Плохие девочки не плачут. Книга 2 (СИ) - Ангелос Валерия (е книги TXT) 📗
— Полагаю, вы проголодались, — улыбка Андрея, словно приклеилась намертво. — Вероятно, нам следует пройти на балкон. Завтрак готов. К тому же, обсудим важные вопросы.
Заливается соловьем, умничает, прямо как я. А я вот не люблю таких умников, раздражают жалкие подражатели. Нечего купаться в лучах моей славы.
— Алекс сказал, что мне организуют разговор с родителями, — невинно хлопаю ресницами.
Клюнет?
— Возможно, — не спешит заглатывать наживку Андрей. — Пойдемте на балкон.
Скользкий тип. Сразу видно, сосет старательно. Никакие секретарши ему в подметки не годятся. Возраст от тридцати до сорока, личико смазливое, холеное и однозначно гадкое, не в том смысле, что урод какой, а в том, когда сразу ясно — продаст и глазом не моргнет, а глазки, кстати, небесно-голубые, с претензией на честность и очками для солидности.
Бангкок производит впечатление ночью, а днем совсем не вштыривает. Балкон поражает воображение, ведь с такого вниз лететь как от моей квартиры до аэропорта. Расстояние приличное, в общем.
Еду изучаю внимательно. Кто их знает этих тайцев? Жрут всяких жуков, саранчу, рыбьи головы… или это опять китайцы мешаются? Как-то разбираться особо не хочется, поэтому сижу и попиваю воду, будто я за здоровый образ жизни.
— Думаю, с вами можно быть откровенным, — говорит Андрей.
И я не чувствую себя хорошо. Фраза опасная. На моем веку именно после нее четыре мужика предлагали нам с Машей секс втроем, а один, не долго думая, спустил штаны в ресторане. Но это уже другая история, а я не люблю отвлекаться.
— Есть два варианта развития событий, — продолжает Андрей. — Первый подразумевает значительную свободу, определенные выгоды и возможность общения с вашей семьей. Но он так же требует сотрудничества с вашей стороны. Вы должны выполнять определенные пункты, утвержденные господином Валленбергом. Второй вариант предполагает существенное ограничение вашей свободы и полную изоляцию от нежелательных контактов.
— Что? — единственное слово, которое я способна произнести.
Хотя вопросов набежало немало, и все не отличаются цензурностью.
— Вам необходимо выбрать, — улыбается Андрей, и мне становится любопытно, где людей учат такой тошнотворной приятности.
— Я не понимаю…
Мир перестает быть солнечным. Почему-то до этого момента легкомысленный разум не подозревал, насколько серьезно за меня возьмутся.
— Первый вариант означает, что вы будете обладать практически полной свободой действий, выполняя оговоренные пункты, получите право общаться с вашей семьей, знакомыми, так же…
— Какие пункты? Что я должна делать? — обрываю поток слов, звучащий будто «вас ждет дерьмо, бла-бла-бла, дерьмо, бла-бла-бла».
— К сожалению, я не могу назвать их до момента окончательного выбора, — Андрей разводит руками, но на его лице не отражается ни тени сожаления.
— Хорошо, — выпиваю целый стакан воды, но сухость в горле не проходит. — Выбираю первый вариант.
— Разумное решение. Теперь я должен более подробно рассказать вам о втором…
— Я сделала выбор. За первый. Какого… зачем мне слушать про второй? — снова прерываю его и очень стараюсь не закричать. — Давайте, поскорее выполним все пункты и…
— Эти пункты нельзя выполнить за один раз или за один день, — уклончиво отвечает он, вызывая во мне стойкое желание надавать пощечин, схватить за грудки, трясти, трясти, пока не…
— Сколько же их? Штук сто? — стараюсь отвлечься от посторонних мыслей.
— Нет, но выполнение каждого пункта займет определенное время.
— Сколько? Неделю? Месяц? — мое нетерпение прорывается наружу, выдаю себя с головой, теряю контроль.
— Это зависит от вас, Лора, — мягко уверяет Андрей. — От вашего желания сотрудничать.
— Я ничего не понимаю.
Не понимаю, но во мне пробуждается дикий страх. Не могу совладать с липким и тошнотворным комком ужаса, который ворочается под ребрами.
