Возвращение в Белоземицу (СИ) - Гольский Валентин (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Она отправляет виновника своих переживаний в мусорный пакет и перекрыв газ, предлагает позавтракать.
Блины со сгущёнкой и ароматным травяным чаем – восхитительны. Уминаю их что называется «за обе щёки». На столе лежит целлофановый пакет с травяным сбором. Разглядываю его, но какие-либо опознавательные знаки не нахожу – неужели сами собирали? Яна подтверждает моё предположение. Сама она ограничивается на завтрак лишь кружкой чая да карамельками.
– Я по утрам мало ем, – поясняет она. – А вот готовить – привыкла. Живу вместе с братом и его семьёй. У него жена Наталка, раньше обеда вообще не любит вставать, только когда Виталя ругаться начинает. А я часов в семь обычно просыпаюсь, вот и сложилось так, что завтрак племяшке и брату готовлю.
Думаю, что вообще то Яна чудесная, хотя немного и чудная. А ещё она потрясающе выглядит по утрам, словно и не проснулась совсем недавно. У меня то самого волосы торчат на затылке и укладываться никак не желают, а она – точно из салона красоты только что. Причём я даже не вижу косметики на её лице! И домашняя одежда, уже знакомая мне зелёная футболка и шортики, лишь подчёркивают её прелесть.
А ещё, задумываюсь: уж не влюбился ли я? В последнее время эта девушка занимает слишком много места в моей голове.
– А сейчас, пока ты добрый и умиротворённый вкусным завтраком, займёмся обязательными утренними пытками, – радостно сообщает Янка и я кашляю, так эта фраза диссонирует с моим счастливым состоянием.
– Чего? – показушно отодвигаю от неё нож и смотрю в зелёные глаза.
– Пытать тебя буду, – подтверждает Яна. –Давай, колись, что у тебя с рукой?
– Ах, это…
– Не это, а давай рассказывай! Ты вчера весь вечер юлил и отмазывался, я пока не спрашиваю про твои татушки, но что с рукой?
– «Сеня, Сеня, что с рукой?» – цитирую старый и очень добрый фильм, чтобы оттянуть мгновение признания.
– Ди-и-им!
Эти нахмуренные брови и этот тон я уже знаю, потому вздыхаю и молча разматываю ладонь. Как объяснить девушке два глубоких, проходящих рядом пореза – не представляю, но объяснять ничего не приходится. На ладони нет даже шрамов или рубцов, таращу глаза так, что они наверно даже немножко вылезают из орбит.
– Мда-а-а… – тянет Яна. – Судя по твоему виду, здесь должно было быть нечто кровавое и жуткое. Или, «золото, бриллианты»?
Я и не думал, что она тоже видела «Бриллиантовую руку», тем более способна её процитировать, но сейчас как-то не до этого.
– Царапина была, – стараюсь чтобы голос звучал боле-менее естественно. – Неужели я тогда так много выпил?
– Вот и главная разгадка всех загадок!
Яна смеётся, забирает со стола опустевшую широкую тарелку и отправляется на кухню печь блины дальше, а я потираю ладонь и размышляю о том, что это такое сейчас было. Во-первых, конечно рана. Две глубокие борозды, оставленные моим ножом и сейчас стоят перед глазами, я не мог ошибиться. Да и боль от порезов ещё свежа в памяти. А во-вторых, появившаяся во мне уверенность в том, что смех Яны был неискренним. Сам не могу объяснить откуда взялось это чувство, но принимаю его не колеблясь, и пытаюсь понять: зачем девушке это лицемерие, что она знает или видела?
Допиваю остатки чая в бокале и вдруг замечаю, что мы здесь не одни. На подоконнике, по ту сторону окна сидит небольшое, размером с крупную кошку, странное создание. Пучеглазый дедулька, с носом-картошкой и мясистыми губами, которые выглядывают из густой седой бороды, он перебирает маленькими пальчиками, словно ведёт какие-то сложные для него подсчёты. Из-под короткой шапочки-тюбетейки торчит пучок волос, почему-то только один – спереди. Что-то в нём есть от старичка-боровичка из советских мультфильмов. Заметив мой изумлённый взгляд, он лыбится, показывая редкие, но крупные зубы и подносит указательный палец к губам.
