Перемирия не будет (СИ) - Горенко Галина (читать книги без сокращений txt) 📗
— Узнаю — еще и наперчу, — ответила я. Раз Себастьян здесь, значит уже что-то придумал. — Что будем делать есть идеи?
— Обижаешь, подруга, — предвкушающе хмыкнул молодой дракон и бирюзовая радужка сменила цвет на расплавленное золото.
Дворец встретил меня словно мы и не расставались.
Вытянувшись в полный рост на роскошной кровати под парчовым, расшитым полевыми цветами, балдахином, я никак не могла уснуть и ворочалась с бока на бок, подбивая подушку и меняя её прохладной стороной то так, то сяк. Снять артефакт мне так и не удалось и теперь, мучаясь бессонницей я крутила массивное кольцо, которое никак не снималось, хотя сидело оно свободно и абсолютно не сдавливало палец. Глазки самоцветов хитро поблескивали, а хвост плотно обвивал палец.
Поцеловав гребенчатую голову, я сомкнула веки. Беспокойство было охватившее меня словно отбойная волна давным-давно схлынуло, утянув за собой все мысли, кроме той, что докучливой мошкой долбилось в мутное стекло уставшего сознания.
Так и не найдя ответ я забылась тревожным, беспокойным сном, а пробудившись первым, что пришло мне на ум стал тот же вопрос, что и накануне — кому, демоны побери, я могла понадобиться?
Очень сомневаюсь, что смерть дюжины отступников восемь лет назад могла послужить причиной, да и ловить меня нужно было тогда, на горяченьком, а сейчас как говорят в МагКонтроле — «нет тела, нет дела», пусть попытаются доказать, что там была именно я. Магическая печать разрушена, опутывающая запястье паутина принадлежности к аранеа не оставила после себя даже шрама, на аптекарскую деятельность у меня есть лицензия, да экстрадиции меж Орумом и Империей не было.
Демоны…
Поплескав в лицо прохладной водой, я уставилась на свое бледное отражение. Обрамленное красной бронзой стекло явило моему взору малопривлекательную картину: покрасневшие от недосыпа и слез (да-да, я все же не удержалась от жалости к себе и горько всплакнула над судьбинушкой), темно-лиловые синяки прекрасно оттеняли зеленоватый оттенок кожи, а бескровные губы порой у покойников были куда как ярче. Вся эта красота забрызганная проступившей не иначе как из вредности россыпью веснушек, на изможденном, скуластом до остроты лице смотрелась очень даже органично, если брать в расчет непонятный цвет волос и вставший дыбом колтун.
Доведись мне встретить такую красотку посреди кладбища и иной мысли кроме как о восставшей из гроба испорченной девице у меня бы не возникло. Хорошо поруганная честь наверняка требовала отмщения, а уж в каком виде платить долги дело десятое. Я ощерилась, пугая отражение и забрызгав его водой, достала коробочку с мятным порошком.
Освежившись, но увы, не похорошев, я вышла в комнату и споткнулась, щедро намазывая присыпанную цедрой булку золотистым маслом, за столом расселся Себастьян. Приветственно подняв сдобу, будущий правитель махнул рукой, указав мне место подле себя:
— Оооо, этот цвет тебе идет, — оценил мои попытки достичь однородного рыжего кронцесс. — Никогда не думал, что блондинкой ты будешь еще краше.
— Как блондинкой? — не поняла я, вытягивая еще влажный локон. — Да что ж за гадство такое… — И правда, высыхающие пряди теперь имели далеко не привычный бронзовый оттенок, а золотистый, с легкими огненными искорками. — Передержала, — расстроенно осознала я.
Я уселась рядом и рассеяно приняла чашку с протянутым таем, мысленно вспоминая что именно я сделала неправильно, выходило что всё. Мята, мелисса, мел и белый уголь должны были просто снять оставшийся слой темной басмы, но увы.
— Что-нибудь прояснилось? — спросила я, вяло похрустывая фруктовым десертом. Брызжущая сладостью медовая дыня и свежая (не иначе как из цесской теплицы) земляника, украшенная сливками, раздразнили мой аппетит, и я с жадностью осматривала заваленный изысками стол. Прошутто и сыр с благородной голубой плесенью прекрасно дополнили фрукты и спустя пол часа, я счастливо отвалилась от стола.
