Предновогодье. Внутренние связи (СИ) - Хол Блэки (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
— В понедельник начнется новая жизнь, — ответила я, поднимаясь с постамента святого Списуила. — А откуда у тебя билеты на чемпионат?
— Я в нем участвую, — пояснил солидно парень. — Хочешь пойти? У меня осталось несколько билетов. Бесплатный вход на все мероприятия.
— С радостью бы, Петь, но боюсь, меня поглотит сессия. Спасибо за приглашение.
Даже если сессия и потрепала бы меня милостиво по голове, видеть физиономию Мелёшина, мелькающую на всех мероприятиях чемпионата, совершенно не хотелось.
Петя проводил до общежития, но заходить не стал, сказал, что поздно, и он опаздывает. Мы распрощались, и он убежал.
Если буду встречаться с Петей, то, наверное, придется с ним целоваться, — подумала я и вспомнила почти поцелуй с Мелёшиным у пятки святого Списуила, а после — отвратительную сцену, в которой Мэл показал себя во всей красе. Из вылитого ушата помоев меня почему-то больно укололи слова Мелёшина о том, что он не ударил бы пальцем о палец, столкнись я заново с компанией Касторского.
Сегодня крыска снова получила по носу, забыв о том, кто она. Крыска поверила своим глазам, а на деле оказалось, что они врут.
Развернув в комнате ватман, я с восхищением разглядывала нарисованные овалы, конусы и кружочки. Если постараться и сделать так, как показано на эскизе к схеме сборки, но получится миленький каскадный ажурный плафончик.
Отложив в сторону рулон и усевшись на кровать, я задумалась о насущных вопросах. О финансах. Перебрала в памяти всех знакомых и поняла: занять денег не у кого. Вернее, можно попытаться занять и даже без процентов, но фантазировать не имеет смысла. Всё равно не смогу вернуть долг.
Немножко погрызши ногти для улучшения мыслительного процесса, я достала из тумбочки фляжку с коньяком. Коли любимый батюшка вообразил, что поставил меня на колени, то он глубоко заблуждается. Отвечу его же оружием, вернее, использую его же добро себе во благо.
Я продам нескончаемую фляжку коньяка!
Суматошный вечер дополнила Аффа, заглянувшая в гости.
— Слыхала новость? Каких-то парней с вашего курса поймали в подвалах. Говорят, они хотели поджечь архив.
Мне не оставалось ничего другого, как изумленно похлопать ресницами, одновременно подивившись извращенности сарафанного радио.
— Я тебя сегодня утром будила-будила, — сказала девушка, — а ты никакая была. Всю ночь, наверное, учила?
— Угу, — пробурчала я невнятно.
Внезапно соседка оживилась:
— Лизбэт рассказала, что видела тебя в Альриковой лаборатории. Вот я и подумала, сочиняет она или нет. Неужели ты с ним сидела так же близко, как сейчас со мной?
Не только сидела, но и имела честь дышать одним воздухом с вашим несравненным Альриком.
— Пришлось, — сказала я с кислым видом.
— Ну, и как? Лизку всю трясло, когда рассказывала. Неужели вы с ним под ручку по коридору гуляли?
— Чего-о? — вытянулось у меня лицо.
— Еще она рассказала, будто вы закрылись в лаборатории и не выходили оттуда целых четыре часа. Правда?
— Плохо твоя Лизка считает. Не четыре, а пять, — просветила я.
— Боже мой, столько времени с ним наедине! А чем вы так долго занимались? — не отлипала Аффа.
Девушка явно не собиралась уходить без более или менее внятных объяснений, и нужно было срочно и правдиво объяснять гостевание в лаборатории профессора. Определенно, она была заслана ко мне в качестве разведчика своей кукольной соседкой. Я сразу вообразила, как Лизбэт указывает перстом на дверь и вещает громовым голосом: "Иди и без информации можешь не возвращаться". Бедная Аффа.
— Альрик проверял, можно ли стимулировать мою мозговую деятельность.
— Зачем? — округлились глаза у девушки.
Пришлось опять свалить вину на папашу, умудряющегося испортить всё и вся, и соврать, что благодаря его протекции Альрика вынудили изучать активность коры и долей моего серого вещества для облегчения ученических страданий.
— Представляешь, какой он был недовольный, — расписывала я, начиная верить в то, что говорила. — Брюзжал и обзывал тупой.
