Наколдованная любовь - Фирсанова Юлия Алексеевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Она очень опасная? — продолжила допытываться Ольга, заглядывая Ашу в равнодушное, будто он морковку полоть ходил, а не с кем-то опасным биться, лицо.
— Очень, милое дитя, — согласился Коренус, вновь поднимая на плечо мешок, снятый на время устранения инфернального препятствия. — Морловагу иначе прелестной прядильщицей именуют, и пока близко не подберется, мужчинам она не заметна. Касание ее обездвиживает человека и передает в полную власть твари, а девушку, коль приглянется, может с собой несколько дней водить, пока жертва не упадет без сил.
— Она кровь пьет? — попробовала догадаться девушка.
— Упаси Семеро! — первым ужаснулся дикому предположению магистр. — Прядильщица забирает все нити, которые есть у жертвы, и из них собирает себе тело и платье. После ее нападения мы остались бы обнаженными, как в первый миг явления из материнской утробы, и долее суток стояли бы, не в силах двинуться.
Оля представила голую компанию, засмущалась и против воли заулыбалась, все-таки реальность оказалась куда комичнее зловещих ожиданий. Монстром — похитителем тряпок, особенно выглядевшим как прядильщица, застращать дитя урбомира, насмотревшееся в свое время фильмов про вампиров и оборотней, было сложно.
— Опаснее морловаги только гарвалога, та до волос охотница. Из них одежды себе плетет, — расщедрился на бонусное объяснение Аш, трогаясь в путь.
— Вырывает? — ужаснулась Оля рассказу о потусторонних методах депиляции.
— Нет, у гарвалоги ногти, как серпы, срезает под корень, — отозвался сейфар, и девушка снова начала улыбаться. Все эти ужасные ужасы Фодажа теперь не казались ей по-настоящему страшными. Она хихикнула в ладошку и шутливо полюбопытствовала:
— А кто такие трясунцы, они обувь отбирают?
— Нет, обувь воруют путанши, а трясунцы — мертвяки обыкновенные, неупокоенные, бродят неподалеку от места смерти, пока на части не развалятся, — скучно, чуть ли не позевывая, ответил Аш и велел споткнувшейся от неожиданности и растерявшей все веселье Оле: — Смотри под ноги, кобылица, байки вечером у костра травить будем. А то охромеешь, кому тебя тащить?
— Я с радостью понесу тебя, свет очей, — вставил Ламар, и смущенная девушка сосредоточилась на процессе прямохождения. Ехать на рыцаре, особенно если он продолжит говорить ей что-то эдакое, да в присутствии Аша и магистра, было бы очень стыдно.
Тем временем, пока шло сражение со смущением, далекая кромка леса выросла и встала перед путниками во всей красе здоровенных, в два-три обхвата деревьев, перевитых понизу кустами и травами. Серая, коричневая, голубая кора, зелень и красноватый отлив листьев, даже какие-то беленькие цветочки. Красиво и глаз радуется, а вот ноги и тело, которым выпадет честь продираться сквозь эту прелесть, не очень.
Это Оле только казалось, что по полю идти тяжело, вот теперь-то девушка точно поняла, там было легко, а настоящее «тяжело» только начинается, она почти пожалела, что все-таки не подвернула ногу. Однако совершать сознательное членовредительство или симулировать не стала, все-таки не ей одной тяжело, а Ламар и так много всего несет, а значит, надо идти самой и радоваться, что ее и магистра засунули в середину выстроившегося цепочкой отряда. Аш впереди отводил ветки, предупреждал о том, как лучше двигаться, Ламар проявлял бдительность, Коренус пыхтел так, что становилось лестно за свою физическую форму.
Прошло всего с полчаса мерного хода по зарослям, в которых сейфар умудрялся так прокладывать маршрут, что и без четкой тропы ходьба не казалось неимоверным трудом. В какой-то момент девушка осознала, что втянулась, поймала ритм и почти наслаждается прогулкой. Все-таки зря она не ходила в лес последний год — боялась болезненных воспоминаний. Они, конечно, пришли, но других, приятных, оказалось куда больше. Оля дала себе зарок: когда вернется домой, непременно поедет за город в первый же выходной, попробует кого-то из знакомых сманить, а не получится, так одна отправится.