— Не думал, что ты такая обжора, — заявил наблюдающий за моим чревоугодием Себастьян. Я и сама удивлялась такой жажде, но от беспардонного заявления слегка обалдела и даже перестала размешивать в чашке сахар. — Ох, кстати, — молвил между делом кронцесс, что вдруг стал подозрительно пятится спиной, при этом преданно заглядывая мне в глаза. — Сегодня состоится небольшое суаре в посольстве Империи, и да, там будет Рейдж.
Я была к этому готова, подобное мероприятие было бы крайне затруднительно без главы МагКонтроля, и все же мои внутренности словно облили кислотой, ослепляя болью, лишая на мгновение самообладания. Я закусила до крови щеку, силясь прийти в себя и часто задышала.
— Понимаю, — медленно произнесла я, ведь Себ замер в ожидании моего ответа.
— А, и еще, — хлопнул он по лбу, изображая забывчивость, — послезавтра моя коронация.
И сбежал.
Как объяснил мне Себастьян, моё присутствие было нужно для подстраховки.
Брайт, чью то ли невесту, то ли даму сердца я изображала был одним из немногих, кто владел исконным языком Империи (еще бы, на протяжении семи лет, он играл торговца-контрабандиста, промышляющего в Стеклянном море). Не то, чтобы язык был сложным.
Отнюдь.
Но с тех пор, как семь веков назад Император Содружества Круга закрыл границу, лингва развивалась самостоятельно. Бежав в Кватру я опасалась языкового барьера, но на удивление без труда понимала речь каждого из жителей четырех союзных государств. Говорить было сложнее, но со временем потраченном на учебу с хорошим педагогом я преодолела и этот барьер.
Очень сомневаюсь, что во всем Оруме не набралось с пол дюжины верных венцу знатоков языка Империи, но противится, чего уж скрывать, какому-то мазохистскому желанию вновь увидеть Рейджа я была не в силах. Поэтому я сделала вид, что приняла за чистую монету надуманный повод поместить меня в самый эпицентр бури, раскалив добела и без того не простые отношения между Содружествами.
Пусть Себастьян молод, но далеко не так прост, как хочет казаться, и дело тут не в продуманной до мельчайших деталей политической многоходовке, а в желании кронцесса спрятать на видном месте то, что все ищут.
Отдав распоряжение, которое я и не думала исполнять, Себастьян обещался заскочить ближе к вечеру, проконтролировать процесс сборов так сказать. Я же, категорически отвергнув присланное модной швеёй слишком открытое и чрезмерно дорогое платье (его в пору было носить коронованной особе, а не простой сотруднице посольства, коей меня желал видеть хитрый наследник) отправилась по магазинам сама, посчитав что времени до вечера у меня предостаточно.
Возможно, я бы согласилась на столь шикарный, вопиюще дорогой туалет, если бы он был более скромного фасона, но длина спинки, едва прикрывающая ямочки на ягодицах и невозможность спрятать артефакторный, легко узнаваемый, принадлежащий герцогскому роду Рейджей, перстень уютно устроившейся на моём пальце, делали меня слишком удобной мишенью для шепотков и пересудов. Я словно ходячая провокация привлекла бы к себе слишком много ненужного (по моему мнению) внимания, хотя уверена, Его высочество именно этого и хотел добиться.
От того я вдвойне была рада тому, что заказанные у одной из самых модных модисток Орума платья уже готовы. В прошлый раз я была здесь с Алексом (надо перестать произносить с придыханием его имя даже про себя) всё же он собирался использовать меня как натасканного на уток хаунда, силясь отыскать следы секты в представителях высшего орумского света.
А дабы я не выделялась из пестрого, словно аквариумные рыбешки, знатного круга Его Светлость расщедрился на дюжину изысканно-великолепных туалетов самых модных фасонов, к заказанным платьям прилагались подходящие аксессуары и обувь в тон.
Одно из них, пылающее словно пламя символизирующее перерождение, перетекало из одного оттенка в другой: терракотовый в коралловый, бронзовый в охру, персиковый в янтарь. Ассиметричный крой оголял руку от кончиков пальцев до ямочки между ключицами, когда как вторая рука была столь же закрыта, как и открыта первая. Прозрачно-невесомая, сложенная в несколько раз ткань струилась мягкими волнами, а когда я делала шаг — словно лижущее морозный воздух дикое пламя плясало у моих ног.
