Божественная охота - Фирсанова Юлия Алексеевна (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Глава 7
Бредовое приключение
Временами он уже не замечал, день или ночь, не помнил, когда в последний раз пил, а тем более ел, смотрел, но не видел того, что его окружает, даже почти забывал, кто он, откуда, зачем и куда едет. Только какое-то чутье, почти инстинкт заставляли придерживаться выбранного направления. Бред, безумие накатывали на него волна за волной. Поначалу это были почти безобидные звуки: дыхание, нежный шелест одежд, тонкая нить знакомого аромата. Потом ему начало казаться, что она зовет его к себе, смеется, шепчет что-то жаркое, зажигающее привычный неистовый огонь в чреслах… Ее имени, в отличие от своего, он не забыл бы никогда и, слыша любимый голос, шептал в ответ пересохшими губами: «Элия, Элия, Элия…» Шептал, а ему казалось, что кричит во все горло. А она смеялась, звала, иногда даже показывалась на дороге, невидимый ветер раздувал ее пеньюар, намекая на обещанное наслаждение. Улыбалась, манила пальчиком, проводила язычком по губам, а когда он уже был готов, соскочив с коня, помчаться навстречу, исчезала. Показывалась между деревьями, дразнила призывной улыбкой и таяла в туманах, купалась в речке, шутливо обдавая брызгами, завлекала к себе и рассыпалась солнечными зайчиками, в горах оборачивалась туманом и растворялась в его изгибах… Она была всюду и нигде… То звала к себе, распаляя безумную жажду обладания, то проклинала, жестко гнала прочь или, что было еще больнее, и вовсе не замечала, с холодной надменностью проплывая мимо.
Какой-то еще здоровой частью рассудка Нрэн понимал, что сходит с ума, но не желал выздоравливать, если безумие помогало ему видеть ее и говорить с ней. Иногда сознание прояснялось, и тогда он в сердцах начинал проклинать свою мучительницу и несчастную любовь, сделавшую из воина сумасшедшего. Только как ни ярился Нрэн, и в бреду и в сознании он четко понимал, что единственным его спасением от яда страсти, разъедающей душу, будет новая встреча. Но злые слова, сорвавшиеся с губ в приступе ревности, сделали возвращение в Лоуленд невозможным. Элия была далека и недоступна, а впереди ждала только новая боль. Стиснув зубы, бог ехал вперед, его целью стало дурацкое поручение Белого Братства, но он совершенно не представлял, что будет делать потом. На одном коне с Нрэном ехало его безумие. Все более явственные и реальные в своей четкости галлюцинации преследовали истерзанного мужчину. Принцу снова начало казаться, что за ним кто-то неотлучно следит, преследует его. Пусть он ничего не слышал, не чуял и не ощущал, уверенность эта крепла с каждым мигом.
Грем только изредка поворачивал голову и сочувственно смотрел на своего несчастного всадника, но ничего не говорил, лишь встряхивал короткой гривой и продолжал нести его вперед. А что мог поделать с безумием седока конь, не кончавший психологических университетов и не имеющий никаких познаний в области медицины?
А Нрэн все глубже и глубже соскальзывал в пучину бреда наяву, засасывающего многоуровневое сознание бога с упорством гибельной трясины. Наконец в один из дней путешествия он увидел их. Враги обступали его со всех сторон, пытаясь взять в кольцо. Улыбнувшись с каким-то радостным облегчением, воин соскочил с коня в высокую, мокрую от росы траву, обнажил меч и бросился в бой. Теперь он четко знал, что должен делать, и никто не смог бы его остановить. Бог войны был в своей стихии. Могучий клинок со свистом рассек воздух.
Большая семья бога-короля Лоуленда, а по совместительству Хранителя Мира Узла, была гордостью Источника Лоуленда и его самой большой головной болью. Конечно, любой мог бы заявить, что раз у Сил нет головы, то по логике вещей и болеть-то нечему, но, наплевав на законы анатомии, этот несуществующий орган все равно болел, ибо шайка сумасшедших богов с непохвальной периодичностью всем скопом или поодиночке умудрялась влипать в переделки разной степени тяжести.
Пожалуй, меньше всех проблем Источнику доставляли принцы Тэодер, Ноут, Ментор (об их делах в мирах он вообще ничего не слышал) и Нрэн, чья слава гремела по Вселенной. Суровый и дисциплинированный бог войны быстро и четко исполнял все поручения Сил, в том числе те, которые касались увеличения подвластных территорий за счет завоевательных кампаний. Он никогда не попадал в переделки, из которых его требовалось бы выручать, не дебоширил, не позорил Лоуленд какими-нибудь сумасшедшими выходками, словом, был безупречным примером для всех. Правда, несмотря на все эти исключительно положительные моменты, Источник почему-то слегка побаивался сурового принца и старался общаться с ним лишь в официальных рамках. Силы никак не могли отделаться от подспудного ощущения, что Нрэн их молчаливо не одобряет. Но, как и за любым другим членом семьи, за богом войны продолжали осторожно присматривать – просто на всякий случай.
