Семейные ценности (СИ) - "kiriko-kun" (е книги .txt, .fb2) 📗
— В смысле? — уточнил Джек. — Я как-то не очень уверен в своем английском.
— Опасная очень, — перефразировал Брок и тяжело вздохнул. — Бак, омелу вешают на Рождество — это первое. А второе — не в таких, блядь, количествах! Ты кого ограбил?
— Да никого я не ограбил, это озеленители деревья от омелы чистили, вот я и подобрал, — подмигнул Баки.
Больше возражать или взывать к голосу разума Брок не стал. Смысла не имело. Баки был чудом, и его поведение, может, кому-то и могло показаться шокирующим и неправильным, но уж точно не Броку. Он радовался любой его улыбке, хотелке, чему угодно, лишь бы не возвращаться к холодной безразличной ко всему отстранённости. Лишь бы он больше не кричал по ночам, не хватался за ножи. Лишь бы жил.
Джек обнял Брока и Баки за шеи и поцеловал сначала одного, потом другого.
— Откуда взялась традиция целоваться под омелой в Рождество? — спросил он.
Мурлыкнув Джеку в губы, Баки посадил его перед собой на столешницу.
— Омелу ещё называют веткой поцелуев, — ответил он, потёрся щёкой о подбородок Джека. — Друиды поклонялись вечнозелёной омеле, подвешивали её пучки к потолку. Считалось, что она примиряет даже врагов.
— А любовников вообще спаивает воедино? — Джек нежно поцеловал Баки. — Мне так хорошо с вами.
— И не по одному разу, — поддакнул Брок.
Как ни странно, страсти в их отношениях меньше не стало, как и секса. Они с Баки зажимали Джека везде и он возвращал им сторицей, горел в объятиях, отдавался, сам брал с голодным рыком. Спокойно мог отсосать на тёмной парковке перед магазином, стонать в кулак в туалете самого шикарного местного ресторана.
— Тааак… — протянул Джек, почувствовав руки Баки под лонгсливом. — Сначала еда, ладно? А то опять сгорит все.
— Сгорит — из ресторана закажем, — не унимался Баки, выцеловывая узоры на шее Джека.
— Ага, из закрытого по поводу праздника, — внёс свою лепту Брок, сцапал зад Баки, притёрся к нему твёрдым членом. — Раз неймётся, давай я тебя быстренько трахну, а малыш поест спокойно?
— Да не готово еще, — Джек отстранил Баки, скользнул на пол и расстегнул на Баки штаны. — Вот так, — он втянул в рот полувставший член. Белья дома Баки не носил принципиально.
Брок продолжил наминать ягодицы постанывающего Баки, из-за плеча наблюдая, как его толстый, наливающийся желанием член растягивает губы Джека.
— Блядь, какие вы охуенные, — рыкнул Брок, вцепился зубами в плечо Баки.
Как назло, смазка, которую они держали на кухне, закончилась, и Брок вечно забывал добавить её в список. Кое-как дотянувшись до бутылки оливкового масла, он плеснул себе на пальцы и потёр между ягодиц Баки, проник сначала одним, потом добавил сразу два.
Баки расставил ноги пошире и уперся руками в стол. Джек старательно сосал, гладя его бедра с внутренней стороны — там Баки был очень чувствительным.
— Еби давай! — нетерпеливо рыкнул Баки. — Не целочку трахать будешь.
— Да ты каждый раз тугой, тесный, — выдохнул ему в ухо Брок, обвёл головкой предвкушающе сомкнувшиеся мышцы. — Словно в первый раз ебу.
Толкнулся, замер, не двигаясь и не давая двигаться Баки, ловя дрожь его сильного тела. Джек тоже застыл, уловив момент, только щекотал уздечку кончиком языка.
— Блядь, Брок! — рявкнул Баки.
Хохотнув, Брок двинул бёдрами, входя на полную, застонал, стиснул Баки, ухватив поперёк живота. Джек с хлюпаньем втянул член Баки в рот и погладил яйца.
Глаза Баки расширились, он вцепился пальцами в столешницу, кроша ее в опилки, и закричал, содрогаясь всем телом, задвигался сам, толкаясь в рот Джека, вбиваясь на полную до горла и подаваясь назад, насаживаясь на член Брока так, как ему самому нравилось.
У Джека ныла челюсть и саднило уголки рта, затылком он больно упирался в ребро столешницы, но все это была ерунда. Он ласкал Баки руками и ртом, жалея, что не может дотянуться до Брока.