Зажмуриваюсь и трясу головой, после чего осторожно приоткрываю один глаз и никого постороннего не вижу. Что за глюки… На всякий случай открываю окно, высунувшись в проём, изучаю окрестности. Пусто, даже птиц не видно, хотя весёлое «чирик-чирик» звучит совсем рядом… Захлопываю ставни и сажусь на своё место, сам не зная, что буду делать, если этот гость появится вновь. Была ли это галлюцинация, или я его видел на самом деле?
– Дим, а где здесь вообще мыться можно? – вопрошает Яна и я, не понимая вопроса, заглядываю к ней на кухоньку. Первым делом, смотрю в окно – за ним ничего особенного...
– В каком смысле? В умывальнике можно умываться...
– Что ты до сих пор не сделал.
– Меня блины отвлекли! – вяло защищаюсь я. – Сейчас пойду, конечно.
– Это хорошо, всегда приятно, когда с тебя слой грязи не падает…
– Когда это он падал! Что ты такое наговариваешь! – возмущаюсь я, но она не слушает.
– …Но девушки более чистоплотные существа чем мужчины…
– Вот именно. Существа – это правильное определение, – мстительно говорю я, и Яна, неловко повернувшись, наступает мне на ногу.
– Ой, извини, – хлопает она глазами. – Тебе не больно? Нет?! Значит, потом наступлю ещё раз, посильнее…
– Мне больно! – жалуюсь на всякий случай, и даже потираю большой палец левой ноги о лодыжку правой.
– Не ной и не отвлекай меня, – Яна выкладывает последний готовый блинчик на тарелку и с видом истинной героини поворачивается ко мне. – Я молодец?
– Молодец и просто прелесть! – подтверждаю совершенно искренне.
Она стоит так близко и так маняще, что, не удержавшись, кладу руки на её хрупкие плечи и целую в висок. Яна смотрит озадаченно и весело, а я смущаюсь и убрав руки, не знаю куда их теперь деть, они становятся странно лишними и мешаются. Так и тянет спрятать их за спину, но чувствую, что это будет какой-то мультяшно-смешной жест.
– А чего блинов так мало? – Замечаю, что тарелка почти пустая.
– Скотина ты всё-таки, – оскорбляется Яна. – Я же готовила только на завтрак, тебе хватило и ещё осталось!
– Извини-извини, у меня дома их всегда жарили помногу, потому что блины и холодные тоже очень вкусные, – опять пытаюсь приобнять девушку, но на этот раз меня отталкивают.
– Если тебе нужны холодные – закинь их в морозилку! И ещё лучше, сам туда залезь! А я на завтрак приготовила свежие и горячие!
– Да всё я понял, осознал и покаялся. И уже ухожу умываться.
– Да! То есть нет! Ты меня своими блинами отвлёк, я же спросила где тут мыться можно? Дома я всегда принимала по утрам душ, а тут что, только река рядом? Это же неудобно, и на улице не всегда тепло.
– Баня есть… – кажется я понимаю о чём она говорит. Чешу затылок, чтобы простимулировать голову на новые мысли, но новых не приходит. – Больше ничего не могу придумать на скорую руку.
– А баней можно пользоваться? Она вообще работает? В смысле стояла же долго без ухода, с ней точно всё в порядке?
– Я туда даже воду натаскал и полы помыл. Веника только нет, жаль, попариться было бы здорово.
– Его можно в магазине купить, – отмахивается девушка.
– Ян, ты вообще видела местный магазин? – интересуюсь я насмешливо, но она вполне серьёзно кивает в ответ.
– Видела, и даже была в нём. Веники там есть.
– В синем вагончике?
– Ну да, а что в этом такого? – смотрит она на меня удивлённо. Тут веники для себя заготавливают только постоянные жители, а дачников приезжает летом не одна семья. Бани есть у всех, за вениками идут в магазин. Мы в прошлом году, когда тут неделю с друзьями отдыхали, сами веники в этом вагончике брали.
– Значит, провалившаяся крыша и прочие беды с домом за этот год произошли?
– Произошли, – вздыхает Яна. – Тогда тоже были потёки на потолке, я даже Витале звонила, но ему некогда было заниматься ремонтом. Дим, ты если будешь баню топить, то веник купи, я бы тоже попарилась.
Представляю её в парной с веником в руках, и до невозможности хочу выступить сегодня в роли парильщика.
– А ты опять о каких-то глупостях подумал, – смеётся девушка и издевательски интересуется: – Меня в бане представил, я угадала?
