Убить демиурга! - Фирсанова Юлия Алексеевна (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
«Вещички», – вяло шевельнулось осознание того, что болтающиеся на плече и тянущие куда-то вбок лямки и есть сумка со всем ее добром, всем собранным в дорогу на Альрахан.
Неожиданно в душе зашевелилась злость вперемешку с гневом. Отдать свое какому-то отребью из-за того, что ты слаба и не выстоишь против троих. Да и против одного. «Не отдам!» – накатила ярость, ею обернулись боль, страхи, все напряжение истекших суток.
Альрахан, пусть не виданный прежде, не чужой совсем уж, словно сам подсказал выход. Вероника села на пятки поудобнее, прямо в сухой грязи. Встать, чтобы рухнуть прежде, чем ноги обретут устойчивость, не рискнула. И вскинула голову. Проулок, всего одна дверь в каменной стене. Убежать все равно бы не получилось. Трое пробующих зубки молодчиков. Судя по виду и манере держаться, не зависящей от мира, где подобные твари обитают, натуральное пьяное отребье.
Чистой рукой Ника слазила за пазуху и вытащила подвеску, купленную в сувенирном магазинчике по случаю, – не то стилизованный кинжал, не то пляшущий язычок пламени. Не серебро или золото, обыкновенная железка.
– Ни с места! – хрипло каркнула Вероника Соколова, бывшая жительница Террона, перспективная писательница и добросовестная архивистка, прежде чем ближайшая гадина поймала ее за волосы, чтобы по-хозяйски намотать на кулак. – У меня дозволенный артефакт!
– Брешет? – громким шепотом неуверенно спросил шепелявый у писклявого.
– Да кто ж ее знает. Девка не местная, не альраханская, ты на одежонку-то ее глянь, – сделав полшага назад, сквозь зубы выдохнул молодчик, бегающие бесцветные глазки под белесыми ресницами не отрываясь следили за пальцами Ники, сжимающими кожаный ремешок подвески.
– А ну как мы ее ножичком пощекочем, чтоб цацку бросила? – внес ценное и, по мнению Ники, очень несвоевременное предложение крупный парень со свернутым набок носом. Ситуация закачалась на весах сомнений.
– Вы у меня, засранцы, целыми не уйдете, – зашипела змеей занервничавшая девица Соколова, входя в роль разобиженной ведьмы. Пальцы рефлекторно скользнули по ремешку и сжали само украшение.
В тот же миг три с недоверчивой опаской взирающих на Нику подонка взвыли, схватились за животы и синхронно рухнули в позах эмбриона на мостовую. Вокруг стал распространяться очень и очень характерный запашок сероводорода.
– Хватит, девочка, хватит, а то загнутся они у моего порога, нам со стражей разбираться придется. – Невозмутимый голос, раздавшийся справа, заставил Нику вздрогнуть и резко повернуть голову.
Набранная из толстенных досок дверь была приоткрыта. На пороге, скрестив руки, стоял сухощавый мужчина неопределенно средних лет. Светлые, коротко стриженные волосы, серо-зеленые с желтыми лучиками глаза, рот подвижный, верхняя тонкая губа перечеркнута наискось белой полоской шрама. И не поймешь, усмехается этот новый участник трагикомического действа, разворачивающегося в подворотне, или серьезен, как смерть.
Босая пятка одной ноги потянулась, почесала под коленом другой. Широкие свободные, явно домашние темно-серые штаны, светло-зеленая рубашка, небрежность позы, весь вид незнакомца мигом превращал его из наблюдателя в хозяина положения. Потому, когда он попросил застывшую девушку:
– Артефакт-то опусти!
Ника, не задумываясь, разжала пальцы.
Трио корчившихся издало слаженный стон облегчения.
– Они, конечно, засранцы, – почти извиняясь, сказал босоногий, – а только мать вон того мне рубашки стирает, отец этого на весь квартал знатные пироги печет, а у третьего всей родни мать-вдова, сдохнет беспутный, от горя загнется. Оставь их, лоана. Наказаны уж. Теперь не трижды, а сто да три раза подумают, прежде чем по пьяному делу пришлых обирать. – И уже для горе-грабителей добавил: – Брысь отсель, а с родителями вашими я завтра же потолкую.
Трое, не сговариваясь, подхватились на ноги и, как могли, пригибаясь к земле, пошатываясь да придерживая отяжелевшие штаны, припустили прочь.
– О-ой, Плетельщики Судеб, батька выпорет, – стонал сын булочника.
