Работа для рыжих - Фирсанова Юлия Алексеевна (читать книги .txt) 📗
Меня порывисто обняли в ответ и покрыли лицо быстрыми горячими поцелуями. Серо-голубые глаза Гиза от расширившихся зрачков потемнели до почти черного цвета, заслонив собой весь мир.
— Взойдите к алтарю, люди, — предложил голос, удостоверившись, что мы пришли к консенсусу, а не продолжаем спорить на тему: «Я хочу в белом, а он вообще не хочет жениться».
«Взойдите? Тут разве ступеньки есть?» — удивилась я высокому слогу, но ерничать вслух не стала. Привыкла к тому, что боги и Силы любят повыпендриваться, пыль пустить, чтобы паства уважала побольше.
Надо же, я не так давно рассуждала о том, какой насыщенный день получился, так теперь перечень таким важным пунктом дополню. Зашибись! И почему у меня все не как у людей? Даже Лакс, мой бывший парень-вор, ныне эльфийский король в лесах с труднопроизносимым названием (и чего друзья-приятели, стоит их завести, сразу по карьерной лесенке в короли целят?), так вот, даже Лакс и тот на свадьбе был при таком параде, что глазам больно становилось от затканных серебром-жемчугом-золотом одежд и ритуальных аксессуаров. А я, как в пропыленных штанах, рубашке, жилетке и полусапожках оказалась у храма, так замуж и выхожу.
Хотя чего возмущаться? Я никогда не пыталась брать с кого-то пример и быть как все не стремилась. Одежда на мне удобная, как в кринолине да корсете по подземельям и по жернову рассекать, как в седле держаться? Почему: если свадьба, так белое нечто а-ля торт со взбитыми сливками надевать? Разве это главное? Свадьба в первую очередь должна быть такой, чтобы запомнилась навсегда. И кто сказал, что я хоть когда-нибудь позабуду свою? Приземление на пятую точку в неведомом мире, эльфийский жеребец в человеческом обличье, сильф под кайфом, величественный храм Сил Любви, любимый, который хочет соединить свою судьбу с моей, — разве этого мало? Прервав череду мысленных вопросов, я улыбнулась. Нет! Все замечательно, и не нужны мне шумные толпы пьяных гостей, ломящийся от тазиков с оливье и холодца стол, белые кринолины… Мне вообще белый цвет идет очень условно.
Все-таки не стоило пускаться в рассуждения практического толка в храме Сил. Они тут хозяева, и мысли гостей для таких могущественных созданий даже не раскрытая книга, а титры крупным шрифтом по центру экрана. Листать не надо, сами бегут.
На третьем или четвертом по счету шаге моя практичная одежонка — смесь эльфийской моды с экзерсисами маэстро из Мидана — преобразилась в нечто. Зеркала передо мной никто не поставил, поэтому оставалось довольствоваться осмотром по частям и тактильными ощущениями. Меня обрядили в платье цвета малахита с золотым шитьем фасона «сарафан с рукавами», по фигуре и без пояса. Что-то похожее я когда-то в детстве видела на иллюстрациях к «Медной горы Хозяйке» Бажова. Почему-то ребенком воспринимала его сказы, довольно тяжелые с точки зрения взрослого (смерти, болезни, потери там совсем не в ретушированном виде прописаны), столь же естественно, как собственную жизнь, и даже пыталась найти в лесу Огневушку-Поскакушку и познакомиться с ящерками, греющимися на поленнице в деревне.
Словом, меня одели в это платье из незнакомого — для шелка слишком плотный, для атласа слишком мягкий — материала. На ногах оказались туфельки из того же материала с махоньким каблучком. Украшений, не считая подарка Гиза — кулона, — не прибавилось, зато исчезла заколка, собирающая волосы в хвост. Не знаю, какой великой магией воспользовались владельцы храма, а только мои рыжие лохмочки мирно устроились вокруг лица и легли на спине, ни одна вредная волосинка даже не подумала сунуться в нос. Кажется, их еще и вымыли каким-то образом. Я тихо сказала под нос «спасибо», повернулась к Гизу и обомлела.
Как-то привыкла видеть своего избранника в рабочей униформе, чуть разбавленной кое-какими элементами попроще. Не могу сказать, что ему она не шла, но теперь… Вот теперь сразу стало ясно, что мне в женихи достался аристократ из древнего рода, потомок королей. И это все мое, будет моим? Хотелось наплевать на ритуальное вышагивание к алтарю, притормозить и потрогать, погладить, поцеловать. Остановило меня лишь явное желание подвергнуть невесту аналогичной процедуре, отразившееся на лице Гиза.
