Тридцать один Ученик - Смеклоф Роман (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Голем яростно жестикулировал на плече. Разевал, закрывал свою расщелину, но звук не выходил. Тряся головой, я похлопал по ушам. В одном зазвучали вопли:
— …магическая кувалда, никогда такого… У меня зашкалило! Чуть на камни не рассыпался!
— Что бахнуло?
— Архивариус его чистой силой. Потоком, шквалом магической энергии…
Я повернулся. Мровкуб тоже встал. Пузырь взвился над его головой, кривляясь танцующими тенями, воинственно машущими мечами над поверженным врагом.
— Совсем сбрендил, — вздохнул я.
— Это не магия, — крикнул голем. — Он радуется!
Оливье сидел на земле и крутил ус, погруженный в себя.
— Зачем было шар создавать? — задал я, мучивший вопрос.
— О! — воскликнул голем. — Мудрые чары! Заклятие помимо прочего снижает силу колдовства, чтобы студиозусы на тренировках не покалечились.
— Где фей? — захлопал глазами я. — Почему он не лопнет пузырь?
— Уничтожить нельзя! — торжествовал Евлампий. — Заклинание отменит только сотворивший, или оно само развеется, после поединка.
Я оглянулся на перевернутое дерево. Корни тлели, обожженные взрывом чистой магической энергии. Лепестки вьюна пеплом кружились в воздухе. Шапки одуванчиков съежились. Трава пожелтела. Чёрный фей, сложив крылья, ворочался у корней и только поднявшись на колени, кривясь разогнулся.
— Ошейник больше не давит, — с удовольствием массируя шею, порадовался я.
— Выброс чистой энергии разорвал чары… Смотри! — возбужденно закричал голем.
Душегуб передёрнул крыльями и, замахав, взмыл над землёй, поднимая вихри пепла.
— Не туда! — взвизгнул Евлампий. — Его мысли в пузыре!
Я повернулся к шару. Внутри взошёл одуванчик. Выросла завязь. Распустился оранжевый цветок. Закрылся бутон. Засохли лепестки. Продёрнулся белый пух. Созрели, потемнели и уплотнились семечки. Вот бы в жизни так помидоры росли, никто бы бед не знал. А то только одуванчики так самоотверженно прут. Цветок распахнулся, качнув белой головой, и запел голосом Душегуба:
— Замерзает одинокий одуванчик на ветру.
Потерял и кров, и пищу, проиграл свою игру.
На прощание, еле слышно, скажет тихое: умру!
Его тянет ближе, ближе к раскаленному костру!
— Он ещё и разговаривает? — удивился я.
— Он много чего может, — согласился голем.
— Пурум бурум буру. Было плохо поутру, — фыркнул Оливье и пополз прочь.
Прогремевшее над полем заклятье вконец обозлило чёрного фея. Красивое лицо исказилось до неузнаваемости, а крылья разрослись над поляной и, забились, поднимая воздушные вихри. От взмахов взлетели уцелевшие семена одуванчиков и сокрушительной волной покатились на нас.
В пузыре под белыми шапками, кривилось и отчаянно рыдало лицо архивариуса.
— Что за нытьё? — опешил я.
— Фей развеял его магию и ударит… — попытался голем.
Договорить он не успел. Крылья Душегуба завертелись черными смерчами, цунами из белых пушинок выросло до небес и оглушительно шелестя рухнуло на нас.
Я прыгнул на землю, закрыв голову руками. По затылку прокатился шуршащий вал и унёсся прочь. Похолодевшая спина не хотела разгибаться, но любопытство победило, и я высунулся из травы. Туча белых семян облепила архивариуса, накатывая на него шелестящими волнами, а пузырь всё ещё парящий над его головой, показывал бой. Белоснежные крошки с белыми крыльями штурмовали седую крепость. Цеплялись длинными, длиннее их собственных тел, когтями за стены, и из камней сочились пурпурные, сияющие ручейки. Крепость в ответ крючила похожие на рот ворота, и скалила острые шипы на решётке, а набрав воздуха в казематы, неожиданно дунула, разметав пушинки направо и налево.
— В Императорском университете исследований, — задумчиво заметил голем, — полагают что магический поединок проходит в уме волшебников, а мы видим — лишь отражение внутренней битвы.
— Маги дерутся понарошку? — запутался я.
Израненная крепость вырвала из земли каменные ноги и, поднявшись, двинула одной из стен, с остроконечной башней на конце, по алебастровому клину.
— Берегись! — крикнул Евлампий.
Пришлось сигать на землю. Я толком не разглядел угрозы, но над головой проскочил белый от пушинок ветроворот и унёсся ввысь.
Выглянув из травы, я вжал голову в плечи. Одуванчиковый вихрь возвращался, а из-под белоснежных, пушистых шапок торчали тонкие лапы с длинными когтями.
Кажется, я начал разбираться в знаках. Не такие уж они мудрёные, как настаивал голем. Крепость — это архивариус, а когтистые создания — одуванчики. Колдуны, конечно, странные и воображение у них чудно́е, непривычное для блёклого, но без особых неожиданностей.
— Безупречное чарование! — с упоением отметил голем.
Некоторым чем страннее, тем больше нравится.
По пузырялогии выходило, что архивариус отбросил заклятье Душегуба, но одуванчики вернулись и готовили контратаку. Я не знал, куда смотреть. В пузыре, над полем пронёсся архивариус. Не как крепость, а в стариковском обличье. Вместо крыльев к рукам липли семена одуванчиков. Раздуваясь, как паруса, они несли его среди облаков в бесконечную синеву. Изо рта Мровкуба вырывались клубы пара, а кожа на руках и ногах покрылась коркой голубого инея.
— Не останется и пепла в костровище поутру.
Это страшно, это жутко. Вы поверьте, я не вру.
Всё что было, есть и будет по порядку соберу,
Навсегда его стенанья я из памяти сотру.
Пели пикирующие одуванчики.
Оторвавшись от зримого боя, я огляделся. Мысли опережали жизнь. Противники пока не схватились, а наоборот разошлись по дальним концам поляны. Архивариус сложил руки на груди прожигая взглядом подлетающие пушинки. Его обволакивал голубой пульсирующий ореол, и когда белое облако налетело вновь, оно мгновенно осыпалось на землю ледяными комочками.
Всё как в пузыре.
Ко мне подполз Оливье.
— Доволен, волногрыза тебе между пальцев? — зло крякнул он. — Радуешься?
— Чему? — удивился я.
— Вытянул тварь из междумирья!
— Кого? — не понял я.
Оливье вздохнул, закатив глаза.
— Надо помочь фею, — разборчиво объяснил он.
— Он же нас погубить… — возразил я.
Приподнявшись, дядя схватил меня за плечо.
— Крысёныш, ты правда не сечёшь? Если тварь победит, а она победит, худо будет всем!
— Как же? Что сделаем? — вмешался Евлампий. — Они так молниеносно колдуют, что были бы у меня волосы, непременно встали дыбом!
— А если бы были мозги…
Фей взмахнул крыльями и яростный крик ветра заглушил слова Оливье,
