ни о чём не думаю, только иногда вылавливаю обрывки разговора.
— Смотри, какую я новость нашла: в Америке все штаты, кроме Техаса, приняли мораторий на зомбирование, а у нас активистов ОМОН разгоняет.
— А до нас всё с опозданием докатывается. Что на Западе давно запретили, здесь лет десять ещё будет в свободном доступе.
— А вот ещё: всё больше граждан вывозят своих зомби в Голландию и там кремируют. Церковь обеими руками за, а Министерство развития хочет в ответ повысить пошлины на экспорт груза-З.
— О, Энн Лавласт выпустила очередной слюнявый роман «Полдень: Новое солнце». Девчонки-малолетки обливаются слезами над тем, как героиня не может выбрать между зомби и упырём.
— Книгу не читала, а фильм убожеский. Хотя, может быть, благодаря ему люди стали лучше относиться к своим зомби.
— Скорее, вырос спрос на симпатичных мёртвых подростков.
Знал бы ты, Хозяин, насколько это невесёлая шутка.
— Послушай-ка, Алёнка, просто хохма! Какой-то сумасшедший богатей решил обрести бессмертие. Написал завещание, чтобы его зомбировали, а потом государству с его счёта перевели деньги, чтобы самому себя выкупить. И всё имущество оставил себе-зомби. Его адвокаты над завещанием полтора года трудились, чтобы никто не подкопался. А семейка сейчас локти кусает: денежки-то тю-тю, трупу достанутся.
