Тропа. Дорога. Магистраль( СИ) - Рэйн Ирина (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Герман был так рад, что даже слова не смог сказать, только кивнул. Жизнь - все-таки, сложная штука, но интересная.
***
Несколько лет прошло в постоянной кутерьме. Работа в центре, в котором помогали детям с заболеваниями крови, смешивалась с учебой, и иногда к ним добавлялись небольшие приключения в виде прогулок, посещения клубов и встреч с партнерами. Постоянного молодого человека у Германа не появилось. Не потому, что он не хотел, как раз напротив, просто окружающие не могли смириться с тем, сколько времени Городецкий посвящает работе и учебе.
Гера получил диплом гематолога и ехал в родительскую квартиру, чтобы отпраздновать это событие. Лера должна была вот- вот родить второго ребенка, ждали девочку. Мама тепло встретила сына, обняла и с трепетом взяла в руки диплом. Лерка, на ноге которой повис Мишка, придерживала большой живот и охала. Не из-за брата, а потому, что ей уже было трудно стоять. Строгий дедушка отогнал внука и коротко пожал сыну руку. Валерий еще был на работе, но поздравил Геру по телефону.
Торт был разрезан, а ароматный чай разлит по кружкам. Герман был рад снова оказаться среди родных, даже настроение отца его не напрягало, потому что он просто хотел побыть здесь, впитать в себя знакомые запахи, окунуться в эту атмосферу. Только не суждено ему было долго рассиживаться. У Леры отошли воды, и он вызвался проводить ее до роддома, оставив родителей сидеть с Мишаней.
В роддоме царила суета. Поступающие роженицы ждали, когда их смогут принять. Кто-то плакал, кто-то сдерживал крики. Гера не мог позволить сестре долго сидеть на неудобном стуле, он пошел искать врача, который принял бы ее без очереди. Открывая кабинеты все подряд, нашел такого.
Роман Алексеевич Сорокин как раз заканчивал осмотр последней пациентки, когда в его кабинет вломился парень, лет на пять младше его. Он извинился за вторжение и попросил принять его сестру, которая ждет в приемном отделении. Соколов собирался домой, но, увидев этого парня, передумал. Сработал гей-радар.
Отношения Геры и Ромы складывались неплохо. Оба работали в медицине и относились с пониманием, если кому-то нужно было дежурить или подготовиться к операции. Они не ограничивали пространство, встречаясь то в одной квартире, то в другой. Их обоих устраивали такие отношения, когда есть постоянный партнер для секса, интересный собеседник, и при этом нет ревности и бытовухи. Роман время от времени предлагал съехаться, но Герман всегда отвечал, что не стоит торопиться. Почему-то даже присутствие Ромы рядом не давало того ощущения семьи, которое он потерял несколько лет назад и не смог заново обрести.
Антон
В военной части, расположенной в нескольких часах езды от Саратова, кипела жизнь. Если можно было назвать жизнью существование от подъема до отбоя, выстроенное по правилам и отмеренное по времени. "Старожилы" быковали, новенькие, стиснув зубы, старались привыкнуть к режиму и своим обязанностям, которых стало в разы больше, чем прав, а начальство военной части смотрело на все это, не вмешиваясь. Тоше, как единственному ребенку, любимому и избалованному родителями, было тяжелее многих. Он никогда не курил так много в попытке успокоить свои нервы. И никогда не мечтал так о горячей домашней еде, приготовленной мамой. Кормили ужасно, особенно тошнило от тушеной капусты, которую давали чуть ли не каждый день.
Антон много раз благодарил небо за то, что в свое время пошел заниматься самбо. Эти умения очень помогали ему выстоять в драках, которые то и дело возникали среди молодых, горячих и озлобленных парней. Хотелось снять напряжение, но все способы, которыми он пользовался до того, как попал сюда, были вне доступа. Антон подолгу не мог заснуть, ему мешали запахи пота других людей, храп, скрипы пружинных кроватей и тихие перешептывания между соседями. Ему мешали мысли о доме, о том, каким он был дураком, что не хранил того, что имел. Он старался не загоняться и не впадать в тоску и депрессию, но понимал, что именно это с ним и происходит. Каждый день он зачеркивал цифры в календаре, каждый день он мечтал, чтобы скорее этот период в его жизни закончился.