— Ничего себе! — ужаснулась Аффа. — Если девушке учеба дается нелегко, зачем заявлять прямо в лоб?
— А ты говоришь, обаятельный, — жаловалась я, войдя в образ. — Да он смотрел в мою сторону по необходимости и при каждом удобном случае воротил нос.
— Никогда бы не подумала, — протянула соседка. — Хотя ничего удивительного. Извини, Эва, но ты и Лизбэт — как небо и земля.
Скорее, как камешек-голыш рядом с бриллиантом, — согласилась я, вздохнув.
— А зачем бесцельно кружить толпами вокруг Альрика? Неужели никто ни разу не догадался скомпрометировать его и заодно себя? Например, зажать где-нибудь в углу, а потом шантажировать фотографиями. Глядишь, и окольцевали бы.
— Наивная. Думаешь, не пробовали? — просветила Аффа. — Тут настоящие военные действия разворачивались. Такие танки землю пахали! — и всё бесполезно. Альрик ускользает как угорь и выкручивается из любой ловушки. Говорят, у него тонкий нюх и звериное чутье, потому что в его роду были оборотни.
— Разве такое бывает? — удивилась я. — Оборотни — это сказки, к тому же они не люди. Как можно с ними…
— Значит, можно. У Альрика кредо — со студентками ни-ни. Так что Лизбэт ждет — не дождется, когда получит аттестат.
— И что изменится? Помашет перед носом у своего принца, он набросится на нее, а потом женится как настоящий джентльмен?
— Смейся, смейся, — обиделась Аффа. — Такие самцы как Альрик чувствуют за километр испускаемые женщинами феромоны.
— Ох, чую, перед выпускным вечером начнется брачный сезон, — возвела я глаза к потолку. — Желаю твоей соседке удачи, когда будет ловить Альрика в свои сети.
— Учти, она продумала свою карьеру до мелочей.
Кто бы сомневался, — вспомнила я решительно настроенную Лизбэт.
Пережив день, заполненный событиями сверх меры, следовало ворочаться, по меньшей мере, до утра, вспоминая и переживая его заново, но почему-то сон навалился мгновенно. Даже совестно.
Выйдя из института, Мелёшин испинал колесо машины, выместив на нем злость, и хорошенько наподдал ни в чем не повинному рулю, ругая себя последними словами за горячность и несдержанность. Он и предположить не мог, что спортсмен-недоросток таскал билетики, хотя следовало ожидать. Ведь копия личного дела Рябушкина появилась у Мэла на следующий же день после упоминания незнакомой фамилии в телефонном разговоре с Папеной и была изучена с особой тщательностью.
Расстроенный испорченным вечером, Мэл не придумал ничего лучше, чем поехать в ночной клуб, где продуктивно топил отвратительное настроение в алкогольных реках и усиленно развлекался.
Проигнорировав предложенные отрезвляющие коктейли, под утро сел за руль и по пути домой, не вписавшись в поворот на пустынной трассе, перевернулся на крышу. Сам Мэл, как ни странно, умудрился не пострадать, отделавшись легкими ушибами, зато при аресте оказал сопротивление. Мелёшин-старший, вызволив сына воскресным днем из охранного отделения, дал дебоширу хорошего подзатыльника и предупредил:
— Еще одна такая выходка, и будешь ходить в институт на своих двоих. Понял?
Да, угроза оказалась страшной, и Мелёшин-младший, приложив к раскалывающейся голове пакет со льдом, подавленно кивнул.
Поздним субботним вечером в кабинете проректрисы собрался совет из трех человек: сама Евстигнева Ромельевна, Стопятнадцатый и профессор Альрик Вулфу.
После того, как озвучились первые неутешительные итоги обследования студентов, на обсуждение была вынесена единственная дилемма: настаивать на том, что студенты попали ударную волну у горна, или выдвинуть версию о том, что их утащил в институтские подвалы Игрек.
Альрик просветил коротко о результатах анализов:
— Отклонений в организме учащейся не обнаружено, гормональный фон в норме, наблюдается низкий порог тактильной чувствительности, вскоре предстоят ежемесячные недомогания. Так называемое "кольцо" — уплотнение из кровеносных сосудов и нервных окончаний — в обычном состоянии не активно и не представляет опасности для окружающих. Могу предположить, что в стрессовом состоянии или в пограничной ситуации возникает односторонняя ментальная связь между обследованной и Игреком.
