Шерхан (СИ) - Кострова Валентина (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Федор Архипович меня провожает, я иду впереди, чувствую спиной его прожигающий во мне дыру взгляд. Он не угрожает, но угроза витает вокруг нас, он не проклинает, разве проклятые могут проклинать? Уверен, что Рудова его прокляла до седьмого колена. Видно подействовало, раз нет детей, нет любимого человека рядом.
— А почему вы пригласили меня к себе домой? Такие вопросы могли обсудить в любом месте, даже просто стоя у кромки моря, — мое любопытство доминирует над здравым смыслом, поэтому в холле я останавливаюсь и поворачиваюсь к мужчине, стоявшему сзади. Он вскинул голову, засунул руки в карманы брюк. Задумался. А я уперся взглядом в его шрам. Вновь вспомнил, как кинулся на него, сжимая в руке проволоку от кольца брелока.
— Считай, что это прихоть, причуда старого человека.
— У каждой причуды-прихоти всегда есть основа. И если не секрет, то почему?
— Ты напомнил мне одного человека по фотографиям, я хотел проверить свои ощущения.
— И как?
— Никак.
— Мне кажется, что я больше похож на мать, чем на отца внешне, — выдерживаю паузу, Хищный сужает глаза, весь подобрался, как хищник, почуяв опасность. — А вот характером, мировосприятием, наверное, в него. Но это как вилами по воде, можно только рассуждать! — резко отворачиваюсь и выхожу из дома, который красив, но бездушен. В нем нет ощущения жизни. Мертвецы не живут. Смерть не согреет. А Хищный никогда не был человеком, он был чудовищем в человеческом обличье.
Разворачивая машину, я непроизвольно взглянул на крыльцо. Там стояли Федор Архипович, а рядом с ним Агат. Оба наблюдали за мною. Жалел, что выпалил про родителей? Нет. Я специально дал пищу для размышления, ибо полностью отпустить прошлую ситуацию не мог. Точка должна быть поставлена. Только вот не любой ценой.
16 глава (Лена)
— Отпахала свое? — Сева, наша звезда хирургии, сидел за столом, когда я зашла в ординаторскую. Моя смена завершилась. Мужчина не поднял голову, но всегда знал, кто заходил. Видимо имел глаза на своей голове со всех сторон.
— Устала, — сажусь на кровать и устало тру рукой шею. Сева вскинулся, улыбнулся, тут же встал и подошел ко мне.
— Давай я тебе немного помассирую шею, — послушно повернулась к нему спиною и прикрыла глаза, когда его очень чуткие руки коснулись моей кожи. Черт! Приятно, аж мурашки побежали по телу. Я постаралась не думать о большем, но в голове мелькали совсем не рабочие картинки, связанные с этими руками. Вот что значит отсутствие секса.
На Яра кинулась, хотя не планировала показывать ему чувства. Желание вспыхнуло сразу, едва я его увидела такого красивого, чужого, не моего в костюме. Запретный плод сладок. И между нами пробежалась искра, только вот Яр не поддался ей, наоборот приказал все оставить на месте и забыть. Как забыть? Как его самого можно забыть, когда я о нем думаю постоянно, даже если думаю совершенно о других делах? Его образ всегда где-то рядом. Когда Гриша попал в больницу, я часто стала мастурбировать и представлять не мужа. Нет. До этого не позволяла мыслям о Тигре вставать между мной и Гришей в постели. Теперь никто не сдерживал. И от поверхностного оргазма кусала подушку, чтобы никто из домашних не слышал мои стоны.
— Лен, что ты делаешь сегодня вечером? — вздрогнула от голоса Севы, совсем забылась. Поворачиваю голову смотрю на коллегу. У него довольно симпатичное лицо, интеллигентное, яркий представитель нашей профессии. Еще красивые зеленые глаза, не такие жгучие, как у Ярослава, но тоже можно утонуть, если влюбиться.
— Я замужем, Сева.
— Но давай смотреть правде в глаза, твоего мужа не спасти, ты ж не будешь хранить ему верность до гробовой доски. Лен, ты мне нравишься, я до этого не смел к тебе подойти, потому что ты замужем, а сейчас…
— А сейчас ты решил подкатить, когда муж мой еще дышит! — злость клокотала в груди, потому что нечто подобное я испытывала к другому мужчине. И самое ужасное было то, что перед Гришей было не стыдно.
— Лена!
