Слишком много (ЛП) - Дайс И. А. (версия книг .txt, .fb2) 📗

Интервью с Сандрой длится десять минут. Это не совсем интервью. Помимо вопроса о том, имею ли я законное право подавать алкоголь и смогу ли балансировать на ладони с подносом, полным напитков, она сосредоточивается на том, чтобы снять с меня мерки и принести униформу. Эта, по крайней мере, менее откровенная, чем в Кантри-клубе: белая рубашка, черный жилет и черная юбка-карандаш ниже колена.

— Мы обслуживаем высший класс. Для элиты Ньюпорт-Бич любая причина хороша, чтобы устроить вечеринку. Летом мы просто переполнены. — Она говорит быстрее, чем двигается, открывает и закрывает ящики и шкафы, мечется по офису в поисках ручки, проверяет телефон, а затем обрывает звонки. — Когда ты сможешь начать? Завтра мы обслуживаем вечеринку по случаю шестидесятилетия. Ты справишься? Триста гостей, шесть часов.

— Да, конечно. Где и во сколько?

— Ты должен быть в особняке в пять тридцать. Вечеринка начнется в шесть. Прибудь в своей форме и спроси Джорджа. Он даст тебе дальнейшие инструкции. — Она протягивает мне пачку бумаг. — Заполни это дома. Это стандартный контракт и некоторые детали, которые нам нужны. Отдай его Джорджу завтра. — Она пишет адрес на обратной стороне золотой визитной карточки. — Вот где тебе нужно быть. Завтра в пять тридцать.

Я беру карточку из ее рук, и через секунду она уже стоит у двери, что является сигналом к уходу.

— Спасибо. Я не разочарую, обещаю.

— Я знаю, я… — Телефон на ее столе звонит уже в седьмой раз. Она одаривает меня сияющей улыбкой, прежде чем закрыть дверь перед моим носом.

— Сумасшедшая, не так ли? — говорит Тео, прислонившись к двери в свой кабинет с телефоном в руке. — Получила работу?

— Да. Я начинаю завтра. — Я кладу форму в сумку и застегиваю ее. В моей груди вспыхивает волнительная волна, когда я подхожу к нему ближе. — Ну что? Кофе?

Он протягивает руку в сторону двери, ведущей в вестибюль. Мы идем в ногу, проходя мимо швейцара, который бросает на нас любопытный взгляд, прежде чем мы покидаем здание.

— Как продвигаются поиски квартиры? — спрашивает Тео, направляясь вниз по улице. — Ты уже нашла квартиру?

— Нет, я пока не ищу. У меня не будет достаточно сбережений, чтобы снять жилье, по крайней мере, еще месяц. Ньюпорт-Бич дорогой, но платят хорошо, и работа есть везде.

Тео толкает дверь в кафе, пропуская меня вперед. Горьковато-сладкий аромат кофе перекрывает запах его одеколона. Я с распростертыми объятиями принимаю отвлекающий фактор, глубоко вдыхая, чтобы очистить свой разум от этого идиотского, похотливого тумана. Может быть, я перестану вести себя так несвойственно, если не буду чувствовать этот возбуждающий аромат.

Мы останавливаемся у стойки, где молодой бариста наливает молоко в высокий стакан, а затем покрывает пену двумя порциями эспрессо, после чего переходит к кассе, чтобы принять наш заказ.

— Большой вайт кофе со льдом и… — Тео делает паузу, переводя взгляд на меня.

— Мне то же самое. — Я тянусь за бумажником, но он отталкивает мою руку, ухмыляясь под нос.

— Может быть, ты перестанешь делать это рядом со мной? Это очень вымораживает, Талия.

— Вымораживает? — С первой попытки я произношу это слово не совсем правильно, оно чуждо моему слуху. — Вымораживает…

— Это значит, что я чувствую себя не совсем мужчиной, когда ты думаешь, что я ожидаю, что ты заплатишь за свой кофе. Я пригласил тебя сюда. Я угощаю.

Это не первый раз, когда кто-то помогает мне с определением слова, которое я никогда не слышала, но впервые я не смущаюсь из-за незнания. В тоне Тео нет ни тени насмешки или удивления. Я расслабляюсь, зная, что мой недостаточный словарный запас не будет встречен смехом. Я и так стесняюсь из-за своего густого акцента и трели «р», которую не могу смягчить, как ни стараюсь.

— Прости. Я не хотела задеть твое самолюбие.