– Ты им помолись, что живые ушли, – верещал другой.
– Да то ж, – постанывая, соглашался единственная отрада вдовицы, – спасибо дядьке Дарету, вмешался, никогда ж ни во что не встревал, а тут вмешался.
– Действительно засранцы, – дернув носом, прокомментировал благоуханное отступление трех незадачливых и неопределившихся (то ли грабители, то ли насильники) преступников мужчина. Хмыкнул и кивком головы указал на открытую дверь. – Пойдем-ка, девочка.
– Спасибо вам, лоан Дарет, я Ника. Скажите, почему вы вмешались? – не спеша принять приглашение, осторожно уточнила «девочка».
– Я вмешиваюсь только тогда, когда мне платят или если чувствую интерес. Ты занятная, – невозмутимо объяснил босоногий и снова позвал: – Заходи, лоана. Во дворе есть колодец.
Проигнорировать подобное завлекательное предложение Ника была не способна. Колодец! Вода! Возможность смыть грязь с рук и прополоскать рот, убрать горький привкус боли, унижения и страха. Дарет даже в столь непрезентабельном, как сейчас, виде выглядел опасным, и тем не менее девушка почему-то чувствовала, что именно для нее опасности нет.
Маленький дворик у чернокаменного с серыми искрами слюды двухэтажного дома вмещал и небольшой садик с десятком деревьев, и колодец с журавлем на выложенном белыми булыжниками пятачке. Ника мимолетно удивилась: «Неужели вода в городе залегает так близко?» – и сразу направилась к каменным же кольцам шахты. Похожий колодец был у деда отчима, в деревеньке, где как-то довелось побывать девушке.
Хозяин каким-то образом, вроде и не спешил, ухитрился опередить ее и уже вытягивал веревку с ведром наружу. Черпанул глиняной кружкой, стоявшей там же, наверху, и протянул девушке. Первым делом Ника прополоскала рот и аккуратно сплюнула под корни ближайшего дерева. Судя по шершавой серой коре, листикам и нежно-розовым цветкам, это было что-то фруктовое. Яблоня или ее разновидность.
Там же, над корнями дерева и густо-зеленой травой девушка умыла лицо и руки. Только потом с истинным наслаждением выпила оставшуюся половину кружки прохладной воды. Вкусная оказалась вода, чуть-чуть, едва уловимо, сладкая. Если бы не четкое ощущение наполненности живота, Ника попросила бы еще одну кружку и еще.
Дарет молча ждал, пока гостья умоется и утолит жажду. Он не проявлял ни тени нетерпения, способного напрячь или заставить торопиться. Потом махнул рукой в сторону невысокого, каменного, как и дом, узкого крыльца. Оно было из того же серого камня, что и колодец.
Массивная дверь с бронзовой ручкой в виде головы змеи открылась без скрипа. Мужчина пропустил гостью вперед, в недлинный коридор, а оттуда в комнату с парой массивных кресел у незажженного камина и шикарным ковром богатого янтарного цвета на полу. По такому ходить в уличной обуви было бы преступлением, и Ника остановилась на пороге.
Хозяин наблюдал за ней с нескрываемым интересом. Похоже, он намеренно поставил девушку в неловкую ситуацию. Недолго думая Ника слазила в один из крохотных боковых кармашков сумки и достала маленькую прозрачную коробочку с зеленым верхом. Щелкнула крышечкой и споро нацепила бахилы на обувь, оттереть которую без тряпки прямо у колодца не представлялось возможным.
– Откуда же ты такая, лоана? – подбросил вопрос Дарет, занимая одно из кресел, развернутых от камина в сторону большого, забранного декоративной решеткой окна, выходящего в садик.
– Из другого мира, – откровенно, поскольку сие было очевидным, ответила Ника, осторожно пробираясь к креслам и вытягивая из сумки пакет, чтобы подстелить на сиденье. Вроде одежда не успела испачкаться сильно, но подстраховаться не повредит. Зачем пакостить в доме?
Теперь, когда тошнота и сиюминутный страх отступили, девушка заволновалась о своих провожатых. Где они? Удалось ли им тоже убраться подобру-поздорову из того страшного коридора от ужасных гроахов? И если удалось, станут ли они искать ее, и если станут, то как скоро найдут? А если все-таки в кавернах стряслась какая-то беда, что делать? Отправляться во дворец Владычицы и просить ее прийти на помощь альсорам? Легко сказать, но как по-быстрому добиться аудиенции у Гилианы, Вероника представляла с трудом.