И вот случилось то, чего раньше никогда не случалось. Спокойный, предсказуемый Нрэн вдруг обрился налысо, сорвался и умчался прочь из Лоуленда, словно за ним по пятам гналась сама смерть. Потом вдруг принц неожиданно бесследно исчез из миров, через три часа, за которые Силы успели, фигурально выражаясь, поседеть от переживаний, появился вновь и поехал куда-то по направлению к Мэссленду. Силы встревожились и попытались вступить с богом в контакт, чтобы выяснить, где он пропадал, куда направляется и что собирается делать. Нрэн проигнорировал вызов Сил так, словно вовсе не слышал его. Не столько обиженный, сколько встревоженный Источник попытался вызвать Элию. Где именно в этот момент находилась богиня, он определить не смог (в последнее время у принцессы завелись такие тайны и знакомства, что Силы предпочитали держаться подальше), но на заклятие связи Элия ответила.
Запаниковавший Источник впопыхах сумбурно вывалил на богиню причины своего беспокойства и услышал в ответ подчеркнуто равнодушное:
– А при чем здесь я? Насколько я понимаю, принц Лоуленда совершеннолетний (не будем подсчитывать, на сколько тысяч лет он старше меня!) и дееспособный мужчина.
– Но вы ведь с ним… э… – стыдливо замялся Источник, не зная, как лучше охарактеризовать взаимоотношения Элии и Нрэна, за которыми с любопытством следил весь Лоуленд, а все их перипетии немедленно находили отражение в анекдотах.
– Мы с ним «э…», но я ему не нянька и не служанка, – сердито отрезала Элия (Источник хоть и не видел богиню, но почувствовал, как дивные дуги бровей, воспетые не одной сотней поэтов, сошлись на переносице). – Призови его к себе в грот и потребуй ответа по всем пунктам предъявленных претензий.
– Я понял, богиня, извини за беспокойство, – печально вздохнули Силы, в конце концов догадавшись, что Нрэн и Элия поссорились, а значит, помощи от принцессы ждать не приходится. Скорее всего, бог и чудить начал только потому, что разругался с возлюбленной. Даже Силы, далекие от логики существ из плоти и крови, понимали, что любовь – единственное уязвимое место в непробиваемой броне души стойкого бога.
Элия отключилась, а Источник поднапряг извилины и решил отправить по следу Нрэна одного из своих лучших агентов, обладавшего самым ценным для данного занятия качеством. Он был мертв уже несколько лет и, пребывая в форме призрака, мог не опасаться утратить бренную плоть, случись богу войны обнаружить слежку и разгневаться.
Элегор несся по бескрайним просторам миров свободный и беззаботный, легкий и столь же буйный, как грозовой ветер. Все его существо переполняла чистая радость движения, молодая, горячая сила, требующая выхода. От полноты чувств непоседливый бог даже запрокидывал временами голову к небесам и издавал ликующий клич. Ему вторило звучное ржание коня.
Жеребец под седлом герцога звался Огнем не из-за способности высекать копытами искры из мостовой или дышать пламенем. Такое имя конь получил за не менее буйный, чем у хозяина, темперамент.
В каком-то далеком от Лоуленда степном мире принц Рик прикупил для себя роскошного вороного коня, изменив своей любви к гнедой масти, уж больно красив был черный жеребец с огненными, просто бешеными глазами. Конь оказался всем хорош, да необъезжен. Принц, великолепный наездник, как и все его братья, решил лично заняться выездкой, не доверяясь магии. Только когда неистовая зверюга скинула его в пятый раз, рыжий бог с переломанными ребрами и рукой (синяков и вовсе было не сосчитать) понял, почему за коня редкой стати просили так мало и охотно уступили в цене. Дело было вовсе не в уникальном коммерческом таланте бога торговли! Когда же окаянная животина одного за другим скинула с себя цепкого Джея, любивших всякую животинку Кэлера и Элтона, а потом едва не затоптала самого Энтиора, каких только злобных тварей не укрощавшего на своем веку, Рик проклял жеребца. Рыжий в сердцах бросил, что отдаст его даром любому, кто усидит в седле хоть пять минут. Мимо как раз проходил герцог Лиенский и, зачарованный конем, остановился, не в силах отвести взгляда. Услыхав обещание принца, Элегор тут же возжелал испытать свои силы. Почти вся королевская семейка мигом собралась у конюшен, чтобы насладиться уникальным и единственным в своем роде зрелищем. Многие мечтали стать свидетелями того, как свернет себе шею неугомонный Лиенский, но… Гор пошептал что-то на ухо неистовому жеребцу, потрепал его по холке и вскочил в седло. Он продержался даже больше пяти минут. Правда, потом конь его все-таки скинул, да так удачно, что раздробил копытом ногу нового хозяина. Только вот назначенное Риком время уже истекло! Жеребец перешел в полное владение Элегора. И еще несколько недель весь Лоуленд развлекался, держа пари, когда же Лиенский сверзится с безумного скакуна. Только Элия, Лейм и Кэлер поставили на успех герцога, да и то последний сделал ставку скорее из жалости к шальному парню. Однако Элегор, как обычно, разочаровал недоброжелателей. Залечив ногу, молодой герцог энергично принялся приручать неистового жеребца.