Как только бариста перекладывает наш кофе через стойку, мы устраиваемся в кабинке у окна, выходящего на главную улицу. Блестящие дорогие автомобили стоят вдоль обочин, а люди спешат по улицам с дизайнерскими сумками в руках. Витрины магазинов известных люксовых брендов отражают солнечный свет, подчеркивая выставленные товары и соблазняя ньюпортскую элиту вывести свой пин-код и нажать зеленую кнопку.

Тео сидит напротив меня, положив предплечья на стол. Его длинные пальцы бездумно скользят по столешнице между ладонями. Его темные глаза блуждают по моему лицу уже в сотый раз с момента нашего знакомства. Он никогда не смотрел на меня так, как смотрит он — словно пытаясь запомнить меня. Как будто он ищет что-то, что потерял. Его взгляд скользит от моих глаз к губам, щекам, носу и снова к глазам, заставляя адреналин пульсировать в моих венах, как первый вкус алкоголя.

Рубашка-поло, которую он носит, растянулась на груди, ткань на грани того, чтобы лопнуть по швам. Черные линии татуировки в изгибе его шеи привлекают мое внимание. Раньше я ее не замечала, но теперь, когда он наклонил голову, и воротник его рубашки естественным образом откинулся, обнажив чернила, мое любопытство взяло верх.

— Что это у тебя? — Я показываю на его шею.

Он задевает пальцем воротник и отводит его в сторону, открывая рисунок. Перья. Очень детально проработанные, в виде крыльев. Я представляю, что они идут ниже, через плечо, заканчиваясь где-то под рукавом. А может, они вытатуированы у него на спине.

— Это прекрасно. — Я сжимаю кулаки, ерзаю на сиденье, мне так и хочется провести пальцами по черным линиям. — Я давно подумываю о татуировке, но у меня очень низкий болевой порог, и я боюсь, что потеряю сознание.

— В наши дни можно попросить обезболивающее, но на самом деле все не так страшно. Когда будешь готова к чернилам, дай мне знать. Я отвезу тебя в студию Тоби. Он лучший в округе.

Перед глазами мелькает рисунок, над которым я работала не менее пяти лет, — цветочный ловец снов на моем бедре. Пока что у меня нет денег, чтобы тратиться на тату, но однажды, когда я смогу себе это позволить, я наберусь смелости и вычеркну татуировку из списка своих желаний.

— Так чем ты занимаешься в этом офисе? Зачем тебе пять мониторов?

— Я разрабатываю игры. В основном веб-игры, но уже давно работаю над одним масштабным проектом.

Он рассказывает мне об идее и о том, как провел последние четыре года, разрабатывая игру в нескольких вселенных. Он использует множество технических терминов, и я часто останавливаю его, спрашивая синоним или объяснение, но он терпелив и, кажется, не возражает против объяснения слов.

— Если хочешь, я могу помочь тебе с этим, — говорю я после того, как он рассказывает мне, что в центре игры — греческие боги. — Мой отец увлекался мифологией. Он преподавал мифы в колледже в Афинах, когда я была моложе.

— Это было бы здорово. Я провел исследование, но было бы здорово, если бы ты проверила его, прежде чем я закончу работу над проектом.

— Конечно. Как только будешь готов.

Тео вытирает большим пальцем конденсат со стакана, затем подносит его к своим малиновым губам. Мои яичники снова оживают, первобытный трепет возбуждения включается на высшую передачу, покалывая заднюю поверхность бедер.

Может, он и не осознает, что делает, но я вся горю, пока он проводит большим пальцем по нижней губе.

На мгновение он задумывается, а затем опускает руку обратно на стакан, блаженно не замечая моих бурных мыслей.

Мы целый час болтаем и не торопимся с кофе. Лед в моем стакане уже давно растаял, но я смакую его маленькими глотками, как нектар богов, задавая все вопросы, которые приходят в голову.

Приятно поговорить с кем-то. Приятно не быть запертым в вонючей комнате мотеля.

Я все еще привыкаю к тому, что снова могу жить в обществе и не озвучивать свои мысли после того, как восемнадцать месяцев разговаривала вслух сама с собой только для того, чтобы услышать голос. Чудо, что я не сошла с ума, уединившись в крошечном домике в лесу, который мой дед построил еще до рождения моей матери.

Я унаследовала его, когда он скончался шесть лет назад, и мне всегда нравилось спокойствие огромного озера и уединенная, безлюдная местность. Пока я пряталась в четырех стенах, я стала презирать их, выходя лишь раз в неделю за припасами.