Никогда не разбиралась в фасонах и названиях мужской одежды, я и в женской-то не особенно продвинутый пользователь. Одежда Гиза состояла из узких темно-зеленых (почти черного цвета) брюк, сюртука и серо-голубой, под цвет радужки, рубашки. Дополнял сие неописуемое великолепие шейный платок оттенка моего платья.
А еще по краям и за краем восприятия замелькали силуэты друзей. Властью Сил они каким-то образом, наверняка находясь за многие миры от храма Любви, умудрились стать свидетелями торжества. Теперь я уже не сомневалась, именуя происходящее именно торжеством. Киз, Кейр, Гарнаг, Лакс, Сарот… Ничего себе! А мы их ни от чего важного не оторвали? Вон у Кизгизрея сейчас вроде бы как первый контакт с народом.
— Мы договорились с Силами Времени, Служительница. Там, где твои друзья сейчас, пролетит не более мига, но они будут видеть и помнить все происходящее здесь, — ласково похвастались силы Любви.
Отлично, нет, правда, я только что думала о нежелательности шумихи с гостями, и вот, пожалуйста, они есть, видят, рады за нас, но орать, чтобы уши закладывало: «Горько!» — и тискать до посинения брачующихся (ох и дурацкое словечко!) не смогут. Мы их потом всех по очереди навестим и поздравления соберем. Честное пионерское! Когда по одному и с перерывами на путешествия от точки до точки, это даже приятно будет, до ручки не дойдешь.
Я имела лишь некоторые общие представления о ритуале заключения брака. Эльфийская традиция, основанная на цветах-деревьях, обвязывании цветочными гирляндами под долгие песнопения, не в счет. Она лишь для остроухих, которым важно благословение медленно мыслящих деревьев. Несколько раз доводилось гулять в наших загсах на свадьбах друзей-подруг, но тогда я больше выискивала удачный ракурс для домашней фотографии, чем обращала внимание на нелепые слова тетеньки с красной повязкой через плечо.
Словом, у нас, если составить короткий алгоритм действий, полагалось что-то спрашивать, отвечать на тему желания вступить в брак, расписываться в документе, обмениваться кольцами и целоваться. А в храме Любви никто ни о чем не спрашивал и не требовал письменного подтверждения намерений.
Так, ладно, хватит тянуть время, пересчитывая гостей, и пороть мысленную чушь! Приступ неконтролируемой мысленной болтливости — это все от волнения. Надо лишь решить для себя одно: я хочу стать женой Гиза? Ответить: «А то!» — и сделать новый шаг вперед.
Моя рука резко дернулась в сторону жениха. Так резко, что он, наверное, тоже замечтавшийся, разволновавшийся или искавший ответы на аналогичные вопросы, пропустил удар и получил тремя пальцами под ребра. Несильно, однако для того, чтобы прийти в себя, хватило. Гиз перехватил мою ладонь, и мы, дружно печатая шаг, преодолели пространство до скульптуры в виде сплетенных рук.
— Что дальше? — почему-то шепотом уточнила я.
— Коснитесь алтаря, — подсказал голос, давясь закадровым смешком.
Ну чего смеяться-то? Я никогда раньше замуж не выходила, тем более в храмах других миров, вот и спрашиваю о плане мероприятия. Мы же все-таки судьбу соединяем, а не цирк с конями устраиваем. Хотя что коронационная речь Киза, что наша свадьба без жеребца не обошлась. Ладно, пусть смеются! Если над вами смеются, значит, вы приносите радость.
Мы с Гизом вплотную приблизились к скульптуре верхних конечностей, и она засияла жемчужно-розовым светом. Мужская и женская руки, сплетенные в нежном танце, приоткрыли ладони. Нет, там, внутри, кроме света, тоже ничего не было. Где-то вдалеке послышалась мелодия. Кажется, флейта и гитарный перебор. В такт музыке запульсировало сияние алтаря.
Наши руки опустились в свет, оказавшийся теплым и слегка щекочущим на ощупь. Будь это съемки фильма ужасов, каменной ловушке полагалось бы сомкнуться, лишая нас свободы и частей тела заодно. Но, поскольку это была история совсем другого жанра, ладони алтаря лишь растопырили пальцы и сдвинулись на несколько сантиметров, перекрывая нам обзор. Поднялась жемчужная вьюга с розовым отливом и почему-то очень зачесался безымянный палец правой руки. «Чего, неужели правда откусят?» — мелькнул у меня обрывок нелепой мысли, но оформиться толком не успел.