Долго Баки не продержался, слишком хорошо было от распирающего задницу члена, бьющего прицельно по простате, и тесного жара глотки Джека. Он застонал, почти плача от удовольствия, весь сжался и с громким стоном излился в рот Джеку, тут же оседая к нему на пол, впился поцелуем в припухшие, натёртые членом губы, слизывая с них свою сперму.
Джек, целуя Баки, ухватился за член Брока и в несколько движений додрочил ему, уляпывая волосы Баки спермой. Но тот только похабно облизнулся и вздернул Джека на ноги, прижался щекой к каменно-твёрдому члену, оттягивающему домашние штаны, коснулся губами влажного от натёкшей с головки смазки места.
Джек только прерывисто вздохнул и потянул штаны вниз, открывая уверенно стоящий член с темно-розовой головкой. Баки кончиком языка коснулся головки, обвёл её по кругу, поцеловал уздечку. Джек тихо простонал. Он был очень чувствительным в этом месте, и Баки бессовестно этим пользовался.
— Бак, не крути малышу яйца, соси нормально, — усмехнулся Брок, не только удобно устроившийся на стуле позади них, но и успевший закурить.
— Прошу из зала не подсказывать, — буркнул Баки и взял до горла, плотно обхватив ствол у основания.
Джек застонал громче, сгреб волосы у Баки на затылке и попытался задать ритм. Подняв на него взгляд, Баки сдался, позволяя Джеку руководить собой, провёл ладонями по его ногам.
Джека хватило очень ненадолго. Две-три минуты задыхающихся стонов — и он кончил одновременно с сигналом термометра, сообщившего о готовности индейки.
— Вот теперь как раз есть куда пожрать, — усмехнулся Брок, прижал к себе едва стоящего на ногах Джека, погладил так и не вставшего с пола Баки. — И ничего не сожгли. В этот раз.
— Я в душ, — сказал Джек, натягивая штаны. Он наклонился, чтобы поцеловать Баки, потом шагнул к Броку, чтобы поцеловать и его. — И Баки в душ. У тебя сперма в волосах.
— Только чур там не ебаться, — предупредил его Брок. — Жратву второй раз разогревать не буду.
— Тогда я выбираю, что мы смотрим! — расплылся в улыбке Баки.
— Не-не-не, Баки, не тяни руки. Я к себе в ванную пойду, а ты к себе, — велел Джек.
Прыснув в кулак, Баки примирительно поднял руки, как бы демонстрируя, что он вроде и не при чём. Броку только головой осталось покачать.
Индейка выглядела идеально: красивая, с золотистой хрустящей корочкой. Брок зажмурился, вытянул носом манящий запах, даже на мгновение завис. День Благодарения. Праздник семьи, дома, когда не приглашают чужих или случайных. И они с Баки празднуют его с Джеком. Никто ведь даже на мгновение не подумал — а стоило ли его звать.
***
К Рождеству ситуация и не думала меняться.
Брок с Баки ходили следом за Джеком, когда он, серый от усталости и недосыпа, закрывал долги перед зимней сессией. Возили на учёбу, несмотря на то, что машину купили ему ещё в конце ноября, кто-то из них забирал его домой, чуть ли не на руках оттаскивал в спальню, заворачивал в теплое одеяло, прекрасно зная, что через полтора часа Джек снова будет сидеть, уткнувшись носом в монитор ноута, что-то там доделывая.
Время от времени Джек пытался брыкаться и проявлять самостоятельность, напоминая, что отлично отучился три курса. Но забота была так приятна, что он сдавался.
— Где мы будем праздновать Рождество? — спросил Джек двадцатого декабря. — Не пора ли наряжать елку?
— Пора, — ответил Брок. — Завтра заберу всю праздничную херню с базы, а насчёт где… — он откинул голову на спинку дивана и крикнул: — Детка, Роджерс не звал нас к себе?
— Пока приглашения не было, — прозвучало в ответ.
— Значит, дома, или что-то другое предложить хочешь?
— Давайте дома, — попросил Джек. — Я уже и подарки упаковал, — улыбнулся он. — Люблю вас.
— Устроим просмотр рождественских дебильных фильмов в не менее дебильных свитерах, — широко улыбнулся Баки, завалившись к ним на диван, задницей оттеснил Брока, задрал на Джеке футболку и чмокнул около пупка. — И мы тебя очень любим, малыш.
— Может, у Брока есть какие-то свои идеи? — спросил Джек. — Что ты такой молчаливый, Брок?