— Позвольте мне пояснить. Нам стоит начать со второго варианта, — Андрей раскрывает сверкающий кейс и достает оттуда папку. — Если вы не соглашаетесь с указанными пунктами, отказываетесь что-либо выполнять или же господин Валленберг разочарован вашими действиями, то мы автоматически переходим ко второму варианту. Полное ограничение свободы означает, что вы будете проживать в уютном особняке на территории Германии, разумеется, под присмотром охраны. Вам предоставят все необходимое для достойного существования. У вас не будет права пользоваться сетью Интернет или телефоном, но вам, вероятнее всего, предоставят персональный компьютер. Господин Валленберг сможет навещать вас не чаще одного визита в месяц, говоря, «один визит» я подразумеваю от одного до нескольких дней. Все встречи будут происходить в специально оборудованной комнате отдыха.
Он протягивает мне папку.
— Ознакомьтесь с фотографиями.
Мои пальцы дрожат, мелкой алкоголической дрожью, будто с похмелья. Несколько листов, где подробно обрисованы условия содержания взаперти. Пропускаю их за ненадобностью, хватаю пачку фотографий. Мне не верится, мне банально жутко поверить собственным глазам. Моргаю, но реальность остается неизменной. Я не могу представить. Нет, я не хочу представлять, что фон Вейганд там делает, что он способен сотворить там со мной. В равнодушных стенах темницы.
Это не комната отдыха, это гребаная камера пыток. Подвал, каменный мешок, средневековая тюряга. Достаточно взглянуть на фото, мои легкие наполняет затхлый запах сырости и к нему примешивается другой, металлический, чуть солоноватый. Зажимаю рот ладонью, чтобы не закричать.
— Естественно, к вам будет приставлен врач, который поможет с… реабилитацией после встреч, — спокойно продолжает Андрей, будто проводит рядовое собеседование.
Его ровный тон становится последним толчком.
— Вы это серьезно?! — больше не сдерживаю эмоций.
— Естественно, — утвердительно кивает он.
Безумие. Это не может происходить со мной. Это не на самом деле. Сейчас я проснусь в своей удобной кроватке от звонка Маши, подруга потреплет мои нервы по пустякам, мы поругаемся. Черт, начинаю скучать по нашим ссорам.
— То есть вы бы и своей сестре так сказали? И дочери, да?! — с вызовом интересуюсь я. — Вы сутенер? Находите проституток для своего хозяина, устраиваете всё в лучшем виде? Это, наверное, не то, о чем мечтаешь в детстве.
— Оскорбляя меня, вы ничего не сможете изменить, — Андрей не перестает улыбаться.
Кажется, бронь его приветливости вырабатывалась годами. Ему безразличны любые нападки. Как с гуся вода.
— То есть вы считаете это место нормальным? И… безопасным? — мой голос срывается.
— Я ничего не считаю. Мне платят деньги за работу, а не за личное мнение.
Идеальный сотрудник. А что? Какое ему до меня дело? Выполнил задание и спит спокойно. Стоически терпит проклятия, объясняет ситуацию. Разумеется, фон Вейганд не стал бы распинаться передо мной с этими речами, грязную работу выполняют слуги.
— Супер, — наливаю себе еще водички.
— Вы сделали правильный выбор, Лора.
— Личное обращение должно окончательно расположить меня и успокоить? — стараюсь усмехнуться, но получается скорее оскал.
— Господин Валленберг обратил на вас внимание, лучше используйте это для собственной выгоды.
«Уже использовала, пятьсот штук», — хихикает внутренний голос.
— Если будете следовать правилам, то не придется прибегнуть к крайним мерам. Вы должны помнить о варианте номер два, чтобы не допускать ошибок, — Андрей собирает фото обратно в папку.
— Что мне нужно делать?
— Пункт первый. Новая биография.
— Что?! — выплевываю воду обратно в стакан.
— Вас зовут Лора Бадовская, родились в Польше…
— Постойте, я ничего не понимаю. Опять. Зачем мне новая биография?
— Если бы вы не перебивали меня всякий раз, процесс двигался бы быстрее, — Андрей протягивает мне новую папку. — Здесь ваша новая биография. Прошу ознакомиться и выучить все указанные данные наизусть. Я проверю.