Однажды Антону пришлось выполнять задание "слона", и он опоздал в душевую вместе со всеми. Решив, что сможет быстренько помыться и предупредив одного из парней, Королев направился в помывочную. Не успел он раздеться и встать под одну из леек, как услышал, что в душевой есть кто-то еще. Шум воды не смог полностью перекрыть постанывания и хлопки. Тоша подумал, что опять кого-то бьют, побоялся заходить в душевую, но и грязным ему оставаться не хотелось. Он решил, что сможет дать отпор, если это понадобиться, и вошел, но тут же выскочил обратно, потому что представшая перед глазами картина резко ворвалась в мозг и, казалось, разъела при этом глаза. Прислонившись к стене руками, новобранец принимал в себя кого-то из старшин. Запрокинув голову назад, он сквозь зубы постанывал, пока второй имел его, одной рукой гладя его член, а второй - зажимая шею. Королев натянул чистое белье и, схватив вещи, вернулся на свою койку. Там он попытался одеться как можно скорее, но его руки тряслись.
- Что с тобой? - сосед по койке, русоволосый парень из Магнитогорска по имени Сева, обеспокоенно смотрел на Антона.
- Там... в душе... он его...
- Дааа, со связной речью у тебя не очень. Т*ахались там что ли?
Тоша кивнул.
- А ты не знал, что бром в еде не всегда помогает? Вот, деревня! Лучше пусть е*уться, чем поубивают друг друга в драке.
Антон не знал, что ответить. Наверно, лучше, но с другой стороны, это ведь неправильно, грязно, стыдно... Мысли подогнали воспоминания. Зажмурившись, он попытался их отогнать, но перед глазами столбом стояла картина, где двое, прижавшись друг к другу, двигаются в едином ритме, не обращая внимания на случайного свидетеля и льющуюся сверху воду.
- А ты?... Тоже?
- Гей? Не, я - бисексуал. Ну, то есть, и с девушками, и с парнями. Просто, понимаешь, с представителями своего пола - это не то же самое, что с девчонками. С ними не надо бояться сделать слишком больно, наоборот, большинство парней предпочитают жестко. Ты знаешь, что им нравится, а что - нет, потому что то же самое нравится и тебе. А еще они никогда не симулируют оргазм. И не беременеют.
- Но ведь это больно... - Антона передернуло от страха.
- И что? Боль проходит, а удовольствие остается. Так что, если созреешь, то я к твоим услугам, - Сева подмигнул и ушел к другим парням, играющим в карты.
Антон лег на койку и укрылся с головой колючим одеялом. Это был единственный способ оградиться от окружающих. Воспоминания о Германе, о сцене в душевой и мысли чередовались, вызывая сомнения, помноженные на страх. Неужели он всю жизнь будет притягивать гомиков? Может, они чувствуют в нем "своего"?
***
Даже ночью разговор с Севой не отпускал, а увиденная сцена в душевой не исчезала. Казалось, въелась в мозг, проникла во все его доли, в том числе те, что не работают. Бессознательное, неконтролируемое и этим опасное - сон. Состояние, когда человек пребывает в мире, который далек от яви, но, в то же время, влияет на реальность.
Антону впервые в жизни приснился Гера. Он лежал у Тоши на кровати, положив голову на сгиб локтя, а второй рукой гладя по лицу лежащего рядом хозяина комнаты. Почувствовав внутри поднимающуюся волну негодования, тот отталкивает от себя чужую руку и вскакивает. Он что-то кричит Герману. Что-то про то, что нормальные парни так себя не ведут, что не нужно играть с ним, и вообще, пусть Городецкий уходит. Только тот, вместо того, чтобы уйти, сбежать по лестнице, как тогда, спускаясь с небес на землю, наоборот тянет Антона к себе на кровать и начинает целовать. Да так, что у того ноги подкашиваются, он валится на Геру, придавливая его. Тоша чувствует под собой твердое мужское тело. Он тонет в буре эмоций, поддается чувствам, что передаются из уст в уста и уже сам начинает неистово отвечать на поцелуи, срывать с Германа одежду в попытке приблизиться к его телу, раствориться, слиться с ним в одно...