Лес шептал ей что-то на ухо, как старой знакомой, трава мягко гладила ноги, ветки щекотали ладони, будто здоровались. Фодаж больше не казался Оленьке страшным, он был большим, очень древним, загадочным, но удивительно родным. Идти по лесу было все равно что перебирать коробку с детскими игрушками или старинными мамиными украшениями, давным-давно и прочно забытыми, и неожиданно нашедшимися на верхней полке в кладовой. На губах против воли появилась улыбка и осталась маленьким добрым призраком. Оля вдохнула полной грудью густой запах листвы, мха, грибов и, как котенок, потерлась щекой о широкий лист чего-то, похожего на мать-и-мачеху, вывернутую наизнанку и вымахавшую с добрый куст сирени.
Что-то коротко и неразборчиво, но вряд ли цензурно проронил Аш и остановился, добавив более внятно:
— Заграда! Везет, как Семерым в оборот!
— Уже натолкнулись, хорошо еще, не самая опасная, — вздохнул Коренус, опуская мешок под ноги.
Девушка подняла голову и огляделась. Слева, между деревьями, шествовала густая пелена розового, как домик куклы Барби или сахарная вата, стена тумана. Именно шествовала, по-хозяйски уверенно, как бетонная плита опускающегося пресса, а не просачивалась или кралась.
— А что надо делать? — уточнила Оленька, почему-то опять обращаясь не к магистру, а к Ашу, чувствовавшему себя в лесу более уверенно, чем все спутники.
Сейфар ничего не говорил, но против воли складывалось впечатление, что он, в отличие от магистра, бывал в Фодаже не тридцать лет назад, а совсем недавно, может, даже вчера. Но что толку спрашивать, вряд ли расскажет. Врать не станет, коль нельзя, зато промолчит так, что сразу себя форменной кобылицей почувствуешь, а совсем даже не девушкой.
— Что делать? Ничего. Стоять, взяться за руки, лучше обвязаться веревкой. — Сейфар сноровисто извлекал моток из своей сумки и давал инструкции: — Ждать, пока пройдет. Какие бы видения тебе ни показывали, каким бы настоящим это ни казалось, с места не сходи. Вошедший в туман по доброй воле из него никогда не вернется, останется среди мороков навсегда.
— Л-ладно, — согласилась напуганная девушка, позволив уверенным рукам Аша быстро накинуть петлю себе на талию и затянуть ее. Жесткая, горячая ладонь рыцаря сжала пальчики невесты.
— Считается, милое дитя, что морочными заградами боги проверяют силу духа и твердость намерений тех, кто пожелал коснуться святынь, — промолвил Коренус, бестрепетно изучавший надвигающийся морок. Его мягкая рука подхватила девушку под локоток ненавязчиво, однако не менее крепко, чем рыцарская длань.
Туман, застывший в нескольких метрах слева, вдруг резко надвинулся, и мир погрузился в густой розовый сироп. А потом вокруг посветлело, розовое обернулось не туманом, но светом, в котором все стало видно ясно и четко. Вдалеке, среди деревьев, стояла палатка, там сидели у костра и смеялись невысокий, еще не старый, но уже начавший лысеть мужчина, кудрявая темноволосая женщина и мальчишка с россыпью крупных веснушек на остром носу. Рядом валялись рюкзаки и заливался звонким лаем щенок скотч-терьера. Оленька жадно смотрела на тех троих, плакала и улыбалась. Ее же предупредили про морок, но сейчас девушка была почти благодарна волшебному лесу за возможность еще хоть разок увидеть то, что никогда уже увидеть не надеялась.
«Спасибо», — одними губами шепнула Оля и сморгнула с глаз влажную пелену, пытаясь разобрать следующее видение. Это были… нет, правда, девушка даже зажмурилась и еще раз поморгала, но галлюцинация не исчезла. Теперь розовый туман демонстрировал гостье большую тарелку с чипсами, орешками и маленькими конфетками, медленно витающую вокруг стопки толстых книг с яркими обложками, кажется, о новых приключениях непотопляемой и вечно молодой Анжелики. К такому чтиву девушку пристрастила когда-то мама.
Смена канала мечтательной темы с «сантиментов о былом» на «любимое времяпрепровождение» настолько выбила Олю из созерцания, что она вернулась в реальность. А вместе с приземлением на твердую землю и пошатыванием на ней Оленька кожей почувствовала плотную, влажную завесу цветного тумана, льнущую к телу, и отметила, как туго натянулась веревка, обвившая талию. Руки Ламара и Коренуса больше не держали ее. Тогда, помня о запрете на движение в розовом, Оля вытянула растопыренные пальцы, пытаясь нащупать невидимого рыцаря, и наткнулась на его бок.
