Ночь Безумия - Уотт-Эванс Лоуренс (бесплатные полные книги TXT) 📗
Ковер подлетал по изящной спирали. Ханнер ждал.
Еще миг, и ковер оказался вровень с чародеями и повис в дюжине футов от них. Сидящий на нем – несомненно, волшебник – был незнаком Ханнеру: маленький, плотный и начинающий седеть. Была в нем какая-то неправильность, Ханнер чувствовал ее, но не мог определить. Он нахмурился. Оставалось только надеяться, что это на самом деле маг, а не некая форма иллюзии.
– Эй! – окликнул его сидящий. – Чего ты хочешь от нас, чародей?
Ханнер заставил себя не думать о своих сомнениях.
– Я хочу поговорить с теми – кто бы это ни был, – кто решает, как Гильдии относиться к чародеям.
– Если Гильдия пожелает выслушать тебя, ты будешь призван, – проговорил человек в красной мантии.
– Мой дядя Фаран ждал вашего призыва, – возразил Ханнер, – и ничего хорошего из этого не вышло. Гильдия призовет меня, если найдет выход, наилучший для всех, – в том числе и для себя. Она его пока не нашла, потому что не знает того, что я собираюсь сообщить. Не будешь же ты утверждать, будто Гильдия знает все. Итиния не сочла нужным поговорить с лордом Фараном – и видишь, как все обернулось?
– Не грози мне, чародей, – предостерегающе произнес волшебник. – Думаю, меня убить будет потруднее, чем палача лорда Фарана.
– Я никому не грожу, – спокойно отозвался Ханнер. – Просто говорю правду.
Упоминание о Фарановом палаче, однако, помогло ему понять, что за неправильность он ощущал.
Сердце мага не билось. В его груди вообще не было сердца. Там, где оно должно было быть, Ханнер чуял только сгусток магической тьмы. Остановить сердце своего собеседника – как поступил Ханнер с убийцей Фарана – он бы не смог.
Ханнер слышал, что маги способны делать такое: прятать сердца перед особо опасным предприятием; их по-прежнему можно было ранить, но сердце продолжало биться, и маг не умирал от ран, которые в любом другом случае неизбежно были бы смертельны. Да, этого волшебника действительно было бы трудно убить, мысленно согласился Ханнер, однако все же, пожалуй, возможно.
Но если маг так подготовился к разговору с ним, значит, Гильдия считает чародеев серьезной угрозой. Такое начало обещало многое.
А то, что маги отправили к нему посланца, а не волшебного убийцу, обещало еще больше.
Пока Ханнер обдумывал это, маг обдумывал слова Ханнера. Теперь он заговорил.
– Хорошо, – сказал он. – Я доставлю тебя к ним.
Ханнер повернулся к Кирше.
– Опусти меня на ковер, – велел он.
– Ты уверен...
– Уверен, – оборвал ее Ханнер. – Я имею дело с волшебниками много лет. Опусти меня на ковер, потом возвращайся в дом и жди меня. И не вздумай до завтрашнего дня пользоваться силой! Если появятся кошмары – не пользуйся ею вообще.
– Как скажешь. – Ханнер почувствовал, как его подтолкнули; еще мгновение – и его ноги коснулись ковра. Он осторожно шагнул вперед.
Больше всего это походило на ходьбу по перине; Ханнер поспешил сесть, и маг подвинулся, давая ему место.
Ханнер оглянулся: Кирша по-прежнему висела в воздухе.
– Лети. – Он махнул рукой. – Со мной все будет в порядке. Как и со всеми нами.
Она помахала в ответ, повернулась и улетела. Ханнер повернулся к магу.
– Я – Ханнер-Чародей, – сообщил он. – Председатель Совета чародеев.
С минуту маг молча смотрел на него, потом кивнул.
– А я – просто волшебник, – произнес он. – Знать мое имя тебе не нужно.
Имена дают власть, вспомнил Ханнер: в иные заклинания вплетается имя того, на кого нужно воздействовать. Маг вовсе не был невежей.
– Воля твоя, – проговорил Ханнер, и тут слова замерли у него на устах: ковер внезапно развернулся и рухнул вниз. В ушах засвистел ветер, выдувая из головы мысли. Ханнер прикрыл глаза, спасаясь от рези, а когда снова открыл их, ковер как раз вплывал в темный проем на верхнем этаже неизвестного дома.
Оказавшись внутри, ковер опустился на пол – и сразу стал плоским и безжизненным, как обыкновенный половик.
Ханнер огляделся: большое голое помещение, одна стена которого отсутствует. Мебели в нем не было, окон – тоже, только проем в стене; над головой сходились балки островерхой крыши.
Маг встал, обернулся и, не предлагая руки, ждал, пока поднимется Ханнер.
– Сюда. – Он показал на низкую, совершенно обычную деревянную дверь.
Ханнер последовал за ним в маленькую комнатку, где на стене висели самые разные плащи и капюшоны. Маг выбрал синий бархатный капюшон без прорезей для глаз и протянул его Ханнеру.
– Встань лицом к двери, – проговорил он, показывая на еще одну невзрачную дверцу, – и надень капюшон.
Ханнер повиновался – и понял, что ослеплен; однако он был чародей, так что мог воспринимать окружающее даже сквозь глухой капюшон. Маг шагнул вперед, распахнул дверь и отошел в сторону.
– Иди вперед, – велел он.
Ханнер двинулся вперед, но в шаге от открытой двери остановился. Он не чуял за ней ничего – именно ничего, а не пустое пространство. Что-то мешало ему смотреть чародейским взором.
Скорее всего какая-то магия: чародейство и волшебство противостоят друг другу, вспомнил он.
– Иди же, – поторопил его маг. – Прямо вперед, еще пару шагов.
Вряд ли Гильдия прибегла ко всем этим сложностям, чтобы убить его; но Ханнер по-прежнему медлил. Очень уж подозрительна была эта глухая пустота, очень уж не нравилась она Ханнеру. Он потянулся, чтобы коснуться ее...
И внезапно абсолютно, совершенно ослеп; его чародейское зрение исчезло, как исчезает свет от задутой свечи. Объятый страхом, он сорвал капюшон.
Он уже не был в той маленькой комнатке. Не было ни открытой перед ним двери, ни стены, ни света, струящегося из проема в стене комнаты с ковром-самолетом. Ханнер стоял на грубо обтесанных плитах пола в огромном, озаренном светом факелов зале. Над его головой возносились ввысь два ряда серых каменных колонн, и каждая колонна – обхватом со столетний дуб. Расстояние между колоннами было футов восемь-девять, а между рядами – все двадцать. На каждой колонне в черных железных кольцах, укрепленных чуть выше роста высокого человека, горело по два факела.
Ханнер не видел конца зала: факелы горели только на первом десятке колонн, а ряды колонн уходили дальше, во тьму. Не видел он отчетливо и стен, но до них от колонн с каждой стороны было наверняка никак не меньше двадцати футов.
В свете факелов прямо перед ним стоял большой стол темного дерева, заваленный бумагами и различными предметами. Ханнер разглядел кубки, чаши, жезлы и камни, книги и сотни незнакомых, словно собранных вместе случайно, вещей.
А вокруг стояли маги, мужчины и женщины, самых разных лет и в мантиях самых разных цветов, от блекло-серых до украшенных многоцветной вышивкой.
– Ханнер, председатель Совета чародеев, – произнесла одна из женщин, и Ханнер узнал Итинию с Островов, главного магистра Этшара Пряностей. – Более не лорд Ханнер Этшарский. Ты желал говорить с владыками Гильдии магов. – Она обвела рукой своих собратьев. – Так говори.