— Сев! — встала, направилась в соседнюю комнату, где были шкафчики, в которых лежали личные вещи и одежда врачей. Переодеваюсь, смотрю на себя в зеркало. Симпатичная, немного замученная. Вздохнула, собрала волосы в хвост. Яр только в самом начале нашего знакомства смотрел на меня с восторгом, сейчас он относится ко мне как брат к сестре. А мне хотелось другого, чтобы целовал, чтобы трахал до звездочек в глазах.
Севы не было, поэтому быстро вышла, перед уходом домой, решила заглянуть к Грише, ему стало лучше и перевели в одноместную палату по блату, за деньги.
Подходя к палате, слышу смех. Замедляю шаг, чуть-чуть приоткрываю дверь. Сердце на мгновение остановилось. Гриша смеялся, а Яр что-то ему показывал на телефоне, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Мои мужчины. Один родной, привычный, другой любимый, далекий.
Внезапно мой слух улавливает щелчок, любопытство заставляет меня открыть дверь шире. Цепенею. В другом углу палаты стоит девчонка, которую как-то видела у Ярослава в квартире утром, которую он целовал. Она меня увидела и улыбнулась.
— Лена! — Яр тоже меня заметил, вскочил на ноги. — Мы тут развлекаем больного, он отказывается добровольно принимать позитивную терапию. В итоге заставляем!
— И как? Успешно? — мне очень трудно улыбаться, потому что хочется ругаться, хочется схватить за шкирку эту лишнюю девку среди нас и вытолкать из палаты. Иду мимо Ярослава, подхожу к койке, целую выбритую щеку Гриши. Он ухмыляется, внимательно смотрит мне в глаза, словно пытается считать мои эмоции. Мы пересекаемся взглядами, Гриша тихо хмыкает. Кажется, почувствовал мою ревность, которая шипела, как рассерженная кошка.
— Яр меня побрил, сказал, что терпеть не может заросших мужиков, похожих на обезьян!
— А сам он относится к этому племени! — смотрю на Яра, на его аккуратную щетину, которая точно побывала недавно в опытных руках в барбешопе. Он ухмыляется, потом смотрит на девушку с фотоаппаратом, о которой можно забыть, ведет она себя как тень.
— Лена, познакомься, моя малышка, Лера, будущая мать моих детей! — и смеется, а его слова режут на куски мое сердце. Мне с трудом удается удержать себя в руках, чтобы не устроить истерику ревнивой женщины. Ведь Яр не мой мужчина, я на него не имею никакого морального права.
Лера, его малышка, смущенно вспыхнула, укоризненно покачала головой, а ему все равно, хватает ее за руку и обнимает на моих глазах. Бесстыдно, нагло прижимает ее худенькое тело к своей груди и утыкается в макушку. Он не стесняется демонстрировать свое отношение, какие правила поведения? Фи, Яр всегда на них фыркал.
Минуту рассматриваю парочку. Они идеально подходят друг другу, говорят половинки похожи, но я не хочу сейчас думать об этой чепухе. Мне Лера не нравится. Не нравится, как теребит его рубашку в области живота, не нравится, как смотрит на Ярослава: нежно, с любовью, с гордостью. А еще она прям излучала свою позицию: «Я — его женщина, он — мой мужчина!».
— Вас можно поздравить? — мне должны дать «Оскар» за лучшую женскую роль в фильме «Любовь под запретом». Лера смеется, задирает голову, что-то высматривает в зеленых глазах напротив. Женская интуиция шепчет мне, что я права, что не зря эта козявка смотрит на него по-хозяйски. Ярослав никогда не бросит своего ребенка, даже если мать будет раздражать. Но пока ему очень нравится этот фотограф, он меняется. С нами один, с нею другой. С нами друг, с нею — вся Вселенная.
— Что? — Ярослав вернулся на грешную землю. — А не, мы еще не старались, так было пару раз, но все в холостую!
Я наблюдаю за Лерой, она как-то загадочно улыбается на ответ Ярослава, прикрывает глаза, все так же задумчиво крутя пуговицу бирюзовой мужской рубашки.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
Фыркнула, опуская глаза на ее плоский живот, потом резко вскидываю взгляд. Она прищурилась. Смотрит на меня предупреждающим хищным взором, готовая защищать не рожденного ребенка от всего мира. Тигрица. Может поэтому сумела оказаться возле Ярослава так близко, так тесно, заняв место не только рядом, но и в его голове, сердце.
