Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
За тонированным колпаком мелькали перелески. Скоростной поезд мчался в направлении Моццо, а я обессиленно привалилась к Мэлу - вспотевшая, растрепанная, с расстегнутой кофточкой. Боднула его в подбородок и потерлась щекой о небритость. О, прямо дрожь по телу! Хоть начинай заново.
- Знал, что тебе понравится, - сказал Мэл, погладив зачаточную бородку.
- Очень нравится. Болит? - показала на пластырь, выглядывающий из-за рубахи.
- Нет. Я получил приличную порцию анестезии, - ухмыльнулся Мэл, переведя взгляд на мои губы, и я зарделась.
Надеюсь, машина не сильно раскачивалась. Ведь не спишешь же ритмичную тряску на колыхание поезда, который едет так, будто стоит на месте.
Так мы и прообнимались полураздетые, до приезда в Моццо, и я рассказывала Мэлу, как протекали дни в стационаре. После слов Царицы пребывание в институтском медпункте виделось в другом свете, и мои обиды на невнимание и равнодушие Егора казались теперь мелочными капризами.
- Что это? - Мэл взял прядь моих волос. - Я еще в общежитии заметил, но решил, что показалось. Ты пестрая, как Мак. Не пойму, покрасила волосы?
- Ну да, - поспешила признаться, побоявшись сказать правду.
Хорошо, что к отрастающим волосам вернулся их прежний цвет, но о подкрашивании седины я забыла, понадеявшись на стойкость краски, купленной у Вивы. Никто не заметил, а Мэл умудрился разглядеть три белых волосинки.
- Если хочешь, перекрашусь, как было, - предложила с замиранием сердца.
- Даже не знаю, - перебирал он пряди. - Тебе идет пестрота.
Нет уж, не буду ждать, когда краска слезет, чтобы предстать перед Мэлом молодой старухой. По приезду на курорт обязательно наведу порядок на голове.
А в Моццо случилась загвоздка. До места назначения нас провожали аж четыре машины депов*. Наверное, отец Мэла боялся, что в любой момент я передумаю и опять сбегу. Соответственно, и до правительственной лечебницы подобрался паровозик из пяти электромобилей. Однако Мэл вознамерился ехать в другую сторону, в то время, как мне определили место рядом с незнакомым охранником с бычьей шеей.
Не нужен мне никто. Мэл - прекрасный водитель и довезет, куда требуется.
- Мне надо туда, - показал он на авеню. - Не волнуйся. Будем встречаться, созваниваться.
Где-то я уже слышала эти слова и ни на миг не поверила в их правдивость. Соглашусь, а Мэла незаметно выдворят с курорта, пока меня нет рядом, и отправят в столицу.
- Нет, - вцепилась в него с навернувшимися слезами. - Вместе или никак.
Мой вид говорил достаточно красноречиво, и охранники с кем-то созванивались и чего-то ждали, пока, наконец, не был дан сигнал, и кавалькада мобилей покатила к лечебнице, причем в третьей машинке ехали мы с Мэлом, и я прижималась к нему, поглядывая на отдыхающих. Смотрите, с каким трофеем возвращаюсь обратно! С моим мужчиной.
Вышколенный персонал лечебницы сделал вид, что никто особенный не пропадал этой ночью из охраняемого элитного заведения. Администратор искренне улыбался, здороваясь, и пожал руку Мэлу.
Эр появилась с грузным топотом, чтобы как следует отчихвостить за убитые нервы и посаженное сердце, но увидев мою блаженную физиономию, махнула рукой. Все равно я не прониклась бы нотацией и не раскаялась. Не сегодня.
И опять мне пришлось выдержать бой.
- Я никуда не денусь. У меня комната на третьем этаже, - объяснял Мэл, стоя на пороге "Апельсинной" и пытаясь высвободить руку из моей хватки. - Будем встречаться...
И созваниваться. Нет уж.
- Эва, здесь приличная здравница. Нас не поймут, - уговаривал он, вытирая мои слезы. - Это сложно. Пожалуйста, не плачь.
В конце концов, Мэл сдался.
- Но только на одну ночь. Рано утром уйду к себе.
Он задержался в "Апельсинной" на все время, что мы прожили в Моццо. Ведь когда женщина чего-то хочет, она добивается этого любыми способами.
И мы стали жить во грехе.
Об этом знал персонал лечебницы, и наверняка знали Мелёшин-старший и мой отец, читавшие рапорты и отчеты. Не сомневаюсь, что о возмутительных отношениях судачили высокопоставленные курортники, но никто не тыкал ими в лицо ни Мэлу, ни мне.
Мэл поступил как мужчина. По факту. Ни разу не сказал: "Может, передумаешь?" и не разубеждал в неприличности совместного проживания.
А я... Разве можно считать грехом счастье, переполнявшее меня?
И все же счастье имело привкус вины. Рассказ Царицы, всплывавший в памяти с завидной регулярностью, возвел Мэла на пьедестал героя, не опустившего руки в отчаянной ситуации, когда всем прочим думалось, что выхода нет. Недостатки Егора казались мелочью и меркли перед Поступком, совершенным ради меня.
Я разгадала намек проректрисы, воззвавшей к пониманию. Мэл рискнул вызволить мое сознание из небытия не ради долга, денег или известности. Он не требовал заверений в вечной признательности и слюнявых благодарностей. Он не потерпел бы заискивающего преклонения и угождения его капризам. Мэл ни разу не обмолвился об ашшаваре* и в разговорах обходил стороной дни, проведенные в стационаре и в госпитале. Определенно, его тяготил нимб, и меньше всего Мэл хотел, чтобы я полировала символ святости, начищая до блеска.
Если бы не характер Мэла, действовавший на меня отрезвляюще, я ослепла бы от света его неординарной личности и скатилась в рабское почитание без собственного мнения. Ибо характер Мэла изменился, но незначительно.
Мэл оказался не таким уж чистюлей и аккуратистом. Он забывал открытым тюбик с зубной пастой или бросал мокрое полотенце в кресло. Или разбрасывал одежду по комнате. Или после душа оставлял коврик в ванной плавающим в луже воды.
Он не любил пенку на молоке, пил кофе строго со сливками и тремя кусочками сахара, ненавидел каши и слушал тяжелый рок. Он оказался "совой" на пару со мной.
И я любила его таким, какой он есть.
Перед тем, как вернуться в столицу, Эр отчитала меня по полной программе за разгильдяйство и равнодушие к людям, оберегавшим мое здоровье и безопасность. Я, конечно же, горячо повинилась, раскаиваясь, и умоляла простить.
- Ну, вот, слезки собираются. Не плачь, - утешила женщина. - Вижу, что искренне переживаешь. Хотя утром я перетрусила. Захожу, чтобы потрогать лоб, а тебя ни в ванной, ни в туалете нет. Меня сердечными каплями отпаивали. Мальчишки сообщили, куда следует, а потом узнали, что ты в город укатила. Сбежала.
